Суженый смерти (СИ)

   - Целую вечность с любимой, ты забыла сказать, - его голос был глух.

   - Саша, а меня ты не любишь? Совсем-совсем? - она вытерла подступившие слезы, и выжидательно посмотрела на него. Перед Свечкиным в данную секунду была лишь простая страдающая девушка, а не некто другого порядка. - Неужели, все, что было между нами, хоть и длилось оно всего лишь миг, ничего для тебя не значит?

   У него болезненно сжалось сердце. И это было далеко не сочувствие. Леля его цепляла, его тянуло к ней. Он знал, что испытывает к ней нечто. Конечно, он любил Марью... Но что-то было в его сердце и к этой красивой девушке. И он был рад ее приходу. И он был грустен от мысли, что больше никогда не увидит ее, выбрав Марью. И он очень жалел, что такой выбор нужно будет сделать. Свечкин не сомневался: не будь в его жизни любви к черноволосой королеве, жизнь с Лелей напомнила бы сказку. Она была сама жизнь, красота, молодость и счастье. И любовь. И страсть. И чувственность.

   Он ничего не ответил на ее вопрос, но девушка сама заметила что-то в его глазах.

   - Что молчишь? Скажи, ты ко мне ничего не испытываешь?

   Он раскрыл рот, но не смог произнести слово "ничего". Это была бы неправда.

   - Для тебя ничего не значат наши встречи?

   Опять то же самое. Слово "нет" так и не прозвучало. Смысл врать кому-то, кто легко отличит ложь от правды? Она заслужила успокоение, но она не заслуживала лжи.

   - Молчишь. Не в силах отрицать, что я тебе дорога. Подумай, Саша. Сможешь ли ты забыть обо мне? Выкинуть из жизни как вчерашний день? - она вытерла слезы, озаренная хоть и призрачной, но надеждой. - Не провожай. Я знаю, где выход.

   Он и не думал ее провожать, раздавленный бременем ноши предстоявшего выбора. Так тяжело ему не было еще никогда.

   Если Свечкину и казалось, что сюрпризы в это утро закончились - он ошибался, они только начинались. Не прошло и получаса с момента ухода Лели, как он, сидящий в позе отчаявшегося человека - обхватив голову руками и наклонив лицо к столу, услышал за окном красивый женский голос, обращенный явно к Александру.

   - Отвори мне.

   Свечкин слышал это очень отчетливо, хотя прекрасно сознавал - двойной стеклопакет и седьмой этаж вряд ли позволяют кому-то с улицы просто так обратиться к нему. Подняв голову, он онемел: за окном в воздухе парила то ли женщина, то ли птица. То есть, если не считать огромных черных крыльев за спиной, тело было, несомненно, женским, и очень даже красивым - Александр не мог не отметить нежное личико с ясными зелеными глазами, обрамленное пышными локонами соломенного цвета, равно как и шикарную, выдающуюся грудь. Но все, что находилось ниже пояса, принадлежало огромной птице; в частности когтистые мощные лапы, поросшие длинным частым оперением сизо-черного цвета, и пышный длинный хвост в ту же масть.

   - Твою ж бабушку за ногу... - только и смог сказать Александр, хлопая глазами. - Дожился...

   - Отвори мне, - снова произнесла девушка-птица.

   Свечкин заворожено встал с места и открыл окно. Он даже не думал противиться этому чарующему голосу. Он был в прострации, уже который раз в это утро. Птица села на подоконник и с трудом протиснулась в комнату.

   - Что за окна стали делать, - пробурчала она, подбирая утерянное перо с одного из крыльев. - То ли раньше, хоть на карете влетай...

   - Кто ты? - Александр затворил окно и сел на свое место. Он немного пришел в себя, и мог хотя бы связать несколько слов, как в речи, так и в мозгу.

   - Мое имя Сирин. Ты слышал обо мне?

   - Птица Сирин мне радостно скалится, веселит, зазывает из гнезд... - вспомнились строчки из лирики Владимира Семеновича. - Только если это.

   - Хоть что-то... - опять заворчала она. - Раньше каждая собака обо мне знала; пряниками медовыми угощали, звали к столу. А теперь что... Одни хамы да неучи.

   - Ты прилетела, чтобы ругаться? - Свечкин не сердился на беззлобное ворчание, просто его съедало любопытство. - Что привело тебя в мой дом?

