Восхождение миротворца

Королева перевела вопросительный взгляд на Теламона, и тот сразу перешел в наступление:

— Достопочтенный князь Кенодок, правитель Мутных озер, хочет сказать, что власти Южного оплота не обеспечили его обоз охраной? Но почему ваши караваны пошли через опасные земли Туманных болот, а не по Великому торговому тракту?

— Это наше дело, — прорычал князь.

— Согласен, воля ваша. Но разве я получал известия о том, что ваши караваны нуждаются в охране? Разве достопочтенный князь прислал ко мне гонца с просьбой прислать войска?

— Если Зеленая идиллия — вверенное тебе селение, то почему силы Южного оплота не очистили Лунный лес от врагов? — продолжал возмущаться морфелонский князь.

Королева снова глянула на своего эмиссара, и тот снова был готов к ответу:

— Достопочтенный князь, видимо, не вполне понимает, что такое Лунный лес. Эта земля, как и Белое забвение не контролируется никем со времен падения Гесперона. Глупо начинать лесные войны, пока Падший город под властью Хадамарта. Придет время, и мы очистим Лунный лес от нечисти. Нынче же бросать туда сотни воинов, чтобы обеспечить безопасность проходящих караванов, просто безрассудно.

— Каковы ваши потери, достопочтенный князь? — спросила королева.

Князь непримиримо фыркнул и сел на свое место.

— Вспомогательные отряды сократились на четыре сотни.

— Не вводи в заблуждение наших союзников, достопочтенный князь! — вступил в спор принц Афарей, необычайно бодрым, как для морфелонцев, голосом. — Четыреста человек, о которых ты упомянул, отстали и дезертировали еще в Туманных болотах, куда ты их повел по каким-то странным причинам. А во время нападения арпаков не погиб ни один из наших людей. Есть немного раненых, да разбиты четыре повозки со сменной одеждой и припасами для армии.

— Тогда, полагаю, разбирательство здесь неуместно, — сказала королева, подавая рукою знак молчания вспылившему князю. — В нынешних условиях это не потери. После нашей атаки на логова арпаков крупные атаки врага прекратились. Бывший архимаг Эреб, возглавлявший даймонские отряды для набегов, жестоко просчитался и раскрыл свои логова в Лунном лесу. Атака на ваши караваны, достопочтенный князь, это слабые попытки Эреба оправдаться перед Темным Кругом.

В наступившей тишине королева окинула взглядом присутствующих, встретившись глазами с каждым. Когда Марк глянул в ее глаза, то немного смутился от сверкнувшего в них огня.

— Однако, мы отвлеклись. Оставим мелкие споры и перейдем к тому, ради чего собрались здесь, — продолжила королева. — Штурм Амархтона… вы снова просите слова, достопочтенный Ипокрит?

Тощий архиепископ вскочил, нервно теребя свои одежды:

— Я по-прежнему настаиваю, что есть лучший способ освободить Падший город, чем новая война.

В шатре послышался усталый вздох. Видимо, Ипокрит уже не раз сегодня поднимал вопрос об отмене штурма, чем надоел как сторонникам, так и противникам активных действий.

— Война эта не новая, достопочтенный архиепископ, — ответила королева. — Она идет много лет. Хадамарт навязывает нам свою скрытую тактику. Силы Амархтона выигрывают благодаря медленному разрушению наших селений, городов и храмов. Они избегают прямых битв…

— Армия, сосредоточенная в Амархтоне, намного превышает нашу, — вставил Ипокрит. — Сколько у нас воинов? Пятнадцать тысяч. А у крепостных стен Амархтона двадцать пять тысяч даймонов и еще невесть сколько в самом городе!

— Перевес в количестве еще не означает преимущества, — заметила королева, терпеливо снося реплики Ипокрита. — Я семь лет готовилась к освобождению Амархтона. Я пересмотрела множество тактик, выслушала многих военачальников. Все сходятся в том, что штурм — это единственный способ остановить Хадамарта и его темную армию.

— А вы подумали, что будет с теми несчастными адельфами, которые там живут? Один единственный тамошний храм будет уничтожен магами Темного Круга за один час. Это двести верных адельфов!

— Что это за храм, который можно уничтожить за один час? — пробурчал хриплым и грозным голосом сотник Экбаллар.

Ипокрит сделал вид, что не услышал эту реплику. Вытащив из-за пазухи свиток бумаги, он интенсивно начал им размахивать перед глазами присутствующих.

