Восхождение миротворца

Теодеций легким движением руки указал на Марка, скромно сидящего на заднем плане, чем вызвал у того неловкое смущение от множества пристальных взглядов.

— Его проводником был наш славный брат, епископ Ортос из Морфелона, погибший от стрелы подлого наемного убийцы. Я знаю и уверен, что это коварство не повергло Седьмого миротворца в уныние, а напротив, наполнило еще большей силой и рвением возродить славное призвание каллиройских миротворцев. И вот он сейчас здесь, в преддверии великой битвы и великих перемен — я вижу в этом Высшее Провидение! Он и станет тем героем-символом, в котором так нуждается наше воинство.

В шатре послышался многоголосый шепот. Марк, опустив глаза, чувствовал на себе восхищенные, уважительные, но чаще — недоверчивые и скептические взгляды.

Но это быстро кончилось, когда Теодеций вернулся на свое место. Военачальники продолжили обсуждение штурма крепости, затем перешли к планам расстановки и передвижения войск, резервов, охраны лагеря и к прочему, что касалось тактики предстоящего сражения. Марк их почти не слушал. Он был поглощен тем вниманием, которое ему уделил Совет. «Они всерьез считают меня героем? Они хотят предложить мне какое-нибудь невероятное задание? Сокрушить Гадесовы врата! О, Боже! Или… или пророчество действительно говорит о том, что я должен поднять восстание в Амархтоне? Нет, нет, что за глупость! Они не пойдут на это. Королева знает мои силы, она не позволит!»

До Марка постепенно доходила реальность грядущей битвы, а реальность он знал жестокой и далеко не романтичной. Он всякий раз содрогался, вспоминая поединок с Эребом или магическую дуэль с Амартой — это был кошмар, оставивший неизлечимые отпечатки на сердце. Он ни за что не согласился бы на нечто подобное. Битва с сельвархами, сражение с фоборами, с песчаными керкопами, даже бой с арпаками у Храма призвания — он мечтал, чтобы ничего подобного не повторилось. Это страшно — стоять перед ужасающим ликом смерти. Это больно — выжимать из себя все соки, чтобы выжить. Единственное испытание, которое пришлось бы ему по душе — это еще один турнир на Светлой арене. Но софрогония — всего лишь игра. Там можно проиграть, но не погибнуть. А здесь война и смерть. А умирать ох как не хочется!

И снова, в который раз уже в памяти всплыли обдающие холодом слова пророчества:

В течение двух недель Марк жил в походной палатке лагеря Армии Свободы, знакомясь с обычаями воинов-аделиан, съезжавшихся со всех концов Каллирои. Все понимали, что война за город неизбежна. Хадамарт не отдаст и пяди падшей земли без жестокого боя, и с каждым днем его силы растут.

И все же королева не спешила начинать штурм. Слишком много было в армии людей, не умевших владеть мечом или каким-либо другим оружием. Обучение неопытных воинов было возложено на рыцарей Южного оплота во главе с их начальником Главком. Рыцари обучали ратному делу оруженосцев, учили крепко держать оружие местных крестьян-ополченцев. Тут и там в лагере собирались группы новичков под руководством прославленных рыцарей, тут и там лязгали мечи в крепнущих руках. Повсюду в наспех построенных кузницах под натянутыми тентами, защищающими от палящего солнца, били молоты, повсюду люди чистили старые кольчуги, мечи, натягивали луки, мастерили латы, шлемы и обувь. Главк лично проверял щиты, ударяя по ним короткой булавой.

Еще один рыцарь Южного оплота, с которым Марк однажды повстречался в Мелисе, высокий усач Дексиол обучал стрельбе из лука морфелонцев и южан. Говорили, что он отличился в Эпоху лесных войн, когда возглавлял один из отрядов Лесного воинства. Нынче он слыл хорошим учителем Школы рыцарей. О его искусстве стрельбы из лука говорило уже то, что сам Автолик был его учеником.

