Калейдоскоп вечности (СИ)

Фраус очнулся от раздумий, когда в его сторону хлынула сильная волна ветра, отчего полы его плаща взметнулись вверх, а шезлонги носилок, в которых перевозили досточтимых господ оборваться, унося изящные ткани в небо, девушки, служившие в монастырях, обычно посещающие торговые лавочки целыми группами, придерживали широкие цветные шляпки и недовольно восклицали из-за связок украшений, запутавших в длинных волосах. К горлу подступил кисловатый комок, мешающий сделать полноценный глоток воздуха, словно мышцы сковал парализующий яд. Знакомое предчувствие, пугающее и будоражащее. Все было как прежде - люди, связи и отношения, но весь окружающий мир в секунду лишился глубинного содержания. Он не смел пошевелиться, силясь отыскать в разуме ответ, что заставило его так встрепенуться.

Неожиданно до его ушей донесся детский плач. Ребятня окружила мальчика, который, не переставая, продолжал кашлять громко и надрывисто, хватаясь одной рукой за плечо поддерживающего, а другой за шиворот хлопчатой голубой рубашки, комкая и разрывая удушающую материю. Из уголков глаз его текли слезы, и кожа возле век моментально приобрела болезненный темно-бардовый оттенок, а приступ кашля ни на секунду не прекращался, все усиливаясь.

- Позовите лекаря, - закричали старшие с пристани, принимая обессилившую фигурку с взволнованных рук детей, все так же преданной стайкой окружавших пострадавшего.

- В чем дело? - подбегали другие, в панике перешептываясь. Постепенно возле южной стороны моста старого города собирались жители, оставляя свои хлопоты и бросая повозки с провизией и лавочки с товаром. Мокрая от воды одежда превратилась в горячую, его тело бил озноб и лихорадка, и изо рта выхаркивалась тягучая кровь.

- Что произошло? - допрашивали взрослые. - Он ударился? Когда в последний раз проходил оздоровительный осмотр в центре? Где родители?

- Он просто наглотался сырой воды, а потом стал жаловаться на резкую боль в горле, - дрожащим голосом отвечала маленькая девочка лет шести, хватаясь за штанину самого высокого юноши, пряча покрасневшее и заплаканное лицо, который был сам белее мела и бумаги, - братик умирает, - добавила она со свойственной ребенку уверенностью в безысходности. Страдальческий тон ее голоса приводил в оцепеняющий ужас.

Все нарастал шквал криков, судорожных вздохов, а любопытное брожение среди умов разжигалось, как пламя, поедающее тонкие листы старых книг. Люди были неравнодушны к чужой беде, даже те, кто явно выдавал себя внешностью и богатством одежды не роптал и не сочувствовал с гримасой упрека и бесполезности, безучастия, а отдавал строгие приказы подручным, чтобы те поскорее доставили ребенка в ближайшие центры помощи. Всеединство и добротное отношение к нуждающимся слоям общества, потрясало Фрауса. Подобные связи, образующиеся крепкими путами между людьми, были только следствием присутствия Рефери или было что-то еще? Это походило на театральную сцену утопической саги. Места, откуда он был родом, были совершенно другими. При одном воспоминании лицо его пересекла гнетущая тень, и тело его обожгло палящее солнце - жар, испепеляющий кожу и оставляющий багряные волдыри; раскаленные цепи на запястьях рук и лодыжках ног; темнеющий мир, переходящий из одной иллюзии в другую. И его молитва, что он кричал в часы дождя, когда по лицу бежали леденящие капли, спускающиеся по плечам и пояснице, никогда не оставляла его.

- Сейчас тебе некогда наблюдать за посторонними проблемами, если у тебя, конечно же, нет ответного желания им помочь, - посторонний голос вывел его из раздумий, возвратив в реальность, и обернувшись в сторону, уносимого ветром звука, он увидел стоящего возле себя юношу четырнадцати лет с длинными волосами, затянутыми на макушке в тугой конский хвост, с которого спускались золотые цепочки с изумрудными камнями на кончиках. Глаза цвета плавящегося золота были направлены прямо на него, стойкий и непоколебимый взгляд ребенка, что душою и сердцем был гораздо старше своих лет.

