Тень смерти (СИ)

— Возможно, армия магов не успевает в Царцин и они решили слегка задержать нас, - предположила Зения на собрании военного совета — главной кисти.

— Думают, что мы остановимся для того, чтобы пополнить армию за счет убитых? - начальник снабжения Мелипсихона явно не понимала, как еще подобные силы могут задержать их армию.

— Если ты не заметила, там две тысячи человек, и они вырыли окопы, - раздраженно ответила Зения. - Это будет не так уж просто даже для нас.

— Мир, - подал голос начальник разведчиков Семасцион. - Нам нет нужды никуда спешить — мы все равно собираемся дождаться возвращения молодого Нортваллея из Залива, прежде чем штурмовать Царцин, верно?

— Согласен, - кивнул Мал Ксан. - Значит, прорываем оборону, а затем спокойно воскрешаем упырей. Кто за?

Трое из старших некромантов подняли руки.

— Аннулари Зазингел, не желаешь пояснить свое особое мнение? - обратился лич к пятому участнику совета. Титул аннулари означал, что, в отличие от остальных членов кисти, этот человек не несет ответственность за какую-то отдельную область управления войсками, а просто объективно оценивает решения остальных. Эту должность ввел Мал Раванал, понимавший важность взгляда на проблемы со стороны. Остальные некроманты обычно относились к аннулари с нескольким пренебрежением, но в главной кисти Мал Ксана подобного не было — Зазингел был старшим по возрасту из собравшихся, и к его мнению обычно прислушивались… вернее, приглядывались, так как он был нем и изъяснялся исключительно жестами. На этот раз его руки начали изображать довольно сложную мысль, так что понял его в итоге лишь Семасцион.

— Аннулари настаивает на необходимости сразиться с Великим Магом Теодориком до возвращения молодого Нортваллея, - пояснил он остальным.

— Я думала, мы разобрались с этим, - чуть ли не прорычала Зения. - Хасан Нортваллей абсолютно надежен.

Зазингел сделал еще несколько жестов, на этот раз достаточно простых.

— Да мне плевать, что ты видишь его опасность в будущем. Я не могу строить планы, основываясь на твоих ощущениях!

— Зения! - прервал ее лич. - К порядку.

— Простите, повелитель. Я хочу еще раз напомнить кисти, что Хасан увел с собой две сотни наших упырей, и, если все получится, приведет назад четыре или пять. Эти силы будут критически необходимы в бою с Академией, так что я настаиваю на том, чтобы придерживаться первоначальной стратегии.

— Я согласна, - произнесла Мелипсихона, и все удивленно посмотрели на нее. - Я имею в виду, нам нужны эти силы, независимо от лояльности Хасана. Если он решит поднять мятеж, мы ведь все равно сможем взять его упырей под контроль.

— Если он решит поднять мятеж, я сама его убью, - пообещала Зения.

«Мне никогда не придется выполнять это обещание», - мысленно постаралась успокоить себя девочка.

***

Паладинские мечи были, вероятно, самым известным оружием в Весноте, хотя обладали ими лишь несколько сотен избранных. Про это оружие говорили, что в руках истинного рыцаря оно способно одним ударом уничтожить любого монстра. Это, конечно, было преувеличением, однако паладинский меч действительно мог нанести нежити больше ущерба, чем любое другое оружие. После первого удара Мардок, впервые с момента своей смерти, почувствовал настоящую боль. После второго он понял, что ему нужно убираться от паладина как можно дальше.

К счастью, Сар’ар тоже заметил появившегося паладина и, издав чудовищный вой, бросился к нему. Хасан хорошо знал, что это был за вой — хотя он сам находился далеко за границами той зоны, внутри которой все живое замирало, страшась голоса из Мира Теней, у него все равно волосы встали дыбом. Если бы этот вой произвел бы подобный эффект на паладина, Мардок был бы спасен. Возможно, он так же был бы спасен, если бы Сар’ар не выл вовсе, а устремился бы в бой сразу. Но случилось то, чего никто не ожидал — паладин даже не вздрогнул при звуках леденящего воя. Он быстро произнес заклинание и убегающего скелета сбил с ног луч света. Сар’ар был уже рядом, но он опоздал на полмгновения — паладинский меч еще раз опустился на голову скелета и Мардок исчез в ослепительной вспышке.

