Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

«Могу поклясться, эта неизвестная богиня точно сестра или иное воплощение Терпящей! У неё такое же печальное лицо, как у нашей страдающей богини. И смотрит она так серьёзно, что мураши по коже! Мы с женой хотим увидеть её завтра и поклониться ей. И пусть Церковь засунет своё неодобрение в печень Спустившимся!»

Нахиирдо запрещалось что-либо делать. Лишь создавать видимость активного участия в судьбе мира, в которое якобы пришло новое божество. Серьёзных катаклизмов пока не случалось, поскольку оставшиеся бессмертные своим существованием поддерживали хрупкие стенки Часов, и можно было подумать, что это действия высшего существа сохраняют равновесие Клепсидры. Возможно, кто-то и в самом деле так размышлял. Последователей у мнимой богини было не так много, и записей об их веровании не сохранилось, а их число набралось только благодаря заверениям Церкви, что высшее существо и впрямь пришло из другого мира и обладает неоценимой мощью. В конце концов, главной задачей было выманить мудрецов, а не перейти на иное религиозное учение.

Тут крылись сложности. Одного факта появления чужого божества не хватало, чтобы взволновать хранителей артефакта. Они бы быстро поняли, что Спустившиеся, которые ввели божество в мир, сделали это для корыстных целей. И мудрецы просто продолжили бы охоту на бессмертных, чем они и занимались ранее, но с удвоенной прытью, полагая, что именно короли придумали план со спасителем из другого мира. Вот только когда это самое божество, признанное служителями реальным, вдруг объявило об угрозе, которую представлял для Клепсидры артефакт, всё стало чуточку сложнее. Lux Veritatis отказались спорить и с этим заявлением, объявив заместо, что артефакт и впрямь разрушает Часы. Церковь воспользовалась ситуацией и обещала, что примкнувшие к мудрецам служители получат прощение, если вернутся в свои ордена и раскроют полезные знания о планах, местоположении и ресурсах хранителей опасного инструмента. Соблазн был велик, да и страх, что артефакт может не помочь, а навредить, затмевал разумы даже тех, кто изначально верил в увещевания мудрецов. Чтобы оправдаться, тем нужно было выйти из тени и ответить на обвинения. Они этого не делали, и миф о злодеяниях мудрецов укоренялся на материке. Lux Veritatis терпеливо ждали, когда сомнение возьмёт вверх и кто-нибудь из дезертиров вернётся с информацией, дабы заслужить прощение.

«Не нужно бояться! Я, мои братья и сёстры из главных столпов Церкви клянёмся священным словом Терпящей, что вернувшимся служителям ничего не сделают. И если их сведения о вероломных предателях Клепсидры окажутся правдивыми, со служителей спишутся все грехи. Они будут восстановлены в прежних званиях. Или лучше. Мы пока не знаем, но точно можем сказать, что остановить мудрецов необходимо! Их деяния бросают тень на Терпящую и вредят в первую очередь людям. Затопленный материк – их вина».

Нахиирдо наблюдала и выжидала, когда её притворство принесёт плоды. Ей не было весело. Не распирало от гордости за исполняемую роль богини. Она не испытывала довольства, представляя, как мудрецы совершат ошибку. Или как их возненавидит весь мир или хотя бы Королевство. Нахиирдо слишком устала, и ей хотелось уже покончить с мудрецами и оставить борьбу, погоню и преследования.

Может, в глубине души ей даже не хотелось жить. Давление неуравновешенного мира было велико, а боль от потери не проходила. Однако девушка не могла сдаться, пока её отец не был отомщён, а артефакт сохранял целостность.

А потом новое божество якобы погибло. Случилось это не по сценарию, но весьма кстати, и Спустившиеся спешно переписали шаги в плане. Во время выступления Нахиирдо как божества на неё напали мудрецы или их последователи. Неразбериха сложилась ужасающая, так что даже очевидцы не смогли бы описать, что и в каком порядке произошло. Девушка исчезла, а нападавшие погибли. Церковь тут же распространила новость, что мудрецы с помощью артефакта победили высшее существо и тем самым нанесли ещё больший вред мирозданию. Да и кто бы мог доказать обратное? Свидетели либо погибли, либо ничего не знали, либо придерживались плана Спустившихся. Нахиирдо, уйдя со сцены, вздохнула с облегчением. Быть богиней утомительно, а подставной так и подавно: девушка чувствовала себя гнусно каждый раз, когда притворялась на глазах публики. Играть роль перед аудиторией не было её коньком, и избавление от ноши обрадовало Нахиирдо.

