Инферняня (СИ)

— Вы что‑то узнали от чужих о Петере? — спросил Гермес.

— От вампиров, — ответил Томас.

Гермес вскочил, пошатнулся, оперся о машину:

— Кто его похитил? Где он?

Вивиан, которая стояла неподалеку и курила и до этого момента делала вид, что не слышит ни перебранок мужчин (видимо, так они ей осточертели), ни слов Томаса, так вот, она шагнула к нам и сказала:

— Ты узнал, где он, и прохлаждаешься тут?!

— Ваши муж и жених сломали служебную машину, и теперь я не могу на ней доехать до места. Поэтому я вызову вам такси, а сам отгоню ее в гараж и возьму подходящий транспорт.

— Для чего подходящий? — спросил Швайгер.

Он любопытен, как я. Я даже впервые взглянула на него с дружеской симпатией. Ведь если бы не спросил он, пришлось бы спрашивать мне. А Томас и так меня уже за дурочку принимает.

— Для того, чтобы подняться на одну гору, — сказал Томас.

Гермес буквально пронзил его взглядом, потом опустил глаза и отошел в сторону.

Томас спокойно, будто не заметив реакции Гермеса, обошел машину, открыл дверцу.

— На какую гору, черт возьми, — сказала Вивиан.

— Да, — сказал Швайгер, — хватит играть в загадки, Томас.

— Спросите у мистера Олимпуса, — сказал Томас, сел в машину и стал говорить по телефону.

— Кем он себя воображает, — возмутился Швайгер, — Джеймсом Бондом?

Хы. А Швайгер мне нравится все больше.

— Гермес! — подступилась между тем к Олимпусу его бывшая жена. — О чем он? Гора — ваша гора?

— Какая еще их гора? — вырвалось у меня.

— Семейное гнездо, — бросила Вивиан.

— Но зато мы теперь знаем, что с Петером все в порядке, — замученно проговорил Гермес.

— В порядке?! — взвизгнула Вивиан. — Да ему наверное уже пятьдесят лет!

— Ты преувеличиваешь. Не больше шести, — насупился Гермес.

— Не больше шести! — возопила Вивиан. — А как же его первые слова! А первый шаг! Господи! Вы похитили у меня детство моего ребенка!

— Гад! — коротко сказал Швайгер и, размахнувшись, стукнул Гермеса в челюсть.

Но Гермес успел увернуться и повалил Швайгера на землю.

Из машины вышел Томас, посмотрел на катающихся по траве мужчин и повернулся к нам с Вивиан:

— Я забронировал два номера в гостинице. Машина от них уже выехала. Я не могу показываться на таком автомобиле в городе, — он кивнул на помятый лимузин.

Потом пошел и сел за руль.

А я нырнула на заднее сиденье. Думала, он не заметит.

— Вылезай, — сказал он.

— Ни за что, — сказала я.

В этот момент дверца открылась и в салон, сгорбившись, чтобы не ударить голову о дно кратера, забралась Вивиан.

— Я с вами. Давно хотела переговорить с тестем.

— Не думаю, что это хорошая идея, Вивиан. Мне показалось, вы с родственниками Гермеса не в лучших отношениях. А мне, как представителю корпорации, они не смогут не отдать Петера.

В открытой дверце, внизу, показалась голова Швайгера:

— Я одну тебя не отпущ…

Тут в шевелюру вцепилась рука Гермеса, голова ушла вбок, дверца прикрылась, послышались хрипы и ругательства.

— Черт побери этих баранов, — пробормотал Томас, заглушил мотор и вышел.

В окно я видела, как он подошел к ним, прикрыл свое лицо платком, и, похоже, вытащил перечницу. Через пару секунд враги сидели и чихали бесперерывно. Томас аккуратно, взяв под мышки, отодвинул Гермеса от автомобиля, и пошел к водительской двери.

Он сел, завел мотор, чихнул, сказал:

— Что ж, если вам так хочется рисковать жизнью, едем.

И мы поехали. По каким‑то сельским дорогам. А потом вдруг очутились перед замком, где оставили ту летающую желтую каракатицу.

— Опять на НЛО полетим? — спросила, конечно же, я.

— Нет. Инопланетяне предпочитают не быть хоть сколько‑нибудь замешанными в земные скандалы.

— Чего же они за Гермесом охотились? — удивилась я.

— Это частное дело. А тут — организации.

— Организации? — сказала Вивиан. — Олимп — всего лишь большая деревня.

