Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Никто так ещё не называл мои глаза. Впору умилиться, вот только что-то не хочется.

- Любуюсь вашими собачками, - я смерила лежавших зверей с бурой шерстью и отростками из спины взглядом мясника, готового разделывать свежее мясцо. – Одна меня едва не загрызла этим утром.

Пара хищников, беззаботно нежившаяся под открытым небом, посмотрела мне вслед настороженным взглядом. Я с пяти метров чувствовала, как им не терпится вцепиться мне в горло, что они уже давно бы сделали, если бы ни семенящая рядом со мной хозяйка.

- Они очень послушные, - заверила меня старуха, не обращая внимания, что я прихрамывала и морщилась от боли.

Она привела меня к каменной двери-колодцу, незатейливо спрятанной среди травы и вереска. Удалённость от основного тракта путешественников и торговцев обеспечивала отшельнице уединённость. А с заблудившимися и любопытными носами, готова поклясться, разбирались её домашние питомцы, так что эти самые носы шли зверушкам на корм вместе с их владельцами.

- Прошу любить и жаловать, - приглашая меня спуститься через дверь под землю, проворковала старуха.

- А там меня ждут котлы и человекожарки? Всё как в сказке о бабке-людоедке?

Незнакомка странно воззрилась на меня и наклонила голову набок, а потом вдруг вцепилась в мои волосы и притянула к себе. Её черты заострились, а лицо вытянулось, как у хищника перед атакой.

- Неужели я ошиблась и вместо необычного случая зрею перед собой сражённое недугом предрассудочности человеческое дитя?

У меня спёрло дыхание, и от резкого толчка едва не повалилась на старуху, от которой так и веяло угрозой. Я балансировала на краю, и стоило сделать неверный шаг, и меня ждал смертельный полёт.

- Нет. Мне просто вспомнилась детская сказка, задевшая меня в своё время за живое.

- Вот оно как, - на меня изучающее смотрели глаза с двуцветной радужкой, так напоминавшие мне Тигоол. – Не люблю человеческие сказки. Они насквозь пропитаны ложью и лицемерием.

Старуха отпустила меня и подняла крышку. Она спустилась первая, показывая тем самым, что не опасается моего побега. В самом деле, куда бы я делась от её зорких и кровожадных зверьков, поставленных на стражу?

Я спустилась следом, ожидая тёмных сырых подземелий, но вместо этого мы очутились в подобии прихожей рядом с другой дверью. Увешанные тряпьём, шкурами и ещё невесть чем стены внушали ощущение уюта, а коврик для обуви говорил о педантичности и гостеприимности хозяйки, хотя впускать в свою обитель посторонних личностей ей явно приходилось нечасто.

- Опять факел перегорел, - вынимая из ниши в стене бесполезную рукоятку, бросила старуха. – Никак не напасёшься.

- У вас довольно мило, - буркнула я.

- Благодарю. Можешь поставить башашки(1) здесь. И не напрягайся ты так. Не собираюсь я тебя кушать.

Несмотря на то, что Спустившаяся теперь походила на добрую бабушку, зазывавшую внуков в гости, я не могла расслабиться в её присутствии. Она была опасной и могла с лёгкостью убить меня, и я ни на секунду не забывала об этом.

- Ты, кстати, чья такая? – разыскивая ключи в складках одежды, спросила старуха. – Кто из рогатых твой явитель? Сат’Узунд али Сайтроми?

- Что?

Меня в который раз изумила проницательность Спустившихся. И дело даже не в том, что они подчас без труда видели во мне родственницу их королей – это как раз было не так сложно сделать с их врождённым чутьём. Но то, что они из всех Шести безошибочно называли имя моего отца, повергало меня в ступор. Когда я только познакомилась с Тигоол, она тоже первым делом упомянула Сайтроми, хотя с такой же вероятностью моим родителем могли стать кто-то из его братьев и сестёр. В их угадывании был какой-то фокус, но мне не удавалось уловить его суть.

- Хотя чего я спрашиваю, и так прозрачно, как вода, - пробормотала хозяйка, вставляя ключ в круглое углубление в массивной каменной двери. – Сат’Узунд давно не навещала эту часть мира, а вот Сайтроми наведывался, да, наведывался.

- А если я скажу, что это Цеткрохъеф? Почему он не может быть моим отцом?