   - Я вещая птица Сирин, я глас судьбы. Внемли мне, смертный, ибо я вещаю, - птица приняла настолько важный вид, что Свечкин внутренне невольно подобрался, словно он был в зале суда и ему готовились зачитать приговор.

   - Я слушаю тебя, птица Сирин.

   - Тебе надлежит пройти в тот дом, где ты был, и узнать то, что ты не узнал, - видимо, она ожидала какой-то особенной реакции от Александра, но тот лишь пару раз быстро моргнул, недоуменно смотря на вещую птицу.

   - А конкретнее нельзя? Я во многих домах был, и тем более, как я могу узнать о том, чего я не знаю? Иди туда, не знаю куда, принеси мне то, не знаю чего...

   - Какие вы смертные непонятливые... - проворчала Сирин, глядя на Свечкина, как на дошколенка, спрашивающего, почему вода мокрая. - Узри, смертный.

   Она взяла перо, которое выпало из крыла при вхождении в дом, подкинула в воздух, и когда перо начало падать, подпалила его взглядом. Перо будто огненным лезвием рассекло воздух, и шлейф, оставляемый им, разрезал пространство, отчего то растеклось в разные стороны разорванной гардиной. Перед Александром предстала картина зала в квартире Анатолия Викентиевича, специалиста по оборотням, и книга в красном переплете с нарисованной волчьей головой на обложке, лежащая на столе.

   - Что это за книга? - спросил Александр у птицы.

   - Это книга легенд. Узнай о потомках Ликаона, - птица замахала крыльями, и видение рассеялось как дым. - Так тебе яснее?

   - Да, спасибо тебе за подсказку, птица Сирин, - Свечкин вежливо кивнул. - Не выпьешь ли ты чаю со мной? Ты не голодна ли? - вспомнил Александр ворчание о медовых пряниках.

   - Дорога ложка к обеду, смертный, - она обиженно вздернула аккуратный носик. - Сначала поят-кормят, а потом выспрашивают. Гостеприимному хозяину и судьба улыбнется. Ничего не хочу. Открой мне.

   Александр послушно открыл окно, смущенный правильным наездом.

   - Извини, что не встретил, как положено. Растерялся...

   Птица на секунду задержалась, и с чисто женским любопытством прошлась по всему облику Александра.

   - Извиняю. Передавай привет Маре, - и выпорхнула в окно.

   Дверь в квартиру Анатолия Викентиевича открылась сразу. Он был немного удивлен визиту Александра, но это раскрывалось лишь во взгляде.

   - Анри! Какой сюрприз. Проходите, пожалуйста. Как продвигаются ваши поиски фольклора?

   - Все степенно, Анатолий Викентиевич, - Свечкин пожал протянутую руку. Ключ предстоявшего разговора он разработал еще в дороге.

   - Сегодня просто день визитов: буквально полчаса назад пришел один из моих студентов, очень сведущий молодой человек, кстати. Он и есть виновник того, что вы все еще застали меня дома, - хозяин был словоохотлив как никогда. - Мы как раз собрались пить чай.

   - Как приятно вы отзываетесь обо мне, - молодой приятный голос раздавался из зала, в который как раз входили Свечкин и профессор. Но на этом все приятное заканчивалось. В кресле, развалившись королем, сидел огромный оборотень, нисколько не смущавшийся этого факта, и уничтожающий приличный кусок торта.

   Свечкин от этой картины обомлел всего на секунду, почти мгновенно справившись с собой, но это не укрылось от глаз зверя, насторожившегося и ощетинившего шерсть на загривке. Понимая, что любое неосторожное слово или движение выдаст его с головой, Александр сыграл моментально сформировавшуюся в голове миниатюру.

   - Как вы похожи на моего младшего брата, вы даже не представляете себе, - Александр позволил себе расширить глаза и взмахнуть удивленно руками. - Если бы я не знал, что он в Париже, я бы спутал вас.

   На ум пришла мысль, что такого красивого лохматого брата, будь он в реале, пришлось бы прирезать в один из солнечных деньков, еще при рождении. Оборотень осклабился, шерсть улеглась. Но Александр рано расслабился, потому как хозяин дома все чуть не испортил, задав, казавшийся при других обстоятельствах совершенно невинным, вопрос: