Время Крылатых(СИ)

Первым в яму спрыгнул Ягморт. Рохом последовал за ним. Оставлять одного только что

спасшего его волка он не собирался. Последнее, что успел заметить барс, это бронированный

хребет унгала растворяющийся в зловонной тьме норы.

- Хаар!

Никакого ответа.

- Аард, факел!

- Несу, волчара! - Аард уже стоял рядом. Он протянул волку зажженный факел.

Волк сделал несколько шагов, внезапно остановился и Рохом наткнулся на его широкую

обтянутую кольчугой спину.

- Что там со второй бочкой? - спросил он, - Перк не...

Больше Рохом ничего не услышал. Потому что оглох.

Тугая жаркая волна одним махом вдавила его в пропитанную кровью вязкую землю и

вышибла дух. В небе над холмом устрашающе вспучилась багрово-чёрная туча, густо

посыпались комья земли, камни, тяжёлыми вязкими струями пролился огненный дождь.

Разъярённый унгал с висящей на нём росомахой пробкой вылетел из чадящей едким дымом

норы.

И опустилась тьма.

11.

Агосара.

Тьма древнее света.

Тьма помнит. Тьма знает.

Тьма рядом.

Тьма ждет.

Впервые Тьма посмотрела на него из глаз Дойры. Тьма, зоркая и грозная, следила за ним

даже тогда, когда горалиха улыбалась. Отец и мать не любили Дойру.

"Смотреть ей в глаза, всё равно что заглядывать в Карву" - сказал Росс незадолго до

своего последнего похода в Хортаг. Что такое Карва, Рохом тогда не спросил. Побоялся.

Росс неохотно отвечал на такие вопросы и порой сердился, когда их ему задавали.

Среди шума, что накатывал волнами, как прибой, Рохом научился различать

отдельные голоса, затем слова. Однако прежде чем их смысл доходил до него, очередная

волна смывала слова из памяти, будто знаки на песке:

- ... есть чем перевязать? Подержи так...

- ... очнулся вроде...

Рохом через силу приоткрыл левый глаз. Правый, замазанный кровью, открываться не хотел.

Заботливая рука положила ему на темя что-то холодное и влажное.

- Еле откопала тебя, пятнистый?

Голос был незнакомый, и когда Рохом приподнялся, что бы посмотреть на говорившего,

волна отбросила его обратно во тьму.

Дойра редко говорила, больше слушала их с Перком болтовню о горах и об охоте. О

себе горалиха не рассказывала вообще, а если подвыпивший Перк наседал с расспросами,

говорила о своём погибшем на войне муже. Как его звали?..

- Эй, пятнистый, ты куда? - Крепкая шершавая ладонь потёрла его нос. - Я что, зря в

унгальем дерьме копалась? Давай, живи!

Ответить он не смог, пасть была забита песком. Рохом страдальчески замычал.

- Чего? - перед уцелевшим глазом возникла физиономия пятнистой гиены, - Чего сказал?

Барс потянулся к висящей у гиены на ремне фляге. Прополоскав пасть, он долго

отплёвывался от песка.

- Гадость... - простонал Рохом, едва ворочая опухшим языком, а затем его вырвало.

Якра, так звали гиену, помогла Рохому освободиться от доспехов, и вызвалась

принести воды, но барс захотел идти сам. Придерживаясь за плечо Якры, он спустился к

реке, и замер.

Изрубленный унгал лежал у самой воды и его чёрная кровь медленно пропитывала песок.

- Что встал, Рох? - тихо спросила его Якра, - Идём. Больше он никого не тронет.

Увязая в мокром песке барс доковылял до воды, оступился, упал на четвереньки.

- Хорош. - буркнул он, разглядев в воде собственное отражение.

Умываясь он обнаружил болезненную кровоточащую ссадины над левым глазом и на

темени.

- Шлем спас. - утешила его гиена, - А то бы...

- Аарда нашли? - перебил её Рохом, - Он со мной был, в яме, когда...

- Джейрана, что ли? А чего его искать. Он сам выкопался. Помяло чуток. Вон он, возле

медведя.

- Перк?!

- Сиди ровно! - прикрикнула на него гиена, вновь прикладывая к темени Рохома холодную

примочку, - Цел медведь твой. Ты где была, Ракана?

- На опушке. Собирала жареных зайцев, как грибы. - подошедшая к ним молодая пума в

перемазанном сажей тёмно-зелёном салакаше и старой рысьей хурке, показала гиене плотно

набитый мешок.

- Это правильно. - гиена облизнулась и строго посмотрела на Рохома.

- Сиди здесь.

Но Рохому, не смотря на дурноту, не сиделось.

Подождав, пока гиена с пумой отойдут подальше, он встал и, волоча ноги, побрёл к Серому

холму, на склоне которого неподвижно лежал Перк.

Гризли был без доспехов и салакаша, в перемазанной кровью и грязью нижней рубахе.

Голова его была замотана тёмно-зелёной тряпкой.

- Перк, ты ещё жив?

Гризли что-то пробурчал, приподнял голову, и кровь из-под тряпки полилась сильнее.

- Лежи! - прикрикнула на него крутившаяся поблизости пума, - Сейчас Якра тебя перевяжет.

Якра! Якра!

- Чего орёшь? - откликнулась гиена, - Медведь большой - крови много. Потерпит. Где

Урнала?

- Там. - указала пума, - Весело тут у вас. И чего мы сразу не пришли, когда в первый раз

бахнуло? А что это было?

- Не знаю. - неохотно проворчал Перк, - Оррий найдётся - расскажет. Это он дряни в бочку

наболтал. Смотри-ка, половина леса сгорела.

- Дряни? Полную бочку? - пума зажмурилась, - Я думала, хуже Якры бурн никто варить не

умеет.

- Смейся хвостатая, да. - фыркнула гиена, - Ты волка смотрела?

- Худо волку. Нутро отшибло, кровью харкает. Кто другой давно бы помер. Крепкие они,

северяне.

- Так беги к нему, ворона бурая!

- Урнала с ним. Они вроде как знакомы.

"Ягморт!" - вспомнил Рохом.

Не обращая внимания на гневные окрики Якры, Рохом вновь поднялся на ноги. Ягморт

лежал всего в пятнадцати шагах от него, прислонившись к небольшому валуну. Волк был

раздет до пояса. Топор лежал у него на коленях, а рядом, у камня валялись шлем, кольчуга,

салакаш. Светло-серый мех на груди и животе Ягморта был забрызган кровью.

- Не трогал бы ты его пока.

Тяжёлая рука легла Рохому на плечо. Снежная коза в белом шерстяном салакаше и белой

вязаной хурке с медной руной Агоса на правом плече, была на голову выше барса. Чёрные

глаза козы смотрели строго.

- Подойди, Рох. - прохрипел Ягморт, - Пусти его, Урнала.

- Не долго. - предупредила коза.

В широкой волчьей груди что-то сипело и клокотало при каждом вдохе, рвалось наружу с

кашлем и кровавыми пузырями из ноздрей и пасти.

Рохом протянул ладонь и коснулся его горячего носа. Волк оттолкнул руку барса.

- Отлежусь... - прохрипел он, - И отведу вас в Хортаг. Бывало хуже...

- Ты убил унгала? Один?

Волк ответил не сразу. Было видно, что даже дыхание даётся ему с трудом.

- Когда... бахнула бочка Оррия... - Ягморт сплюнул на песок густой кровяной сгусток и

медленно с хрипом вздохнул, - Унгал вышиб меня из ямы... да так, что... до самого обрыва

летел... Если б не Хаар... пировал бы в Хорте... с отцом.

Ягморт замолчал и некоторое время сидел не двигаясь, прижав кулак к груди.

- Тебя... землёй завалило. Аарда... и вовсе бы размазало... повезло.

Отдышавшись волк продолжил.

- Хаар гадину удачно порезала. То ли жилу рассекла, то ли...

Ягморт выхаркал на песок ещё одну алую кляксу.

- Я... хорошо топор не выронил. - он коснулся лежащего у него поперёк коленей оружия,

лезвие и обух которого были густо заляпаны чёрным, - Когда Хаар свалилась с унгала, я его

добил.

Волк протянул барсу руку.

- Помоги встать.

Тяжело опираясь на плечо Рохома, Ягморт со стоном выпрямился. К ним тут же подскочили

полуголый, перемазанный глиной Аард и взъерошенная росомаха

- Ты цела? - удивился барс.

Росомаха показала Рохому разбитый локоть и здоровенную шишку на темени, затем

вспомнив что-то важное, заковыляла к Серому холму.

- Куда ты?

- Ишь, поскакала... - заметил Аард, - Тащит что-то.

Приковыляв обратно, росомаха бросила Ягморту к ногам потёртый кожаный мешок с