Суженый смерти (СИ)

   - Ладно, я не злопамятная. Сколько тебе сейчас лет? Говори, говори. Хватит булькать.

   - Шестьдесят пять, - кое-как просипел он.

   - Если ты забудешь обо мне и о нанятом тобой человеке, проживешь еще... - она задумалась. - Лет тридцать. Тебе хватит?

   - Да, госпожа, - мужчина был белым как мел.

   - Я потом приду за тобой, но только от тебя зависит, будешь ли ты долго страдать, или умрешь быстро. Если ты нарушишь мой приказ, ты тоже проживешь тридцать лет. Но парализованным, немым и слепым. Твоя жена будет вытирать слюни с подбородка, а охранники менять подгузники; когда же им это надоест - тебя закинут в дом престарелых. И будет бесполезно что-то пытаться сделать с собой. Даже если тебя не будут кормить и поить, ты все равно проживешь этот срок. Ты этого хочешь?

   - Нет.

   - Я могу рассчитывать на твое понимание?

   - Да, госпожа, - он часто кивал, наполовину обезумевший от страха.

   Она исчезла. А он плакал, до самого рассвета, переосмысливая свою жизнь. Утром, умывшись, Игорь Борисович вышел в гостиную осунувшимся, седым стариком.

   - Коля, - обратился он к охраннику. - Позови начальника охраны.

   Коля испарился в мгновение ока. Хозяина слушались беспрекословно, хотя и не любили за жестокость и черствость. Игорь Борисович взял в руки телефон и набрал номер одного из своих экономистов.

   - Лева, здравствуй. Да, тебя тоже с праздником. Воистину Воскрес, - он невольно перекрестился, вспомнив ночь. - Лева, я что звоню. Ты можешь запросить список всех домов престарелых в нашем регионе? Да, всех. Будь добр. Да что хочу? Помогать хочу. Я и сам-то не молод, а сегодня проснулся и понял... Тяжело это старость в одиночестве встречать...

   Александр проснулся от стука в дверь. Было солнечное Пасхальное утро, за окном весело щебетали птички, но у него на душе царил контрастирующий с воодушевлением природы мрак, стоило лишь вспомнить о возможности вечной жизни во тьме Нави. На пороге стояла Леля.

   - Подбери челюсть. Я и так знаю, что ты рад меня видеть, - с порога заявила она.

   - Проходи. Кофе будешь? - он последовал ее рекомендации.

   - Буду.

   Они сидели уже довольно долго, молчание затягивалось. Он смотрел на нее, она на него. И оба обдумывали начало беседы. Не выдержал мужчина.

   - Долго еще будем в гляделки играть? Ты меня отпустила, так ничего толком и не рассказав, а теперь вот появляешься у меня на пороге как снег посреди лета. И я должен гадать, почему ты пришла.

   - Ты какой-то напряженный, я погляжу, - Леля положила голову на кулак, присматриваясь к Александру.

   - Есть немого.

   - И голос грустный...

   Он молчал.

   - Будь моим, Саша, - это была просьба. Леля крутила на столе чашку, внимательно к ней присматриваясь, словно только та могла дать ответ.

   Свечкин не верил своим ушам. Так прямолинейно, резко и без хитрых забросов крючка... он меньше всего ожидал именно такого положения вещей.

   - Мне не послышалось?

   - Нет, не послышалось.

   - Так неожиданно... я ... в ступоре.

   - Выходи из него. И ты, и я заслуживаем честности по отношению друг к другу. Смысл хитрить целый час, подготавливая почву, чтобы сказать это, когда все равно ответ будет либо да, либо нет? Лучше сразу покончить с этим вопросом, а не мучить себя пол дня, увиливая и боясь услышать ответ, которого слышать не хочешь.

   - Я восхищен твоей прямотой, - он чувствовал уважение к этой девушке, на секунду забыв, кто она есть на самом деле, меряя ее чисто человеческими мерками.

   - Я рада. Ты слышал, что я сказала тебе. Мне нужен ответ.

   - Леля, что во мне такого, чего нет в других? Почему я? Ты и сестра...

   - Ты узнал, - она встрепенулась. - Откуда?

   - Марья рассказала, - ответил Александр, не желая играть с Лелей в догадки.

   - Что она рассказала?

   - Достаточно, - мужчина сделал глоток. - Я знаю, кто вы. И ума не приложу, что вы обе во мне нашли. Или у вас такая забава - играть со смертными, потому что вечность скучна?