— Попасть в цель еще не означает достичь цели, — говорил Дексиол, проходя между стройными рядами лучников. — Ваши стрелы должны обладать достаточной силой, чтобы не просто попасть, а сразить врага. Натяните луки! Каждый, выбери цель! Когда смотришь через наконечник стрелы — стрела должна стать твоей жизнью. Стрела и цель — вот весь смысл твоего существования! В этот момент ты должен раствориться, исчезнуть для своего «я». Представь себя горящей стрелой. У тебя есть всего мгновение, чтобы достичь цели и не сгореть дотла. Стрела и цель должны заменить все твои мысли, чувства, желания и тревоги, растворить и рассеять твое «я». Иначе тебе не достичь цели, даже если удастся попасть в нее.

Лучники внимательно слушали и старались постичь его слова. Шестисотенная стрелковая когорта была единственным войском в армии, которое чуть ли не наполовину составляли женщины. Далеко не все женщины соглашались на роль лекарей и кухарок. Большинство из них видели себя в первых рядах армии и на все возражения военачальников ставили в пример королеву Сильвиру. Рвущихся в бой женщин сотники единодушно направляли в когорту Дексиола, полагая, что там у них будет больше шансов выжить, чем в рядах копьеносцев. Однако старые рыцари смотрели на молодых девушек, неумело натягивающих тетиву, с глубоким сочувствием и скорбью. Из боевого опыта они знали, что именно на лучников даймоны обрушивают самые страшные удары, зная их тактическую значимость и их слабости. Наученные поражать врага на расстоянии, лучники часто оказывались беззащитными в ближнем бою. И не раз целые когорты стрелков, оставшиеся без прикрытия, превращались в кровавое месиво.

Вскоре Марк научился распознавать войска по цвету знамен и одежд. Морфелонцы предпочитали зеленые цвета, преимущественно темных оттенков, южане — ярко-красные, красно-коричневые, бордовые, алые. Хранители традиций предпочитали темно-коричневые цвета, молодые львы — желтовато-зеленые. Воины сотника Экбаллара из Ордена разбитых оков были облачены в однотонные багровые одеяния, а рыцари Главка были заметны издали благодаря серебристому цвету своих доспехов.

Каждый день утром и вечером священники созывали людей на молитву. Приходили далеко не все. Люди разных орденов и храмов молились в своих шатрах, отдельно от остальных. Те же две-три тысячи человек, молившихся с обращенными взорами на Амархтон, ожидали услышать в ответ яростный рев даймонов, наблюдавших с крепостных стен. Но в Падшем городе стояло мрачное безмолвие.

Также Марк узнал, что ранг боевых даймонов определяют их рога. Однорогие арпаки считались самыми низшими, двурогие даймоны были покрепче и сообразительнее, а трехрогими были, как правило, вожаки. Ранг архидаймонов или как их еще называли — властителей тьмы, определялся змеевидными диадемами на шлемах или коронах.

Вокруг старого сотника Экбаллара всегда собирались молодые воины, желая услышать, как он избавился от угнетения изолита и как с этими существами воевать. Морфелонский принц Афарей с утра до вечера тренировался со всем Орденом молодого льва. К ним часто присоединялся и Харис, с радостью встречая старых друзей.

Принц Южного оплота Этеокл с важной грациозностью прохаживался между когортами воинов и передавал военачальникам свитки с тайными приказаниями королевы. Ни один воин ниже тысячника не должен был узнать о маневре своего отряда до начала штурма.

Занятый своим делом, Этеокл не обращал внимания на просящих его совета простых десятников или даже сотников. Но люди не слишком к нему и тянулись. Все хотели попасть в обучение к Главку, о котором ходили самые невероятные истории. Но глава рыцарей Серебряного Щита днями и ночами пребывал в шатре королевы, помогая ей составлять план штурма, потому что был не только могучим рыцарем, но и хорошим стратегом. Никто не умел лучше него расставить войско для битвы, соорудить приспособления для штурма крепостей, никто не разбирался лучше него в разных видах оружия и во всяких военных хитростях. Зная, что в организации штурма многое зависит от этого рыцаря, королева подолгу удерживала его над картой и чертежами.