Старушка рассмеялась и погрозила мне пальцем.

- Что ты говоришь, милая? Я видела, как ты развела белый огонь, а он мог передаться тебе только от двух рогатых. Нет, обладатели фиолетового и зелёного пламени не могут быть твоими явителями.

Вот оно что! Я читала (да и видела своим глазами), что огонь королей имеет особый цвет, но то, что существуют разные варианты, не написано ни в одном бестиарии. Значит, белое пламя было только у Сайтроми и Сат’Узунд, и больше никто из Спустившихся не способен высечь даже искру этого серебристого обжигающего великолепия. Интересно, как много людей знают об этом?

- Входи, не стесняйся, - поторопила меня старушка, но всё с тем же доброжелательным выражением на лице. А ещё говорила, что это люди лицемерны.

- Я бы… - замялась я, пытаясь подобрать более вежливую фразу. А потом плюнула на этикет и сказала прямо. – Я гость или пленник?

Мне ведь нужно надеть маску в соответствии со своей ролью. Или, наоборот, воспротивиться ей, если она меня не устроит.

- Не то, не другое. - Старушка понимающе ухмыльнулась. - Ты боливица(2).

- Если вы о ноге, то всё в порядке. Она скоро сама заживёт.

- Ах, тяжело с тобой будет. Поражена даже больше, чем я думала. И о чём только твой отче думал? – она менее терпеливо махнула рукой. – Входи.

- Я… не могу.

Зиявший проход пугал меня до дрожи. Он казался одновременно огромным, как скала, и крохотным, как норка кролика. Неужели опять голодные галлюцинации? Но тут же ощутила невидимую удавку на шее и догадалась, в чём дело. Я боялась не того, что ждёт в гостях у Спустившейся. Меня к ней не пускал мой озлобленный спутник, уводивший ранее от деревень и гнавший на открытые площади. И свою боязнь замкнутых пространств и многолюдных поселений он внушал мне.

В глазах старушки я прочитала свою смерть, если только не послушаюсь её. Как будто оказалась меж двух огней, и меня тянули в разные стороны, разрывая на куски. И снова выбирал кто-то другой, и мне лишь приходилось послушно ждать, чья воля в итоге победит. Я приложила огромные усилия, чтобы сдвинуться с места, но мой невидимый попутчик ещё сильнее надавил на меня. После пары шагов я ослабела и повалилась на колени. На что же это было похоже? На бессознательный неконтролируемый страх, пронзающий грудь и сковывающий мышцы. Мне было почти физически больно представлять, как я переступаю порог.

- Кажется, я и в самом деле больна…

- Ах, вот оно что, - задумчиво протянула старушка, нависая надо мной. – Я и не заметила твоего наездника. Как неловко получается. Придётся тебе пожить здесь.

- Пожить здесь? – я ошарашено воззрилась на неё снизу вверх.

- Да, карата(3). Прямо на этом квадрате. Когда ты обживёшь его, переберёшься на соседний, что ближе к двери. А потом ещё ближе. И так до тех пор, пока до соседнего помещения не доберёшься.

- А нельзя его как-то изгнать? – я вскочила на ноги. – Очень уж мешает…

- Изгонятье возможно, но мне способ не известен. Всё, что в твоих силах сейчас, - поставить зазнавшегося гостя на место, - и, заметив мои сомнения, добавила. – Обдумываешь, на кой оно тебе сдалось, да? Вот только, уйдя от меня, куда ты пойдёшь со своим наездником? И в чей дом сумеешь зайти, когда он окончательно укрепится в тебе и сделает своей рабыней?

Несомненно, старуха была права. Я довела себя до обморочной стадии голода только лишь потому, что не имела сил заглянуть по пути в деревеньку. И всё из-за него, невидимого попутчика, чтоб он был «здоров»!

Вот только мне совершенно не нравилось, что эта странная Спустившаяся вдруг взялась нянчиться со мной. Лечить, как она это называла. Ей-то какое дело, от кого или чего я откинусь? Чай не принцесса какая-нибудь, чтобы мне на поклон идти, да и едва ли старушка меня таковой считает.

- Как мне называть вас?

- Дай подумать. На какое имя я хорошо отзывалась в последний раз? Попробуй Юдаиф. Если не услышу твой зов, придётся вспомнить другое.