Ошейник для Лисицы (СИ)

Густав под вопли одного из волков вылетел из спальни минут через десять. Он схватился за стол и стал глубоко дышать.

— Что она им отрезала? — безразлично спросил я у лиса.

— Всё!

— Что всё?

— Совсем всё!

— Лапы?

— Хуже!

— Усы? — хихикнул я.

Густав помахал лапой возле ног.

— Оскопила? — спросил я, вспомнив умное слово.

— Отрубила!

— Всё?

— Под корень!

— Так получается, что…

— Теперь можешь называть главаря Изенгрино… — Густав наконец отдышался, как вдруг послышался второй крик. — И этих двух охранников тоже.

— Значит, теперь они не мужчины? Здорово!

— Ты бы так попал… — он вдруг сдержал рвотный порыв.

— Я обычно думаю о последствиях своих действий! Особенно таких! — я расхохотался.

— Ты чего? — недоумевал Густав.

— Флёр! Ох, она! Ох, Флёр… — дальше я говорить ничего не мог, но я понимал, что моя знакомая нашла самый лучший способ отомстить моего давнему врагу. Теперь Изенгрин мне больше не помеха в жизни, и это было потрясающе!

— Чего смеёмся? — появившаяся в двери Флёр, была довольна, как кошка, которая объелась сметаны. Может, мне показалось, но она слегка облизывалась и вытирала свой нож красной рубахой Изенгрина. Рубаха быстро покрылась кровью, и лисица отбросила её в комнату.

— Флёр, ты гениальна! — я не нашёл ничего лучше, чем просто похвалить её.

— Спасибо.

— Они хотя бы в живых останутся? — заботливо поинтересовался Густав.

Лисица глумливо улыбнулась.

— Останутся. Ещё как останутся.

— На что ты обрекла их…

— На что они обрекли меня! — отрезала Флёр. — Уходим отсюда, больше здесь нечего ловить.

— Пойдём другой дорогой, к тому двору, на котором нас вешали, — раскомандовался Густав.

— Ты дорогу знаешь? — недоверчиво спросила Флёр.

— У меня же карта есть!

Сопровождаемые моим фырканьем, соклановцы покинули пределы кабинеты Изенгрина и отправились в обратный путь. Он получался немного длиннее, но должен был вывести прямо к поджидавшим нас летунам. Но самое главное, что я там не был. Оставалось только положиться на Густава.

Пройдя знакомый нам путь, лис вытащил из доспехов карту и начал мериться по ней. Несколько раз мы натыкались на тупики, но в основном карта была верная, и путь к выходу вырисовывался достаточно чёткий.

Но мы всё-таки заблудились. И даже хвалёная карта Густава уже не совсем помогала, так как изначальный маршрут уже не был доступен, поэтому нам пришлось идти в обход, всё ещё доверяясь старой карте Густава.

— Сколько осталось времени? — обеспокоенно спросила Флёр.

— Думаю, у нас есть ещё минут двадцать, надо поторопиться.

Тут в одном из ответвлений коридора я увидел странную дверь, которая сразу привлекла моё внимание.

— Ренар? — лиса заметила, что я остановился, и тормознула сама.

Я молча смотрел на эту дверь. Это сооружение было явно прочнее главных ворот замка. В два моих роста высотой, цельнометаллическая, с тремя огромными петлями. Удерживали её три гигантских замка и четыре поперечных балки. Механизм открытия был прямо в стене.

— Ренар, ты чего?

— Лизард…

— Кто? — переспросила Флёр, тряся моё плечо.

Он был моим лучшим другом, отличным напарником и потрясающим вором. Мы дружили с ним с детства, я помню его столько, сколько себя, но три года назад он пропал. Он всегда был со мной, и у нас даже было негласное соревнование: кто больше наворует. Он был вором не хуже, а может, даже лучше меня; уверен, что, если бы не его пропажа, сейчас он бы был первым, а не я. Но три года назад он исчез, пропал без вести. Ящеру зачастую не хватало наглости и красноречивости, и обычно я выручал его, но, видимо, когда-то я не успел. Последний раз, когда я его видел, — пара охранников вела его в подвалы. Если Изенгрин знает мои слабости — он не стал его убивать.

— Ренар! — Густав толкнул меня. — Идём!

— Нет. Сначала я посмотрю, что за этой дверью.

— Что? Ренар, зачем?

— Он, может быть, всё ещё жив.

— Кто?

