Любимчик богов(СИ)

- Это что-то меняет? - Спокойно спросил Горыня. - Скоро война будет. А там и последние сыновья, и вообще последние в роду встанут. Иначе никак.

- Слова достойные князя. - Волконский довольно улыбнулся. - Большая война - большие почести. А вы, любезный Григорий Николаевич, снарядите-ка молодца вашего по первому разряду, чтобы не знал ни в чём утеснения, да благословите на подвиг ратный. Тяжело отпускать сына, но он не только вам сын, но и России-матушке и встать на её защиту - сыновний долг, что паче долга княжеского стократ.

8

Утро третьего дня Червеня выдалось хмурым. На низко нависших облаках набухали первые капли дождя, а перед дворцом Стародубских, провожали сына и единственного наследника огромного состояния - княжича Горыню. Уезжал молодой княжич не налегке, а в сопровождении двух телег, с десятком охраны из княжьей гриди. На охране настоял князь, а Горыня, просто махнул рукой, понимая, что не во всём нужно соблюдать неуступчивость, и если хочешь выиграть в главном, хотя бы в мелочах, нужно соглашаться.

Зато в телеге лежало десять пудов самой наилучшей стали в слитках и готовых стволах уральской выделки, а так же слесарный инструмент, и точные мерные приборы, которых Горыне очень не хватало. Была ещё куча подарков скрипящей от злости родни, что с приклеенными улыбками оставляли какие-то подарки, и уверяя в своей горячей любви уступали очередь следующему.

Ну и разумеется дары от Вяземского - Медведеву, и разнообразное барахло, соответствующее княжескому титулу.

Горыня уже расцеловался с сестрой и поклонившись отцу, легко влетел в седло Обжоры, и взмахнув на прощание шапкой, тронул коня.

Ехали неспешно, и в Медведевск прибыли к закату четвёртого дня. Горыня устроил дружинников на подворье, а сам поспешил доложиться князю о прибытии.

- Ну покажись, княжич Стародубский. - Егор Тимофеевич встал, и приветливо обняв Горыню, усадил его на кресло возле стола. - Не чаял я, что вернёшься, но вижу, что долгу воинскому верен. То добре. - Он широко улыбнулся. Три недели нам на сборы, а после двинемся на порубежье. Идём всей дружиной. И мои гридни, и Перунова сотня, все там будут. Так что обоз немалый, и дело у меня для тебя есть важное. - Увидев, что Горыня что-то собирается сказать, повысил голос. - И не думай отказываться. Десятник Никанор Старицкий занемог, так что тебе принимать десяток. Воины там справные, если что подскажут.

- Не рано мне десяток принимать? - Горыня вздохнул. - Боюсь обидятся воины кто больше моего служат.

- Это ты верно сказал. - Князь кивнул. - Верно да не совсем. Служить под княжичем старого рода и честь великая и прибыток немалый. Воинам тем ведь и батюшка твой доплачивать будет.

- Чтобы они вместо меня на пули ложились? - Глаза Горыни зло сузились. - Да как я потом дружине в глаза смотреть буду?

- Того не будет. - Уверенно ответил Медведев. - Но десятника а уж тем более сотника всё одно прикрывать будут, да вытаскивать отовсюду. Как поймут, что ты за них радеешь, и жизни их не размениваешь, так и сойдётесь, так что не разделить потом будет. Первый десяток это как первая любовь. Вместе потом будете многие лета. Я потому тебе и десяток тот даю, что необычный он. Там простым воином Дубыня, Анисим, Савелий да Егорий, все дворянского достоинства, да и остальные тоже им под стать. Никанор-то сам до боярина дорос, да вот годами уже преклонен, так что, как здоровье поправит, в сотники пойдёт али в полутысячники, но на десяток уже не вернётся. Держал я его там только как узду для ватаги этой. Но раз ты у меня, так тебе и десяток этот.

Завоюешь их доверие - быть тебе полководцем. Нет - не обессудь. - Егор Тимофеевич развёл руками. - Вот такой мой сказ тебе.

По имуществу и прочему, зайдёшь к Тарасу. Он на внизу в казарме сидит. Там у него и склад и книги. Примешь всё что есть, и возьмёшь, чего не достаёт. Строго смотри на припас огненный, чтобы свежим был да лекарские свитки и зелья все с печатями. Ну за последнее можешь сильно не переживать. Никанор всё проверит. Это по его части. Вопросы есть?

