Восхождение миротворца

Другая часть мельвийцев, которых возглавил князь Агафир, осталась на берегах Южного моря. Вскоре они восстановили один из разрушенных Хадамартом городов, решив сделать его своей столицей. Создать на побережье могучий оплот аделианского воинства Агафира вдохновил Первый миротворец. Ему удалось примирить разрозненные племена побережья и сплотить их для постройки города. Агафир возглавил объединенные племена южан и всего за десять лет своего правления превратил полуразваленный город в великую столицу, названную Южным оплотом. Волны нечисти, напиравшие с Южного моря и с Амархтона, разбивались об него как о морскую скалу. Новые и новые провинции спешили присоединиться к рождающемуся королевству. Жители Гор южных ветров первыми приняли подданство Южного оплота. Владения нового королевства раскинулись по всей Анфее — до Скал ящеров. Агафир по праву стал королем Южного оплота. Но он не дожил до завершения строительства. У него было много недоброжелателей — Агафир пал жертвой дворцовых интриг. Не стану рассказывать эту темную историю. Он умер на глазах своей дочери Сильвиры. Ей тогда не было и двадцати.

После смерти Агафира Сильвира перестала петь. Те, что слышали ее последнюю песню на могиле отца, навсегда запомнили ее чудесное пение. Как единственная наследница Агафира, она должна была занять престол Южного оплота, но у нее не было ни сил, ни опыта. На трон взошел ее жених, а впоследствии и муж, принц Ликорей, сын прибрежного народа, чтящий Путь истины.

Это было время Второго миротворца. Ликорей часто приезжал к нему в Зеленую идиллию, прося совета, как примирить рассорившиеся аделианские ордены и храмы, как сплотить народ для противостояния Хадамарту, сила которого быстро росла. Своим примером Ликорей завоевал уважение южан и сумел объединить их против сил Хадамарта. Он был отважным военачальником, всегда первым шел в бой. Ему удалось одержать ряд блестящих побед и остановить бесконечные набеги на южное побережье.

В то время явился Третий миротворец. Он успешно руководил войсками, искореняя нечисть во всем Южном королевстве, взращивал новое поколение воинов-аделиан. Но люди больше помнят его неоправданную жестокость, чем заслуги. После того как Третий принял смерть от черного дракона, его Меч справедливости распался. Его ближайший соратник, молодой рыцарь Эфай, прозванный впоследствии Фосферосом, ушел в пустыню Фаран, намереваясь провести там всю жизнь. Но всего через полгода он вернулся. То, что он рассказал, подарило надежду тысячам аделиан. Орден посвященных, о котором ходило столько легенд, оказывается, существует! Отшельники ордена приняли разочарованного рыцаря, обучили его своему искусству, открыли учение Таинства жизни, недоступное простым воинам. Фосферос оказался способным учеником. Его хотели принять в орден, и поставили одно условие. Он должен был молчать о всех тайнах, которые узнал. Свободолюбивый Эфай конечно же не сдержал условия: он открыл своим соплеменникам все, что знал. Секреты Ордена посвященных принесли нам огромные знания. Недоброжелатели посмеивались: ну-ну, теперь посвященные проклянут его навеки! Однако, ко всеобщему удивлению, посвященные не только приняли Эфая назад в свой орден, но и вверили ему одно из высших служений, а сегодня он — их глава, именуемый Фосферосом. Человек, пожертвовавший своим будущим ради других, оказался более близок посвященным, чем все те, что послушно хранили тайны. Таинства жизни, которые открыл людям Фосферос, поразительно отличались от воинственных идей Третьего миротворца. Линии Фосфероса и Сильвиры пересекались уже тогда, и я уверен, что будут пересекаться и впредь. Она всегда внимала его словам.

Но к несчастью, к Фосферосу не прислушивался ее муж Ликорей, больше полагаясь на своих советников-князей. Он часто уходил в боевые походы, и тогда Южным оплотом руководила Сильвира. Некоторым князьям это не нравилось, они хотели сами править городом. Их устраивал такой порядок, при котором Ликорей оберегал бы край от Хадамарта, а они — преспокойно укрепляли свою власть и обогащались. Так что главной угрозой для нового короля был не Хадамарт, а его ближайшие соратники-князья, называвшие себя аделианами. Не устраивал Ликорей и власти Морфелона с их мечтами возродить свою власть над Каллироей. И хотя король Морфелона всегда был благосклонен к Южному оплоту, князья севера сговорились с князьями юга о свержении Ликорея. Но открыто сделать этого не могли, так как короля очень почитали в народе.

