Тень смерти (СИ)

— «Сила земли, останавливающая все другие силы… Зубы земли, поднимитесь!» - произнес он, надеясь, что дно не особо глубоко. Это возымело эффект — над водой появилась голова девочки, и Хасан смог подойти к ней по образовавшемуся мини-броду, хотя для этого ему пришлось погрузиться в воду по грудь.

— Пойдем, - сказал он, протягивая Амелии руку.

— Там… В воде… Там что-то есть! - произнесла девочка, хватаясь за его руку. Ее глаза были выпучены от страха, а руки дрожали. - Там что-то большое и скользкое.

— Ти-Ла-Ту! - крикнул Хасан и летучая мышь тут же спустилась из поднебесья ему на плечо. - В воде кто-то есть — посмотри сверху. Пойдем, Амелия. Думаю оно уже уплыло.

Девочка кивнула, но затем внезапно закричала от страха, показывая куда-то за спину Хасану. Некромант обернулся достаточно быстро, чтобы увидеть тут же исчезнувшую под водой плоскую голову.

— Водяной змей, - произнес чародей. - Приплыли.

— Он нас съест? - спросила Амелия, снова вцепившись ему в руку.

— Запросто, - подтвердил некромант.- Морской змей может в одиночку потопить торговый корабль, но нам, надеюсь, попалась особь поменьше. Жить хочешь? - внезапно спросил он девочку. Та утвердительно затрясла головой. - Тогда делай, как я скажу. Стой на месте и не шевелись, даже если с тебя кожу сдирать начнут. Поняла?

— Ээээ… Этого точно будет достаточно?

— Нет. Если веришь в каких-то богов, помолись, чтобы твое тело оказалось крепче, чем у этого змея.

В этот момент голова чудовища появилась из воды прямо перед некромантом. Он попытался ударить мечом, но промахнулся, а змея укусила его в левую руку. Хасан буквально почувствовал, как яд растекается по его телу. Ти-Ла-Ту с писком бросилась вниз и набросилась на плавающую тварь. Чародей замахнулся мечом, но змея увернулась, как следует ударив его хвостом, отчего он погрузился в воду.

«Придется стрелять, - подумал он. - Надеюсь я не убью этих двоих».

Выпустив меч, Хасан, даже не выныривая из-под воды, сложил руки и сотворил двойную Волну Тени. Змея не ожидала атаки снизу, а если бы и ожидала, даже она не смогла бы потягаться в скорости с этим заклинанием. Ти-Ла-Ту, к счастью, уже поднялась достаточно высоко в небо и ее не задело, зато Амелии досталось — она пролетела несколько шагов, упала в воду и снова начала тонуть, так что Хасану опять пришлось ее вылавливать.

— Молодцом держалась, - сказал он.

— Вас ранили? - спросила девочка.

— Покусали, - подтвердил Хасан. - «Церцея узнает — вот смеху-то будет, — одна змея покусала, отравила, еще и без меча оставила», — добавил он мысленно.

— Дайте яд отсосу, - внезапно предложила Амелия.

— А ты точно умеешь?

— Конечно, меня много раз змеи кусали, у нас их здесь полно.

— Ага, у нас там тоже.

Ти-Ла-Ту приземлилась на раненое левое плечо и начала сосать из него кровь, сплевывая яд, пока Амелия делала то же самое с правой рукой.

— Эй, мелочь, хватит, вы из меня всю кровь выпьете! - возмутился некромант. Ответом ему был дружный смех мыши и девочки.

***

Порт Нортбей был небольшим поселением, даже без частокола — три улицы, вдоль которых по берегу тянулся длинный причал. Как уже было сказано, навигация в Заливе была затруднена, поэтому крупные корабли не заходили в него, а спускали шлюпки, которые приставали либо в Нортбее, либо в Соуфбее. Из трех десятков домов Нортбея три были тавернами для моряков. В подвале одной из этих таверн ведьма Вакилла из Хэгмаунта и провела свою последнюю ночь. Хорошо еще, что паладины не позволили крестьянам совершить над ней все те мерзости, которые они обычно учиняли над схваченными ведьмами. Орден Паладинов был человеколюбив, ему не нужно было унижать темных магов — его устраивало обычное сожжение, совершенное в строгом соответствии с буквой закона. Темных магов следовало уничтожать, как угрозу государству и народу Веснота, а их тела следовало сжигать, дабы они не были воскрешены с помощью темной магии — практика сожжения чернокнижников была не какой-то садистской традицией, а лишь логичным объединением этих двух фундаментальных правил. Разумеется, в идеале Ордену хотелось бы уничтожить саму Тьму, а не отлавливать ее приспешников по одному, но на этом направлении паладины столкнулись с серьезной проблемой — в отличие от света, тьма не имела источников. Для того, чтобы проникнуть куда-то, ей не нужны были маги — она автоматически оказывалась даже в абсолютно пустых замурованных помещениях. Из мира можно было изгнать свет, загасив солнце, но тьму из мира изгнать было невозможно. От того-то Орден уже восьмую сотню лет охотился на некромантов, надеясь, что они, быть может, когда-нибудь переведутся.