- Да какие тут вопросы. - Горыня хмыкнул. - Вопросы будут, когда я в этой истории разберусь. А пока ничего не знаешь, какие вопросы.

- Ну и ладно. - Князь кивнул. - Иди сейчас к Тарасу, а там и десяток твой подойдёт. Советую повечерять с ними, да всё обговорить ладом.

- Понял, сделаю. - Горыня поднялся, и поклонившись на прощание вышел из кабинета.

- Ну? - Громко произнёс князь, когда стихли шаги Горыни по коридору, и в стене, открылась маленькая дверка, откуда вышел ведун.

- Не нукай, не запряг. - Сварливо отозвался Никанор, и отряхнув плащ от пыли, посмотрел на князя. - Говорил, и повторю ещё раз. Дашь десяток - справится с десятком дашь сотню будет и сотней командовать. Насчёт тысячи не уверен, но пооботрётся в наших делах, можно и на тысячу ставить.

- Не знал бы тебя с малолетства, не поверил бы. - Князь покачал головой. - Ну да чего уж. Десятку тому и правда новый командир был нужен. А княжич молодой, как раз к тому способен. А проявит себя, так и полусотенным сделаю.

А Горыня первым делом зашёл в кабак, где кормили княжеских воинов, и заказал стол на пятнадцать человек. Десяток только назывался таковым а людей в нём могло быть куда больше. Вот и в десятке Горыни числилось пятнадцать воинов, а всего в Перуновой сотне Медведевского уезда было почти полторы сотни воинов. Десяток ему действительно достался непростой, но и в той, прошлой жизни у него было достаточно много сложных сослуживцев. И кавказцы признающие только авторитет силы и мастерства, и украинцы мечтающие забраться куда-нибудь потеплее, и всякого хватало. Так что этого испытания он не боялся. Вопрос с начальником склада вещевого имущества и боеприпасов тоже решился быстро, и к тому времени когда сотня вернулась со стрельбища, у Горыни всё было готово.

Дубыня сам нашёл его во дворе и присел рядом на жалобно скрипнувшую лавку.

- Ты, угощение-то воям составлять будешь? Не каждый день десятника меняем.

- Так готово уже всё. - Горыня повернулся к Дубыне, и улыбнулся. - Первым делом от князя туда зашёл. И стол, и угощение. Только вас ждал.

Выпив за государя, за князя и братство, и вкусив от мастерства повара, перешли к текущим делам.

- Я братие за место это не дрался, и мне оно досталось волей князя. Спорить с ним тяжело, - при этих словах дружинники усмехнулись. - Но вот моё мнение. Если не в бою, и есть время, каждый из вас сделает мне честь, показав на ошибки, и подсказав как правильно. Особенно это касается дел хозяйственных в которых я совсем плохо понимаю. Но и в бою, при возможности выслушаю совет. Начальник конечно должен быть один, но ваш опыт и знания я очень ценю.

- А что по припасу огненному? - Поднял голос Анисим - один из лучших стрелков в сотне. - Прошлому разу, за свои докупали.

- Припаса получили по норме. Тут я ничего сделать не могу и нормы те, не я утверждаю. Но договорился отдельно докупить две тысячи патронов. Если считать с теми что положены по списку, то получается по три сотни на каждого. Хватит этого?

- По три сотни-то хватит. - Анисим заметно повеселел.

- Кроме того, я предлагаю тем у кого ружьё и скорострел не основное оружие поделиться со стрелками, чтобы те, имели запас.

- А сам-то сколько берёшь? - Задорно выкрикнул с дальнего края стола дружинник Гаврило, работавший парой сабель. - Твои-то скорострелы, в три горла жрут!

- Себе купил тоже две тысячи патронов, и договорился ещё на пять тысяч. А если сделаю одну штуку, то повезём ещё десять тысяч.

- Я тако понимаю, что не просто так берёшь тьму огненного припаса. - Дубыня задумчиво посмотрел на Горыню и улыбнулся. - Но видел твои поделки в бою, и всем братием скажу, ежели хоть половина тех пуль уйдёт по врагу, им совсем не лепо будет.