Намечалась Битва в Темной долине, к западу от Амархтона. Переправив туда на кораблях свое десятитысячное войско, Ликорей думал, что застанет Хадамарта врасплох, но предатели сообщили Темному Кругу о его маневре. Вопреки пророческим наставлениям своей жены, Ликорей совершил ошибку, окружив себя князьями, уверявшими его в своей преданности. Они бросили его в разгар битвы, оставив одного против полчищ даймонов. Он бился как никто другой из рыцарей юга и, возможно, выжил бы, но предательство отравило его душу, убив желание жить. Сильвира не дождалась своего мужа. Предателей-князей власти Амархтона отпустили к их кораблям, а за рассеявшимся войском Ликорея началась охота. Остатку войска вместе с Четвертым миротворцем, потерпевшим поражение из-за своего пристрастия к магии, удалось уйти через Дикие горы.

После Битвы в Темной долине наступила Эпоха лесных войн. Четвертый миротворец, угнетаемый поражением, растерял всех друзей и исчез в Белом забвении. Опечаленная смертью мужа Сильвира сорок дней провела в храме, пребывая в молитве без пищи. Из храма она вышла иной. Она получила новое призвание — освобождение страны. Обученная лучшими мастерами юга она владела мечом с той же изящностью, как некогда голосом. Оставив Южный оплот на попечение политарха Феланира, она отправилась с отрядами верных бойцов в Мельвию. Очистив край своего детства от даймонов Хадамарта, она обезопасила от набегов Анфею и двинулась дальше на север, вплоть до Желтых песков. Никто из порождений тьмы не мог устоять на ее дороге. Ее отряды стремительно появлялись там, где их не ждали, логова нечисти рассыпались одно за другим. В Эпоху лесных войн она имела много прозвищ: Ночная охотница, Лесная тень, Быстрая лань. Но так называли ее воины, видевшие ее в схватках с врагами: жители Анфеи ценили ее за доброту и помощь, которую она оказывала пострадавшим городам и селениям. С ее помощью возродились сады Зеленой идиллии и других уголков Цветущей долины. Аделиане всегда с радостью слушали ее речи, многие миряне пробуждались и освящались, а в отступниках и полубратьях просыпалась совесть. Ее богатство, унаследованное от отца, послужило возрождению провинций Южного королевства. Не обошлось и без неприятных заблуждений: в некоторых селениях на северо-западе Анфеи, ближе к Туманным болотам Сильвиру до сих пор почитают богиней, покровительницей плодородия и земледелия, называя ее дарительницей плодов Карпофорой. Она всегда относилась с отвращением к своему культу.

Во время Лесных войн она не раз встречалась с Пятым миротворцем, и, конечно, с Сельваном, сотником Лесного воинства — твоим отцом, Никтилена. Тогда снова появился шанс объединить силы южных и северных земель Каллирои. Но морфелонские князья не желали видеть королеву Южного оплота в своих лесах, опасаясь мести за предательство Ликорея. Глупцы. Они видят людей такими, какими являются сами. Сильвира давно простила их и вообще всех, кто был причастен к смерти ее отца, мужа и любимых друзей.

— Откуда тебе это известно? — недоверчиво спросила хранительница.

Калиган усмехнулся и, по своему обыкновению, покачал чуть опущенной головой:

— О том, что в ее сердце нет мести, известно каждому, кто знает историю ее поединка с черным драконом.

— Ух ты! — воскликнула Флоя. — Расскажи, расскажи! Просто чудо!

— Черные драконы пришли в Каллирою вместе с Хадамартом. А может, и нет, может, существовали здесь всегда, но восстали только с началом войны, распалившей в сердцах людей ненависть. Как вам известно, сила черных драконов заключена в человеческой ненависти. В Эпоху лесных войн большой черный дракон, именуемый Фамбодом, поселился в ущельях Скал ящеров. Караванам, проходившим по Великому торговому тракту, влетело крепко. Дракон сжигал огненным дыханием повозки и колесницы, разгонял воинов, пожирал всех, в ком чуял ненависть, будь-то адельф или мирянин, варвар или маг, мужчина или женщина. После трех разоренных караванов купцы севера и юга начали платить дань черным магам, потому как никто из рыцарей не мог защитить их от огнедышащего чудовища. Только черные маги имели над ним некую власть. Повторяю, некую! Частенько Фамбод не слушался их указаний, они могли его лишь умилостивить человеческими жертвами. Но он постоянно жаждал людской злобы, ненависти, частенько спускался со Скал ящеров и неделями рыскал в поисках поживы.