Тысяча и один призрак

ошку.

На этот раз она вспрыгнула мне на колени.

— Я не питаю никаких антипатий к кошкам, но все-таки эта фамильярность произвела на меня неприятное впечатление. Я согнал ее с колен. Но едва она спрыгнула на землю, как сейчас же снова вспрыгнула ко мне. Я ее оттолкнул, но так же бесполезно, как и в первый раз. Тогда я встал и прошелся по комнате, а кошка шла за мной шаг за шагом. Раздраженный этой навязчивостью, я позвонил, как и накануне. Слуга вошел. Кошка исчезла под кроватью, мы искали ее там напрасно; проскользнув под кровать, она исчезла.

Я вышел вечером. Я был у двух или трех друзей, потом вернулся домой.

У меня не было свечи, я шел тихонько по лестнице, чтобы не натолкнуться на что-либо. Дойдя до последней ступеньки, я услышал голос слуги, говорившего с горничной моей жены.

Я услышал свое имя и стал прислушиваться к тому, что он говорил, и тогда я услышал, как он рассказывал все, что произошло накануне и в тот день, но только прибавил:

— Вероятно, наш барин сходит с ума. Никакой кошки черной и огненной не было в комнате, это так же верно, как и то, что ее нет и у меня.

Слова эти меня испугали. Одно из двух: или видение было реальное, или оно было обманчивое; если оно — реальное, то я нахожусь под давлением сверхъестественного факта, если оно ложное, если я вижу то, что не существует, как говорит мой слуга, то я схожу с ума.

Вы можете угадать, мой милый доктор, с каким нетерпением, смешанным со страхом, я ждал шести часов. На другой день под предлогом уборки я удержал слугу; когда пробило шесть часов, он был в моем кабинете. При последнем ударе часов я услышал шорох и увидел мою кошку. Она села рядом со мной.

Сначала я сидел молча, рассчитывая, что слуга увидит кошку и первый о ней заговорит. Но он ходил взад и вперед по комнате и, по-видимому, ничего не видел.

Я воспользовался тем моментом, когда он был в таком положении, что для исполнения моего приказания, он должен был почти наступить на кошку.

— Поставьте звонок на мой стол, Джон, — сказал я.

Он находился у изголовья моей кровати, звонок находился на камине. Чтобы пройти от изголовья моей кровати к камину, он должен был неизбежно наступить на нее.

Он пошел, но в тот момент, когда его нога занеслась над кошкой, та прыгнула мне на колени.

Джон не видел ее или, по крайней мере, мне казалось, что он не видит ее.

Признаюсь, что холодный пот выступил у меня на лбу, и услышанные мной накануне слова: «Вероятно, господин сошел с ума!» пришли мне на память во всем их ужасном значении.

— Джон, — сказал я, — вы ничего не видите у меня на коленях?

Джон посмотрел на меня. Потом с видом человека, принявшего определенное решение, сказал:

— Да, сударь, — сказал он, — я вижу кошку.

Я вздохнул.

Я взял кошку и сказал ему:

— В таком случае возьмите ее и выбросите, пожалуйста.

Он протянул руки к моим рукам, я подал ему животное; затем он по моему знаку вышел.

Я немного успокоился. В течение десяти минут я с некоторым беспокойством оглядывался