Любимчик богов(СИ)

- А мне-то это зачем? - Горыня усмехнулся. - Да будь мне хоть семьдесят, зачем мне грузить на плечи чужое хозяйство? Да я, честно говоря, и своего-то не хочу. Ну, край - прикупить дом хороший в большом городе. И всё. Какой из меня помещик? Нет, мне этот воз и даром не нужен, и с деньгами не нужен.

- Ну то, сам решать будешь. - Князь удовлетворённый ответом Горыни кивнул. - Григорий Николаевич сам к нам решил пожаловать. И за слугу своего виру внести, и как я понимаю, с тобой встретится.

- Да пусть приезжает. - Горыня безразлично качнул головой.

- Я тебе всё это сказываю зачем? Затем что князь опытный баюн. Опомниться не успеешь, как шубу ему будешь заносить на поворотах. Может услать тебя на дальний кордон? Всё спокойнее тебе будет. А я уж перед князем отбрешусь.

- Посмотрим. - Горыня пожал плечами. - Чего гадать? Я от опасностей не бегал ещё, и привыкать не буду. Может, и он мне тапочки будет приносить?

- Скажешь... - Князь фыркнул, но судя по улыбке, и этот ответ молодого воина ему понравился.

6

Князь Стародубский въезжал в Медведевск шумной кавалькадой карет, и под грохот подков личной дружины. Проследовав прямо ко дворцу, он вышел на расстеленную к его приезду ковровую дорожку, и с чувством обнявшись с князем Медведевым, и представив свою дочь, пошёл беседуя о приличествующих в таких случаях пустяках. Обсудили виды на урожай, закупки казной отборного зерна, и солонины, а так же погоду и очередную забаву известного вольнодумца князя Кропоткина - паровую коляску. Кропоткин вообще слыл чудаком, но его дом оснащённый электрическим освещением, прудами с фонтанами, и личный летательный пузырь были предметом всеобщей зависти и постоянных сплетен.

Приступив к неспешной трапезе в парадной столовой, князья как добрые соседи, быстро разрешили незначительный конфликт из-за потравы картофельного поля, и подробно обсудили статью в 'Губернском Вестнике' посвященную новому спектаклю заезжей труппы, и возможные стати актрис, на которые оба так и не нашли времени полюбоваться.

После стерляжьей ухи и пирогов 'на шести углах' настало время тщательного анализа всеобщего падения нравов, различные педагогические аспекты воспитания подрастающего поколения, и способы заготовки розг.

Медведев не торопил события, а его гость тоже не спешил переходить к делу, ради которого собственно приехал. Так уж повелось, что одной из норм этикета являлась неспешность, которая стала синонимом солидности и благочестия.

Наконец, когда принесли сладкие наливки, и закуску к ним, князь Стародубский, пригубив вишнёвую, и как бы случайно поинтересовался:

- Егор Тимофеич, а какова дружина у тебя ныне? Много ли с набора взял, и каковы люди?

- С набора взял две сотни. - Охотно ответил Медведев. - Полторы взял к себе в дружину, два десятка отдал в Разбойный приказ, да десяток в Кромешный. Пятеро ушли в Перунову Сотню, да полтора десятка в Особую. Там у них убыль случилась, так что люди нужны были срочно.

- Целых пять человек в Перунову Сотню? - Изумился Стародубский. - Я вот двоих взял и то, за удачу считаю. А ты целых пять! Смотри, зимой государев смотр Перунова войска...

- То пусть другие беспокоятся. - Медведев усмехнулся. Четвёртого дня взяли банду с кромешником - литвином да пять десятков татей. Князь Елецкий уже наверное с жизнью прощался, когда мои молодцы его со столба снимали. Его да всё семейство. Жалко только кромешника этого живьём не взяли. Дубыня его аккурат пополам ссёк. Так и развалился словно кочан капустный.

- Я тебя не про Дубыню, он воин справный. - Ответил несколько раздражённо Стародубский. - Недаром уже знаки воинских достоинств считать перестал, да серебром шитого медведя носит. Я про молодых твоих.