- Я уже приобрел все, что ты заказывал, партия новых копий прибудет в шестом часу к пагоде. Я договорился со слугами, чтобы к этому времени все посторонние покинули нашу территорию, - прокомментировал юноша, опуская подбородок на каменный мост, смотря, как гамм возле пострадавшего мальчика постепенно утихал - прибыли медики, осторожно укладывающие его на носилки. - Дети слишком долго играли в игры? - поинтересовался он у Фрауса с выражением наделанного равнодушия.

- Это неплохо, когда есть воспоминания, переполненные весельем и радостью, и я бы пожелал каждому, чтобы у того было множество ярких фрагментов, которые бы составили в совокупности идеальную жизнь. Пусть вот такую и небогатую, - ветер тронул его волосы, когда он тяжело вздохнул, чтобы окончательно успокоиться, отвернувшись от злостных и черных мыслей. - Похоже, - с легкой насмешкой бормотал он, - что не успел мой день начаться так, как я о том мечтал, как все пошло в другом направлении.

- Я думал, вы с Деей отправитесь на прогулку за покупками. Не ожидал застать тебя в таком месте, ведь торговые ряды в противоположной стороне, а ты уже решил перебраться на противоположную сторону реки.

- Противоположную сторону? - задумчиво произнес Фраус, оглядываясь на высокие белоснежные здания, похожие на мираж в пустынных долинах, настолько прекрасны были дворцовые сооружения из белого камня и мрамора с золотыми готическими украшениями, высотные башни которых были скрыты за сизо-розоватой дымкою вдали. Иной мир, невиданный и зовущий. С завтрашнего дня начнется их история, и Фраус уже будет записан в ней, навсегда. Его имя будет среди тех, кто станет до последней капли крови, не жалея жизни и совести души, сражаться за свои желания. И эти мечты воспарят над миром, как птица, летящая в проливной дождь над городом, обнесенный стенами, прочь из человеческой клетки. Внезапная догадка, просветленная мысль достигла его сердца, когда он счастливо засмеялся, легко развернувшись на каблуках сапог, и обхватил низкорослого мальчишку за плечи, бросив на него загадочный взгляд.

- Я знаю, где она, - пророчески прошептал он, не переставая улыбаться.

- Правда? - заинтересовано спросил юноша с ноткой страха в голосе, волнительно ожидая следующих действий своего компаньона. Когда дело касалось Деи, этот человек становился вольнодумствующим и порочным, его не волновала ни мораль, ни поступки, он словно терял рассудок. И мальчик все ждал, когда же колени охватит судорогой в преддверии новых беспорядков, потому что в последний раз, когда Фраус потерял в многолюдной толпе свою спутницу перед отъездом с западных границ, то своими необдуманными действиями остановил целый крейсер с несколько тысячами пассажиров. После этого инцидента, за задержку воздушного корабля им пришлось выплатить восемьсот золотых ли, и они почти остались без сбережений.

- Да, но нам нужно поторопиться, иначе эта дуреха, исчерпает лимит оставшихся нам средств, - Фраус остановился. - Ты ведь купил то, что я тебя просил?

- Не переживай, сегодня утром возничий привез пять бочонков молока и столько же буханок хлеба, поэтому на неделю хватит точно, но ты же не оставил при ней все деньги? - с надеждой вопросил мальчик, уже приготовившись к фатальному ответу, но мысленно продолжал надеяться на благоразумие Фрауса. Однако после упавшей тени на его глаза, он понял, что ничего хорошего это не предвещало.

- Да ладно? - напутствовал он Фраусу, тем самым пытаясь успокоить себя, пока они оба пробирались через улицу, где столпились люди, заинтересованные необычным происшествием, которое по их мнению явно предвещало неблагоприятные события, раз это произошло накануне священного дня. - Ну, купит она себе парочку золотых украшений, сегодня же праздник, а девушка должна делать себе подарки.

- Если бы проблема была только в этом. Зная это несмышленое дитя, она не будет стоять перед зеркалом на рынке, примеряя шелковые платья или часами выбирать фарфоровые шкатулки с жидкими помадами и пудрой. Скорее пойдет в захламленный пылью и паутиной магазин с реликвиями и книгами, и будет рассматривать пожелтевшие страницы томиков, даже если не знает языка, на котором они написаны.