Молодой паладин, уже отчаявшийся хотя бы зацепить Хасана, видимо, решил, что это отличный момент для смены тактики и бросился к привязанной к столбу ведьме. Собственно, некромант ожидал, что его противник поступит так еще в самом начале боя, а сейчас было уже поздновато.

— «Сила земли, останавливающая все другие силы… Зубы земли, поднимитесь!»

Ряд кольев поднялся перед паладином, загораживая ему дорогу, и, продираясь через них, он не заметил подлетающего призрака. Сверкнули когти, и сердце юноши оказалось в руках у Ар’ак’ши… в самом прямом и кровавом смысле слова.

Хасан перехватил посох поудобнее и двинулся навстречу тому, кто убил Мардока. Тот и сам уже сообразил, кто здесь главный и, неимоверным усилием отбросив в сторону Сар’ара, спросил:

— Как твое имя, некромант?

— Хасан. Хасан из Нортваллея, так зовут того, кто убьет тебя.

Рыцарь кивнул так, будто это было именно то, что он хотел услышать.

— Я сэр Глицин, тоже из Нортваллея, - ответил он. - Сейчас мой долг велит мне вернуться в штаб и доложить о том, что я видел. Да и ты вряд ли способен сейчас со мной драться. Но в будущем я обязательно предоставлю тебе возможность меня убить.

С этими словами он повернул коня и помчался прочь. Сар’ар устремился было за ним, но Хасан остановил его:

— Назад. Ты разве не слышал? Тем кто убьет его, буду я. Тебя тоже касается, Старик, - добавил он, обращаясь к выжившему скелету. Тот кивнул, но, видимо, неохотно.

После этого некромант наконец нашел время, чтобы обратить внимание на ведьму, которую Ар’ак’ша уже отвязала от столба. Это была девушка на вид лет семнадцати-восемнадцати, с длинными каштановыми волосами и карими глазами. Она стояла в нерешительности, будто ожидая, что ее начнут обвинять в том, что Мардок погиб по ее вине. Наконец, поняв, что они с Хасаном уже достаточно долго рассматривают друг друга, она вдруг упала на колени.

— Я, ведьма Вакилла из Хэгмаунта, приветствую вас на земле на своих предков, повелитель. Умоляю вас посетить наши владения на Полуострове, где вас смогут принять, как подобает.

— Встань, - машинально отозвался Хасан. - И больше так не делай, как будто мало одной Ар’ак’ши, которая постоянно падает на колени.

Девушка поднялась.

— Виновата, повелитель. Больше не повторится.

— Почему ты называешь меня повелителем? Я не лич.

— Ну это… я… - девушка замялась, не зная, как объяснить, что данный конкретный некромант ассоциируется у нее только с этим словом, но затем нашлась. - Закон короля Элдарика, повелитель. Тот, кто принял на себя обязательства умершего, да приимет и его наследие.

Закон, о котором она говорила, был введен задолго до основания Веснота первым королем айфолков и в юридической практике не применялся уже достаточно долго, но о нем помнили и ссылались на него всякий раз, когда требовалось поздним числом легализовать захват какого-либо имущества. Во времена гражданских войн лорды нередко забирали себе земли убитых соперников на основании того, что они-де взяли на себя попечение о вдове и детях убитого. Хасан, большую часть пар по истории прогулявший, этого не знал, но сообразительность девушки оценил.

— Вот ведь, и не поспоришь… Значит, говоришь, я унаследовал какие-то там владения на Полуострове?

— Замок, повелитель. Очень старый, если честно. И немного земли. Мы, ведьмы, сохраняли эти владения в течении двухсот лет, ожидая вашего возвращения.

— А, ну простите, раньше вернуться не получилось, - Хасан удивился, поняв, что у него еще остались силы и воля шутить. - Так, народ, план такой. Прятаться смысла больше нет, мы только что заявили о своем присутствии на весь Западный Веснот. Встаем лагерем здесь. Ар’ак’ша, слетай к старейшине и напомни ему, что он обещал мне трупы с кладбищ. Всю неделю до среды собираем тела и воскрешаем… то есть — я воскрешаю упырей, потом забираем выкуп и отправляемся на Полуостров.