Но я их уже не слушал. Воспоминания заполняли сознание, и я молча крутанул огромное колесо, приводившее в движение механизм, который, в свою очередь, раздвигал четыре огромные балки. Когда массивные стволы отъехали в сторону, я подошёл к двери вплотную и рассмотрел замки. Механизм был простой, но очень большой. Своей традиционной заколкой тут не справиться.

Тут меня посетила нужная идея.

— Флёр, дай стрелу.

— Ренар, я совсем не уверенна, что нам оно надо.

— Оно надо мне! Дай стрелу, я верну тебе её целой.

Недоверчиво посмотрев на дверь и на меня, лиса потрясла арбалетом и вытащила оттуда длинный гвоздь без шляпки.

— Я думаю, что этого делать не стоит, — Флёр отдала мне стрелу, и я принялся ковыряться ею в замке.

— Слушай, а если это чья-то тюрьма? — спросил Густав.

— На это и надеюсь, — я не отрывался от работы.

— Кого ты там рассчитываешь увидеть? — ещё раз спросила Флёр.

— Лиза, — первый замок был открыт.

— Кто это?

— Друг, — Второй поддался гораздо быстрее, потому что был полностью идентичен первому.

Мои напарники замолчали. Видимо, понимали, каково это — терять друзей и жить надеждой найти их.

Когда третий засов был отперт, я потянул на себя ручку, но дверь не поддавалась. То ли она была слишком тяжелой, то ли…

— От себя, Ренар, — подсказала мне Флёр.

Я толкнул — и дверь со скрипом отперлась, открывая мне кромешный мрак и страшную вонь. Все присутствующие сразу зажали носы, стараясь не дышать вообще. Запах был настолько резким, что щипал глаза.

— Ренар, я долго не выдержу! — лиса старалась проговорить это как можно быстрее и глотала воздух ртом.

— Я тоже, — взяв со стены факел, я шагнул в темноту.

Пол сразу показался мне скользким, будто он был покрыт густой слизью. Всё ещё зажимая нос, я осветил ближайшие стены и от удивления разжал его. В камнях торчали шипы. Огромные стальные пики покрывали все стены этой камеры и внутреннюю сторону двери. Клетка была сделана из коридора, поэтому имела не квадратный, а прямоугольный вид. Дальнюю стенку рассмотреть никакой возможности не было, поэтому я направился дальше, движимый больше любопытством, нежели надеждой увидеть старого друга. За мной, так же с факелами, вошли Флёр и Густав. Я заметил, что на свободной лапе лисы арбалет был раскрыт и она водила им из стороны в сторону. Ещё раз оглядевшись, я споткнулся о кости, лежавшие на полу. Осветив пол, я увидел целую корову. Точнее, обглоданный скелет. Медленно обходя её, я не отрывал взгляда от противоположной стены, которую пока не видел, но чувствовал: там кто-то есть. Флёр тихо ругалась, Густав поскуливал от страха, но камера никак не желала заканчиваться. Я шёл и шёл, пару раз обернувшись, чтобы убедиться, что дверь всё ещё открыта и оттуда льётся свет, который послужит нам ориентиром на обратной дороге. Внезапно я остановился.

Передо мной лежал гигантский чёрный волк. Он лежал по-звериному, но явно мог ходить так же как мы — на двух лапах. Я осветил его огромное тело и понял, зачем тут приняты такие меры. На его лапах блестели огромные стальные кандалы, каждое в два раза больше по толщине ошейника Флёр. Он был прикован к стене и полу не одним десятком цепей.

Вся наша компания, вдоволь налюбовавшись спящим гигантом, стала медленно пятиться назад. Мы отошли на два шага назад, как вдруг Густав наступил на коровью кость, которая предательски затрещала.

Глаза волка вспыхнули красным. Мы отошли настолько, чтобы он остался во тьме, и теперь видели только его светившиеся яростью глаза. Флёр отбросила факел и наставила на него второй арбалет. Послышался звон множества цепей, и волк начал вставать на две ноги. Две красные точки поднимались всё выше и выше, пока не достигли потолка. В рост он был просто огромен, выше меня в два раза, а может — в два с половиной. Мы продолжали пятиться, не отрывая взглядов от чудовища. Волк низко и громко зарычал, бренча цепями. Неожиданно для нас мы поняли, что он рвёт цепи как нитки. Постепенно все цепи лопались и отлетали. К нашим лапам подкатилось разорванное напополам огромное звено цепи, как только мы почувствовали порог двери.