Любимчик богов(СИ)

Сидящие расхохотались и пир пошёл куда веселей.

А днём, специально приехавший с Горыней от князя Стародубского поверенный, уже предоставил список домов подходящих для нового статуса Горыни. Из всех строений Горыня выбрал просторный двухэтажный каменный дом, с большим подворьем, и что очень важно каменным сараем, высоким забором и расположенный через одну улицу от дружинных казарм. Весь дом обошёлся в тысячу рублей, и оставалась сущая мелочь. Нанять работников, привести пустовавший дом в жилой вид, и вообще обустроить. Скинув все хозяйство на княжеского поверенного, Горыня съездил к мастеру у которого делал автомат и арендовал его заводик, озаботив того покупкой хорошего фрезерного станка, и переделкой горна. Потом, уже к вечеру появился у Анастасии, и поднеся пару роскошных китайских платков, и искусно сделанную серебряную птичку, уговорил её помочь с изготовлением взрывчатки, тем более, что древесный спирт, для каких-то других надобностей уже получали на маленьком заводике в Медведевске.

Все три недели пролетели единым мигом, и Горыня едва успел сделать всё что хотел ко дню отъезда. Дубыня получил два десятка зарядов для своей ручной пушки, стрелки осваивали пусть примитивную, но вполне рабочую оптику на винтовках, а в телеге с высокими бортами лежали полсотни гранат, и столько же мин, с простыми словно палка ударными взрывателями из переделанных патронов. Главная же гордость Горыни - весьма удачная реплика пулемёта Максим, с длинной матерчатой лентой и даже ребристым кожухом водяного охлаждения. Правда, чтобы закончить эту работу пришлось нанимать двух мастеров и одного ювелира, но дело того стоило. Пулемёт, получившийся тяжёлым словно пушка, несмотря на частые задержки выдавал сумасшедшую плотность огня, а ствол дополнительно укрепили рунами, что позволяло надеяться на долгий срок службы. Пришлось поставить этого монстра на колёсный лафет, и лепить широкие клёпаные колёса, чтобы это чудо не вязло на мокром грунте.

Теперь всё это хозяйство неторопливо грузилось на три баржи, что повезут воинов к южным рубежам. Грузили и воинское имущество и продукты долгого хранения, и лекарские припасы, так как десяток травниц ехали вместе с Сотнями на границу. Для девушек выделили самые лучшие помещения в носу баржи, а воинов расселили на палубе под широкими брезентовыми навесами. В трюмах ехало всё имущество и лошади, которых было чуть больше восьми сотен при сотне конюхов, и десятке коновалов.

Десяток Горыни попал на первую баржу, и пользуясь случаем он занял пустовавшие постройки в носу, разместив не только свой десяток, но и канцелярию Сотни, так что прибывший на борт Савва попал уже на всё готовое, включая обед, приготовленный уже здесь, на борту.

Савва взмыленный словно лошадь взлетел на борт баржи, и долго озирался ища к чему бы докопаться, но опытные воины уже всё сделали как надо. Лошади размещены, накормлены - напоены, люди все по местам, у печки под дружинным котлом курится дымок, где девчонки - поварихи готовят кулеш на всю баржу, а вещевое имущество или спрятано в трюм, или укрыто непромокаемой тканью. Не найдя причины для разноса, тысячник для порядку спустился в трюм, и устроив нагоняй попавшемуся под горячую руку конюху, наконец успокоился и поднялся на палубу уде в относительно нормальном настроении, был накормлен от пуза, и довольный ушёл на верхнюю надстройку, к капитану каравана, гонять чаи.

К следующему утру пришёл паровой буксир взявший на трос все три баржи, и без помпы и оркестра Медведевская дружина двинулась в дорогу.

Путь по Волге - Волгле оказался неторопливым и размеренным словно круиз. Мерно пыхтел пароход толкая баржи, сплошной лентой проплывали берега с городами и деревнями, мелькали встречные и попутные суда, а Горыня наконец отоспался за все три недели подготовки к походу. Наконец-то начала отходить крепко въевшаяся в ладони металлическая пыль, а дым парохода уже не напоминал о кузнечном горне.