— Значит, инопланетяне так не считают, — сказал Томас и спросил заинтересованно: — Ты там была?

— Однажды, — ответила Вивиан. — Когда Гермес знакомил меня со своей семьей.

— А ты? — спросила я Томаса. — Был?

— Нет, — ответил он. — Поэтому мне любопытно, как там.

Томасу? Любопытно? Оказывается, есть в нем что‑то человеческое.

Мы вышли из машины и шли по гравию к замку. Интересно, там кто‑нибудь живет? Или внутри располагается большой гараж? Пройдемся вдоль ряда странных машин и выберем, например, луноход.

По вымощенной камнем дорожке мы подошли к зеленой деревянной двери. Томас подергал за веревку медного колокольчика.

Дверь открылась со страшным скрипом и вместо какого бы то ни было приветствия было сказано:

— Как раз стая Пегасов собиралась заскочить к ужину.

Произнес это щуплый старичок в длинном зеленом, как дверь, которую он открыл, сюртуке, и в малиновом колпаке.

Томас этим странным словам совсем даже не удивился, а спокойно сказал:

— Нам везет.

— Да, — сказал старик. — Проходите.

И распахнул дверь шире.

А внутри все было в общем‑то обычно, разве что мебель старовата. Да пара сотен кошек расположились везде, где только можно было: на столе, на каминной полке, на стульях и диванах, некоторые просто вальяжно растянулись на ковре.

У стены, выстроенные в два ряда, пестрели миски всех цветов радуги.

Вот чего — чего, а кошачий приют здесь увидеть я не ожидала!

— Не приют, а родной дом! — крикнул старик.

Я выпучила на него глаза. Он что, мысли читает?!

— Ну и что, — пожал плечами старик. — Ручаюсь, вам встречались биосущности и постраннее… Сама ты с приветом! — вскинулся он на Вивиан.

Хм. А он забавный.

— Нет, я свой замок продавать не собираюсь, — сказал он ей.

Вивиан хмурилась, старик махнул рукой в сторону диванов:

— Можете присесть. Набегались сегодня.

Потом покивал рыжей в крапинку кошке:

— Да, он самый, что приносил сосиски. Но сегодня он без них, так что не стоит клянчить.

Но кошка, наверное, решила, что стоит попытаться, подошла к Томасу и выгнула спину.

— Жаль, что они меня не понимают как я их, — проскрипел старик и крикнул в сторону дверного проема в глубине комнаты:

— Нэнс, у нас гости. И они голодные!

Неужели он слышит все до одной мысли, так, главное, не думать о чем‑нибудь типа, какие у него кривые ноги, и волосы в ушах, ой!

Старик обернулся и, посмотрев на меня в упор, засмеялся.

Я просто обмерла. А он вдруг обратился к Томасу:

— Нет, лучше не говори, что они его няня и мамаша, скажи, твои помощницы, секретарши. Выглядят неподходяще, конечно, — он критически оглядел меня и Вивиан.

Я съежилась, опустила глаза: разрез узкой юбки предательски открывал изодранные капроновые колготки, я схватила край разреза рукой и прижала к ноге.

— Одна слишком шикарна, другая наоборот, — сказал старик.

„Наоборот“ — это я. Вивиан безупречна, будто только что от стилиста.

— Ничего, они там мало что понимают в людских заморочках, — сказал старик.

А потом вдруг хмыкнул, глядя на Томаса. А Томас, смотревший в нашу с Вивиан сторону, явно смутился и стал гладить рыжую кошку, расположившуюся у него на коленях.

Интересно, что он прочел в мыслях Томаса. Он подумал о Вивиан или обо мне? Наверное, вспомнил, как он с ней целовался. А может, вообще, жалел, что рядом нет его библиотекарши!

— Поэтому я предпочитаю общаться с животными, — раздался голос старика. — Людские мысли слишком суетливы, — и он посмотрел на меня.

Черт, он все слышал!

— Ну, — я приняла непроницаемо — умный вид, — вы могли бы постараться их не слышать. И все.

Он схватил со стола колокольчик и затряс им прямо у моего уха, я думала оглохну! И закричал:

— Почему бы тебе не постараться его не слышать!

Я хотела отобрать колокол, но старикашка уже вернул его на стол.

Вивиан, сидевшая рядом со мной, поморщилась.

— Ужин у нас в семь, — сказал ей старик. — Так что если тебя не устраивает мое общество, можешь эти два часа гулять по саду.