- Абаш сабельник да стрелок из первейших. Я его тятьку знал. Такой же лихой рубака. Варлам мастер ножевого боя, да ружьем владеет как своей рукой. С двухсот аршин пулей в яблоко попадает. Кузьма так тот наверное с топорами родился. Да из скорострелов тоже неплохо попадает. С сорока шагов почти все в круг укладывает. А вот Матвей, тот пластун потомственный. Прадед его, дед и отец пластунами были. Ну и Горыня. Тот на испытании топор из рук Дубыни выбил ногой. Да потом его ханец наш, Кунь Лоу взял в личные ученики. Ну а стреляет он так, что пока пятак подброшенный, на землю упадёт, с двух рук, все двенадцать пуль в мишени будут, да не хуже девятки лягут. Так что воины справные. Но я так понимаю, что тебя Горыня интересует в первую голову? - Медведев улыбнулся. - Помяни моё слово, будет у нас второй Дубыня. Упыря кончил, пробив ему башку топором. До грудины пробил! А у Гордея в один день две банды взял. Пятнадцать покойничков как рядком положил.

Гордей, наш стольник Разбойного приказа уже в столицу отписался, чтобы Горыне Серебряного сокола дали, а Серебряный Сокол, это сразу титул, пусть и невысокий, но это только начало. Будет он как Дубыня - боярином, и сотником или я ничего в воинском деле не понимаю.

- Знаешь же что сын он мне... - Хмуро произнёс Стародубский.

- Знать не знаю, но мысль такая была. Потому и отписал тебе скорой почтой. - Медведев покачал головой. - Но разговаривать тебе с ним придётся самому. Присягу он не принимал. Ни мне, ни государю, так что он свободный человек. Захочет - держать не буду.

В парке, куда пришёл Горыня по распоряжению князя Медведева, было тихо. Дети князя Медведева - сыновья Афанасий, Никон и Лавр уже выросли для игр в парке. Афанасия князь услал на западное порубежье набираться ума, Никон и Лавр учились в столице а, дочери были замужем и проживали в своих имениях. В эту часть парка заходил лишь сам хозяин и травницы, следившие за цветами и кустами, приходившие с утра или вечером. Побродив среди ухоженных деревьев и цветников, Горыня уселся на скамейку из резного дерева, и задумался, строя будущий разговор с князем. Собственно он мог и хотел его просто послать в пешее эротическое путешествие, но в этом мире князя не пошлёшь - себе дороже будет. Но вот заслать его по тому же адресу, но окольным маршрутом - вполне можно и нужно. Самому Горыне ни в одно место не упёрлась возня с хозяйством, если только это не его единоличное и персональное хозяйство.

Лёгкий шорох шагов отвлёк его от раздумий, и повернув голову он увидел бредущую по дорожке девушку с длинными светлыми волосами лет шестнадцати в легком шелковом платье, и легких летних узорчатых сапожках. Девушка была настолько хороша собой, что казалось от лица её исходит лёгкое сияние.

- Ты кто? - Она остановилась, и с изумлением словно увидела жабу в рост человека, уставилась на Горыню.

- Человек. - Горыня уже догадавшись, что видит дочь князя Стародубского, усмехнулся. Но девушка была не только задиристой но и глазастой, и скользнув взглядом по кафтану Горыни зацепилась взглядом за знак на груди изображавший ветвистую молнию, вышитую серебром по синему полю.

- Перунова Сотня. - Задумчиво произнесла Мария, и во взгляде её что-то изменилось. - Из новиков будешь?

- Из новиков. - Горыня кивнул признавая очевидное.

- Это же вы освободили семью Кирилла Мирославовича?

- Князя Елецкого? - Уточнил Горыня и увидев кивок девушки подтвердил - Мы. Там колдун какой-то привязал их к столбам, хотел, наверное, какой-то обряд провести. Ну, в общем, не смог.

- А кромешник он каков?

- Да некогда его разглядывать было. - Горыня пожал плечами, и подвинулся, давая место княжне захотевшей присесть. - Там и мыслей-то: не поймать шальную пулю, да упокоить всех быстренько. Черный плащ помню, да глаза как два уголька. И вот ещё нос торчал из-под плаща. Ещё руку правую запомнил. Перстень с большим черным камнем, и браслет вроде золотой. И рука такая как у старика. Костистая и в пятнышках вся.

- А говорите не запомнили! - Мария улыбнулась, и от этой улыбки у Горыни неожиданно посветлело на душе. - А страшно там было?