Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Похоже, люди оказались в сложной ситуации. Они осознавали, что с миром творилось неладное, и чаяли вылечить его. Желательно, самим, без вмешательства демонов. Да вот незадача: союз с последними гарантировал успех… или хотя бы повышенные шансы на него. Что же служителям делать? Наступить на горло опасениям и гордости, связаться с ненавистным народом, дабы остановить разрушение Клепсидры? Или пойти своим путём, который они ещё не открыли? Людей пожирали сомнения. Я видела, как их гложили все эти разговоры о смиренном сожительстве со Спустившимися, о поблажках и переменах в отношениях.

Служители предложили свои варианты по выманиванию мудрецов. Голосование показало, что церковники не готовы принять идею фальшивого божества. Из неприятия ли концепта или страха стать изгоем среди своих, поддержав демонов, но никто из людей не поднял руку за создание нового временного бога.

- Нам нужна повторная встреча, чтобы обсудить условия сотрудничества и детали плана по выманиванию, - сказала Цехтуу.

- Наши позиции не изменятся, - лидер Шагаттэ заметил наше недовольство из-за отказа. - Мы не будем поддерживать фальшивое божество ни через неделю, ни позже.

- Пусть так, - не стал спорить Король. - Но нам всё равно нужно отложить обсуждение для другого раза. Наши дипломаты устали, да и вам, служителям, есть, что обдумать в компании своих.

Люди закивали, соглашаясь с разумностью его слов.

- Постойте! - выкрикнула я и сама испугалась того, как громко прозвучал мой голос. - Разве отказ от идеи сама по себе не замечательная идея? Я хочу сказать… - в волнении затараторила я. - Пусть Церковь не поддерживает новое божество. Замечательно! Давайте Спустившиеся объявят, что впустили в мир новое божество, которое пришло на замену Терпящей, а Lux Veritatis будет призывать людей не принимать его. Самое главное тут вовсе не одобрение Церкви, а подтверждение, что божество реально, даже если сами служители против него!

- Но мы же хотели привлечь внимание мудрецов, - сказал Чобре. - Вы разозлите их, и они нападут на ваш народ.

- Предложите им поддержку, - проговорил Гаррел. - А ещё лучше, попросите её сами. Мудрецы лопнут от гордости. В любом случае, Нахиирдо права: в новом божестве, которое признает даже Церковь, мудрецы увидят угрозу и выйдут из тени. А вы подхватите их. И сохраните репутацию.

Новая идея пришлась по душе большему количеству человек, нежели первая. Пусть и оставались скептики и старик из Риндожи, который был против любого плана в союзе со Спустившимися, в этот раз служители отнеслись к затее с одобрением.

- Мы всё равно проведём ещё одни caritas humani generis, - настаивала Цехтуу. - Но договор заключим сейчас. Иначе, я боюсь, некоторые из вас под давлением чужого мнения могут передумать за то время, пока не будет нас видеть.

- Справедливо.

- Да будет так.

Я выдохнула весь тот воздух, что из-за переживаний застрял на пути к горлу. Не верила своим глазам и ушам, но, похоже, невозможная мечта о сотрудничестве с Церковью исполнялась в этот самый вечер. За окном стемнело, и я впервые заметила, что мы просидели в зале несколько часов подряд.

- Рано расслабляться, - улыбнулся мне Гаррел после того, как мы вышли в коридор. - Кто предоставит обещанное нами божество?

========== Глава 47.1 Нахиирдо ==========

«Перелетая с ветки на ветку, причитал ворон о безобразиях, что творились в мире.

- Ну и где это видано? Ну и где это слыхано?

Ворчал, взмахивая крыльями, ругался на древнем наречии. Возмущало его всё, что происходило в последнее время. Никогда ещё его так не огорошивали простые смертные! Чтобы люди стирали других людей и даже богов из реальности… Да о таком и помыслить нельзя! Энергия рассеивается, в Лес не возвращается. И тот медленно чахнет.

- Смертные нынче становятся бессмертными. А бессмертные умирают. Куда катится этот мир?

Всё обесценивается. Скоро и в нём, вороне, не будет надобности, коли такие мрачные события свершаются.

- Не сейчас, - раздражённо бросил ворон очередной заблудшей душе. - Не видишь: в горестях я весь! Даже клюв загнулся рогаликом от досады!