   - Саша, я с тобой не играю, - девушка была грустна. - Ты нужен мне.

   - Я...

   - Замолчи, Саша. Ты первый за пятьсот лет, кого я подпустила к себе. Тебе это о чем-то скажет, быть может? Я не такая ветреная, как сестра. Если я сделала выбор, это навечно.

   - А пятьсот лет назад что произошло? Почему вы не вместе? - Свечкин с любопытством смотрел на Лелю. Ему не верилось, что у нее на самом деле столь долгий срок никого не было. Ну, никак не производила она впечатления, что способна на такую воздержанность. Мы все привыкли относиться к любви как к чему-то ветреному, потому как вечная любовь встречается лишь в сказках.

   - Он умер.

   - И я умру. Люди не вечны.

   - И что теперь? Отказаться от тебя из-за этого?

   - Не все так просто. Я люблю твою сестру, - мужчина посмотрел на нее с грустью.

   - А она тебя любит?

   Он кивнул.

   - Что-то я не вижу в тебе счастья, которое подразумевает взаимная любовь.

   - У меня столько вопросов, столько всяких мыслей, - он обхватил голову руками. - Я запутался во всем этом, Леля. Я толком ничего не понимаю. У меня голова кругом идет.

   - Каких вопросов, Саша?

   - Например, самый главный, который не дает мне до конца верить вам обеим. Она смерть, а ты любовь. И, тем не менее, она не смогла уберечь своего избранника, а ты допустила, что я полюбил твою сестру. Как так?

   - Я тебе уже ответила на этот вопрос, когда рассказала о Доле и Недоле. У каждого своя судьба, и даже мы не можем ее знать. Мы вмешиваемся в жизнь людей, когда приходит время. Или в исключительных случаях. Она не могла знать, что Ефима убьют, пока это не произошло. Я не могла знать, что ты встретишься с моей сестрой и влюбишься в нее. Я тебе открою секрет - и мы, как вы, люди, тоже играем свою роль, не зная, чем закончится пьеса. Я истинная любовь, но я прихожу далеко не к каждому, потому как не все заслужили моего прихода, и не все готовы к нему. Не все готовы любить, как пылать, не жалея ни жизни, ни чести ради меня. Она тоже приходит не к каждому, потому что не все заслужили своей жизнью право на исключительную смерть.

   - Я понял.

   - Так почему ты грустен?

   Он развел руками, не желая посвящать Лелю в предложение Марьи. Ему казалось предательством обсуждать настолько личное.

   - Дай я за тебя скажу, раз ты не хочешь. Быть с ней ты можешь лишь до физической смерти, а потом станешь как все в ее чертогах. Любуясь ей, но, не смея подойти. Ты будешь стареть, потому как она не может дать тебе вечной молодости. А я могу, - она хитро прищурилась. Александр смотрел, не проронив ни звука. - Она-то будет молода и прекрасна, но ты будешь чувствовать себя старой развалиной при внучке. Это первый вариант. Второй вариант - она забирает тебя в свои чертоги, и ты живешь вечность во тьме. Человек, заживо погребенный навеки. Человек, который как все любит солнце и тепло... Который ВИДЕЛ красоту этого мира. В золотой подземной клетке.

   - Откуда ты это все узнала? - его удивлению не было предела.

   - Я знаю возможности своей сестры, что она может тебе дать. Но, в отличие от нее, я всю свою жизнь жила среди людей, и очень многое поняла в вас. А она никогда не поймет, отчего тебе придется отказаться. Она никогда не даст тебе счастья. Вы из разных миров, - Леля улыбнулась своей горькой иронии.

   - Я не могу предать свою любовь, Леля.

   - Я могу сделать так, что ты забудешь о ней. Навсегда забудешь. Стоит только тебе попросить об этом. Ты будешь молод и счастлив до конца своих дней. И хотя я не могу дать тебе вечной жизни, как она, я могу сделать так, что ты будешь умирать молодым и в сто лет. Таким же красивым, как сейчас, и тебя никогда не коснутся болезни. Ты увидишь весь мир рука об руку со мной. Я дам тебе все. Не лучше ли прожить хоть и всего лишь одну человеческую жизнь, но ярко и счастливо, чем гнить целую вечность в подземелье, без света и тепла? Не видя ни рассветов, ни закатов, ни листопада, ни майских садов?