— Пойдем, ведьма, время, - сообщил один из паладинов, входя в подвал.

Вакилла встала. Час смерти неумолимо приближался. Они вышли на улицу и пошли на пустырь, где уже с вечера был водружен столб для сожжения.

— Ты боишься, ведьма? - спросил паладин.

Вакилла покачала головой.

— Мне нечего бояться. Я прожила жизнь по законам Повелителей, им не в чем будет меня упрекнуть.

— Ты и правда думаешь, что личи, которым служили твои предки, ждут тебя в Мире Теней? Они ведь не боги, а такие же люди, как и ты и я.

— Не такие. Они были нашим светом.

— Светом? Они несли тьму и разрушение! - воскликнул паладин.

— А сжигая меня, вы несете свет и разрушение, так что ли? - поинтересовалась ведьма.

Они подошли к столбу, который уже был обложен хворостом. Толпа народа, собравшаяся поглазеть на казнь, была куда многочисленнее, чем население Нортбея — люди пришли из соседних деревень. По последним слухам, война с нежитью шла не очень хорошо и народу были нужны хотя бы маленькие победы над тьмой — например, сожжение ведьмы.

Пока первый паладин привязывал Вакиллу к столбу, второй развернул свиток и начал читать приговор:

— Обвиняемая, Вакилла из Хэгмаунта, дочь осужденной преступницы, ведьмы Дарквинги из Хэгмаунта, внучка казненной преступницы, ведьмы и убийцы Мелактеи из Хэгмаунта, правнучка казненной преступницы, ведьмы Нокты из Хэгмаунта…

«Вот какая я — в четвертом поколении злодейка», - с оттенком гордости подумала Вакилла, стараясь отвлечь свои мысли от приближающейся смерти.

— …без всякого принуждения созналась в ведьмачестве и личепоклонничестве, — продолжал читать паладин. — Что по закону карается казнью через сожжение. Ввиду того, что обвиняемая не показала признаков раскаяния, суд принял решение приговорить ее к сожжению без предварительного умерщвления. Приговор будет приведен в исполнение… - он кивнул своему напарнику, - сейчас.

Первый паладин поискал на небе солнце, чтобы призвать его в свидетели совершаемого Правосудия, однако небо, как назло, заволокло тучами. Тогда он начал искать огниво. Вакиллу все это жутко раздражало.

«Уж убили бы побыстрее…» - подумала она.

Час смерти приблизился настолько близко, что был уже не часом, а минутой. Хотелось сказать какие-то последние слова, но ничего в голову не приходило.

— Повелители, вы смотрите? - прошептала она. - И прабабушка, и бабушка, и мама, и я — все были осуждены и умерли в память о вас. Почему вы позволили Делфадору и Конраду убить вас? Если бы вы были живы… - тут нервы не выдержали и она закричала в полный голос. -Повелитель, если бы вы были с нами, вы бы пришли меня спасти?

Паладин от неожиданности выронил с таким трудом зажженый факел. В толпе раздались смешки. Кто-то крикнул:

— С твоими разлюбимыми личами разберутся, как и с тобой! - крикнул какой-то подвыпивший матрос.

— Они не слышат, шлюха! Никто тебе не ответит! - закричал один из крестьян.

И тут раздался совсем другой голос, который всего двумя словами отодвинул приближавшуюся минуту смерти Вакиллы куда-то вглубь восьмого века.

— Я отвечу.

Волна темной энергии помчалась по рядам зрителей, сметая и калеча людей, а заодно освобождая говорившему дорогу к костру, которому так и не суждено было зажечься. Несколько десятков кольев вдруг выросли из-под земли у ног паладина, не давая ему подобрать факел. А тот, кто сделал это, шел к костру, перешагивая через людей, сбитых с ног его заклинанием. Подвыпивший матрос попытался подняться, но Повелитель (а это был, несомненно, он) ударом посоха уложил его обратно — навсегда.