С изумлением взглянула душа на птицу. Никогда таким взъерошенным ворона в Лесу не видели. Не миновать беды.

Притча о Лесе. Вне минут»

Росшая то под опекой отца, то в окружении недружелюбных людей, Нахиирдо точно не могла называться несамостоятельной. Многие решения ей приходилось принимать сходу, руководствуясь интуицией, своими познаниями о мире и предположениями об исходах ситуаций. Однако когда дошло до решения общемировых проблем, девушка предпочла бы остаться в стороне и перекинуть заботу на бессмертных. Высока ответственность. Да и кто она, чтобы высказываться о таком обширном и сложном явлении, как целостность Клепсидры? У неё нет опыта, нет знаний, в отличие от старших королей. В ней не взыграет гордость, когда ей отдадут приказ свыше, и она с радостью войдёт в роль исполнителя, лишь бы не вставать в позицию принимающего решения.

«После первых переговоров Нахиирдо выглядела более-менее довольной, хотя и не сказать, что в ней бурлила радость. Всё же результаты обсуждений вышли спорными, а отношения демонстрировали дисбаланс. Да и девушка подозревала, что участники лгали куда чаще, чем могло бы показаться на первый взгляд, и сидевшие в зале не потонули во лжи только потому, что обманщиков и искусных манипуляторов не поймали. Нахиирдо и сама была частью лжи, и ей приходилось мириться с этим, дабы не принимать на себя ответственность решений».

Большую часть сознательной жизни девушка проходила под именем, которое никак не отражало её душу, пусть и казалось некоторым её знакомым более благозвучным и привычным. Воссоединившись с роднёй, она осознала, что возвращаться к «Умфи» значило сделать шаг назад и отвергнуть ту драгоценность, которую ей подарил отец и к которой тянулась сама её сущность. Пусть долгое время дочь Сайтроми скрывала данное Королём имя, всё же магия связывания срабатывала исключительно на «Нахиирдо».

Примирившись с обеими сущностями, девушка обрела равновесие. Никто больше не мог упрекнуть её в нечестивости, убогости, неестественности, покуда её родство с бессмертными королями и королевами приносило ей удовольствие, а не стыдливость и страх. Нахиирдо сумела вытравить из себя предрассудки, в которые её годами затягивало общество людей. Да оно и само давно в них плавает, только у людей нет бессмертных душ среди родни, чтобы спасти из этого болота.

«Она выглядит невинной, хрупкой, но в ней такая сила! Она сосредоточие мощи и сверхъестественных помыслов! Я видел, как земля дрожит под её взглядом, а воздух словно бурлит от жара по одной её мысли! Она… воистину богиня!»

В память об отце Нахиирдо хотела бы всегда оставаться дочерью Сайтроми, но, увы, многие запомнят её иначе. Девушке предстояло стать идолом, или образом, или иконой, пусть от неё и требовалось лишь показывать свой внешний вид, чтобы его запомнили. По грандиозному замыслу служителей и Спустившихся в Клепсидру пришло новое божество, но оно было ненастоящим. И даже не одним существом. Только глупец поверит, что достоверно изобразить божество может один человек или Спустившийся с мировоззрением смертного. Нет, им была группа личностей, которая благодаря слаженным действиям создавала видимость великого и непостижимого создания из другого мира, что пришло в Клепсидру навести порядок. Исстрадавшиеся из-за войн, катаклизмов и страшащиеся ненадёжного будущего люди приняли новое божество в основном положительно, даже если скрывали это: Церковь не поощряла верование в чужаков! Однако люди неосознанно тянулись к спасителю, к защитнику, который прибыл в их мир наладить беспорядки. Тем более им выступала молодая девушка, что у большинства вызывало ассоциацию с Терпящей.

Почему облик фальшивой богине подарила именно Нахиирдо, а не какой-нибудь молодой Спустившийся? Очевидно, в её внешности было что-то притягательное. Она была похожа на людей, при этом обладала завидными талантами, которые потрясали смертных наблюдателей. Приятно видеть высшее существо, которое так похоже на тебя, с которым можно сравнивать. Последовали бы люди за созданием с пятью руками и двадцатью глазами? Едва ли. А так к ним невольно заползала мысль, что все высшие существа имеют человеческий облик, потому что сами люди создавались по образу и подобию бога, а значит, сей облик совершенен. Осознание этого льстило.