— Это письмо я получил сегодня от настоятеля амархтонского Храма молчания, почтенного Клавиуса. Сам он не смог прийти на Совет, поскольку слуги Хадамарта заблокировали все выходы и никого не выпускают из города. Храм молчания в большой опасности. Если начнем штурм — он падет.

Закончив, Ипокрит сел на скамью, все еще возмущенно потрясая головой. Королева сохраняла хладнокровие, не задетая его речью.

— Я понимаю ваши чувства, достопочтенный Ипокрит, особенно, учитывая ваш вклад в созидание амархтонского храма — кроме вас никому из епископов не удавалось пройти в Падший город для поддержки местных аделиан. Но мы не можем отменить штурм. От грядущей битвы зависит не благополучие наших храмов, а судьба Каллирои. Итак, кто будет говорить от имени Сиятельнейшего Патриарха Морфелона?

Афарей, сидящий между Ипокритом и Кенодоком, поднялся импульсивным рывком:

— Наши воины готовы идти в бой, сиятельная королева. В лагерь прибыл каждый морфелонец, который осознал, что мы идем в битву не за Южный оплот, а за судьбы народов всей Каллирои.

— Ты забываешься, юноша! — сказал князь Кенодок, привстав от негодования. — Ты не командуешь войсками Морфелона и не тебе решать за армию Сиятельнейшего Патриарха.

Молодой принц вспылил:

— Так или не так, но пять сотен воинов Ордена молодого льва собирал я. Все они рвутся в бой. И я поведу их, даже если ты, достопочтенный князь, откажешься от штурма.

— Меня оскорбляет твоя дерзость, юноша! Я не собираюсь отступать, а лишь пекусь о том, чтобы все войска Морфелона выступили под знаменем одного военачальника…

— Военачальник у нас всех один — королева Сильвира! — выпалил Афарей.

— …Военачальник Армии Свободы, но не войск Морфелона, — вздернул бороду Кенодок.

— Вопрос командования мы обсудили еще позавчера, достопочтенный князь, — напомнил принц Этеокл. — Войска Морфелона — это тоже Армия Свободы.

— Не все так просто, — извернулся, снова привстав, Ипокрит. — Различия между воинами Южного оплота и воинами Морфелона сказываются каждый день: в стратегии, в тактике, но главное — в мировоззрении. Всем известно, что многие ордены и храмы отказывают в поддержке Армии Свободы только потому, что ее возглавляет женщина. Незамужняя женщина. Я думаю, что королева сама должна решить, какую позицию занять: остаться во главе армии и тем самым оттолкнуть возможных сторонников или все-таки отойти в сторону и передать власть другому военачальнику — мужчине.

В шатре пробежал взволнованный, а кое-где и возмущенный шепот. Из всех взбалмошных заявлений Ипокрита, звучавших доселе, это было самым наглым.

— Уж не хотите ли вы, достопочтенный Ипокрит, возглавить армию? — насмешливо спросил Теламон, чем привел того в бешенство.

Королева примирительно подняла руку, упреждая нарастающий скандал.

— Да, я всего лишь женщина. Да, я понимаю, что на моем месте должен быть мужчина. Но почему-то до сих пор не нашлось ни одного полководца-мужчины, который возглавил бы армию и сохранил ее единство.

— Однако, давайте предположим, что такой полководец уже нашелся, — поучительно поднял указательный палец Ипокрит. — Всего лишь предположим, без всяких намеков, что это… допустим, князь Кенодок.

В шатре поднялся возмущенный шум. Князь Кенодок самодовольно ухмылялся, явно не возражая против предположения Ипокрита, но, конечно же, не воспринимая его всерьез.

— Я всего лишь предположил! — миролюбиво поднял руки Ипокрит. — Ладно, пусть будет не князь Кенодок, а, скажем, достопочтенный Теодеций или принц Этеокл…

Шум поднялся еще больше. У Марка сложилось впечатление, что архиепископу глубоко безразлично, кто будет стоять во главе армии — только бы не королева Сильвира.

— Достопочтенный архиепископ, вы забываетесь, — возразил Этеокл, взяв на себя задачу унять взбалмошного союзника. — Сиятельная королева Сильвира была единогласно признана главой Армии Свободы еще в день заключения Священного союза. Если вы недовольны этим решением, то оспаривайте его у вашего Сиятельнейшего Патриарха…