«Не похоже, что она довольна положением дел, но в ней горит решимость. Иногда мне кажется, что она безумна. Совершенно не ясно, что в голове у девчонки, но она, определённо, слишком долго притворялась спокойной и терпеливой, и теперь её вот-вот прорвёт. Она убьёт каждого мудреца, которого встретит на пути, в этом нет сомнений. И почему мне не по себе, когда я думаю об этом?».

Способности, которые Нахиирдо открывала в себе, больше не уравновешивали сами себя. Как только начали умирать бессмертные, силы пробуждались в ней хаотично и иногда бесконтрольно выплёскивались на окружавших. Её старые навыки окрепли сами собой, а новые, проявлявшиеся случайно и исчезавшие спустя время, пугали её непредсказуемостью. Нахиирдо могла из ниоткуда получить способность перемещаться на небольших расстояниях, а через полдня потерять её, словно ничего и не было. В ней обнаруживались глубинные познания об окружавших, когда она смотрела на них не более секунды, а через пару часов она не могла сконцентрироваться и на поверхностных мыслях. В этих скачках не было стабильности. И Нахиирдо переживала, что в ответственные моменты силы подведут её.

Сейчас она выглядела молодой девушкой с отросшими до плеч чёрными волосами. Глаза имели разный оттенок синевы из-за вживлённого Костюмерами чужого яблока. Нахиирдо думала, что при всём том долгом пути, который ей довелось пройти, она слишком много внимания посвящала бессмертным и попыткам познать их… Сайтроми, во всяком случае. И совсем мало времени тратила на изучение других видов Спустившихся. Какими интересными были Сменщики, какими загадочными и страшными казались Угнетатели и Похитители Лиц. Сколько интересного можно было бы узнать о разнообразии обитателей Нижнего этажа, если бы Нахиирдо больше смотрела по сторонам, а не внутрь себя. Не на свои проблемы, не на страхи, которые длительное время сковывали её. И не на попытки сравнить воспоминания об отце с ним настоящим, а на реальность вокруг. Теперь ей было немножко горько, что она столько упустила из виду и теперь уже не имела запала возвращаться к этому. В девушке больше не теплился огонёк любопытства. Не хотелось ничего исследовать, никуда идти, ни с кем знакомиться. Жажда приключений увяла в ней с ощущением себя молодой. Это была непривлекательная правда, и выбраться из кокона безразличия к тому, что вселяет живой интерес в здоровую душу, не представлялось возможным. Наверное, теперь Нахиирдо понимала меланхолию Сайтроми. Правда, у него была бесконечная жизнь, а она перегорела так быстро и несправедливо из-за душевных ран.

А как же любовь? Как же путешествия по миру? Почему всё сложилось так, что к рогатому существу она была привязала больше, чем к окружающим или друзьям… или Рандареллу? Её выбор был сделан, но правильно ли Нахиирдо изначально расставила приоритеты? Теперь уже поздно выяснять. Её жизнь прожита так, а не иначе.

«Нахиирдо, несомненно, может потеряться в бесконечном Лесу. И непременно сделает это, если Лес ещё будет существовать после всех бед. Однако она не поступит так сиюминутно. Всё же дочь бессмертного умеет обходить законы Леса по желанию, и Лес не способен удержать её силой. Лишь когда Нахиирдо сама захочет обрести смертность, она разрешит Лесу обмануть её запутанными тропинками и мириадами дорог».

========== Глава 47.2 Нет ничего важнее этого ==========

Библиотека… Какая ирония, подумалось мне, когда осторожно поднималась по ступеням. Отрицающие правду решили спрятаться в храме знаний. Прикрываются ли они книгами или ищут в них мудрость, я надеялась застать искомых людей врасплох.

Я сделала вид, что не заметила сливавшуюся с декоративной вазой тень, и та, оторвавшись от серой поверхности, медленно заскользила следом. Ещё одна примечательная фигура готовилась ступить на лестницу. Итак, со мной шли как минимум двое Спустившихся. Надеюсь, они не привлекут внимание раньше времени. Они были своего рода поддержкой, но с ними чувствовала себя в большем волнении, чем без них. Покусав внутреннюю сторону губы, я толкнула дверь и вошла в библиотеку.