Любимчик богов(СИ)

В самом узком месте, там, где находились подъемные ворота крепости, ширина болота была всего около десяти метров, так что наскоро сколоченный щит, относительно спокойно поднесли к краю, и под прикрытием силовых пологов ведунов, после подъема опустили его на стену сделав своеобразный пандус по которому можно было подняться.

Всё дело портили пушки, и два десятка стрелков открывших ураганный огонь по любому кто появлялся вблизи моста как только ведуны ушли.

- Хорошая была идея. - Волконский наблюдавший за событиями через подзорную трубу насмешливо глянул на Горыню, который и предложил настелить штурмовой мост прямо поверх стены.

- Это не всё представление. - Горыня в ответ усмехнулся. - Порох-то у защитников дымный. Через пару минут, там можно будет полк провести. Всё одно никто не заметит.

- Не выдержит настил такое количество людей. Вон как его пушками посекло.

- Так я и не зову с собой никого. - Горыня оглянулся на конструкцию побитую ядрами и пулями, и уже не раздумывая кинулся вперёд, набирая скорость.

Дерево хрустело под ногами, дым застилал глаза, и когда он уже подумал, что удалось проскочить, одна из выживших навок вылетела из воды словно торпеда. Скользнув в дыру в настиле, она взмахнула руками пытаясь поймать того кто уничтожил их гнездо, но автомат коротко рявкнул, и практически обезглавленное тело, опять рухнуло в воду.

Горыне оставалось буквально пара метров, когда тяжёлая пуля ударила в кирасу, чуть не сбросив с настила. Чтобы не упасть пришлось буквально лечь, на острые, едва обломанные сучья. Перебирая конечностями словно таракан, он влез на край, и спрыгнул внутрь крепости как раз в тот момент, когда настил не выдержал и начал рассыпаться, обрушиваясь в воду.

Два десятка мужчин суетившихся у стены только начали разворачивать оружие, когда по ним прошелся свинцовый дождь. Короткими точными очередями он зачистил стены крепости, и видя как по двору мечутся три упыря, достал гранату из кармашка.

Взрывчатка была не самой лучшей но двести грамм, это двести грамм, и упырю, который сунулся к цилиндру просто оторвало голову, а второй нахватал в бок осколков, и взревев словно паровоз, попытался достать в прыжке Горыню, но не допрыгнул и врезался башкой в стену, чуть не сбросив его с верхней площадки.

Почуяв врага совсем рядом, монстр встал на задние лапы и пробив головой относительно тонкий слой настила, оглянулся ища человека.

- Да здесь я, здесь. - Горыня изо всех сил врезал окованным сталью носком сапога по голове упыря, и когда тот широко раскрыл пасть и огласил лес рёвом, вогнал в пасть короткую очередь из автомата.

Тело сразу же обмякло и рухнуло на землю.

А третий упырь в это время забрался по лестнице, и по скрипящим и подламывающимся доскам неторопливо двинулся к такому вкусно пахнущему мясу...

Графиня Светлова, которую накрыл откат окончательной смерти двух десятков навок, вырубилась как раз в тот момент, когда её тело раскачивалось в коленно-локтевой позиции. К счастью вошедший в раж кавалер этого не заметил, продолжая движения.

Очнулась магистр практической магии довольно быстро, но настроение у неё было совсем не радостным. Сухо поблагодарив Рошфора за 'незабываемые наслаждения' она быстро привела себя в порядок и пошла проверить, как обстоят дела в подземелье.

Вернулась Светлова как раз в тот момент, когда сдох первый упырь, и упала, словно подкошенная, прямо перед окном. И напрасно виконт подносил к её лицу нюхательную соль. Стоило её глазам открыться, как раздался дикий рёв упыря, странный шелестящий звук, и графиня снова вырубилась.

Теперь будущее уже не казалось виконту таким блестящим. Без поддержки сильного мага, крепость было не удержать, а уж потом трудно себе представить, что сделают с ним воины князя. За счастье будет просто провисеть пару дней не колу. Ханьские мастера долгой смерти могли растянуть пытки на долгие месяцы, поддерживая тело в сознании и раскрывая новые аспекты слов 'адский ужас' своим подопечным.

А третий упырь неторопливо двигался к Горыне, полностью игнорируя трупы. Его интересовало только свежее, ещё кричащее мясо, потому что именно эманации смерти, выделяемые погибающим организмом, делали упыря сильнее.

Горыня забросил автомат за спину и достал короткое ружье 4 калибра, именно на такой случай заряженное серебряной картечью. Тщательно выцеливая голову, он мягко нажал на крючок, и десяток сферических пуль ударил в рыло, содрав с него кожу, и обнажив мышцы и череп. Упырь завыл широко раскрыв пасть, и Горыня торопливо вбил в пасть новый заряд, снеся чудовищу голову.

Резкая боль от ударившей в плечо пули, чуть не выбила его в беспамятство, и повернувшись он увидел десяток стрелков подошедших к месту боя с другой стороны стены.

Выронив ружьё на настил, он распластался, уходя от новых пуль, и извернувшись взял в руки автомат.

Как и следовало ожидать, автоматический аргумент поставил жирную кровавую точку в этом противостоянии, а воин Перуновой Сотни, уже торопливо менял магазин, и чертыхаясь от боли в правой руке, сунул левую руку в подсумок, достал склянку с зельем, зубами выдернул пробку, а затем, не считая глотки опрокинул содержимое в глотку.

Боль сразу утихла, кровь на ране начала на глазах темнеть схватываясь в плотную корку, а в голове прояснилось. Зато в горле словно зажгли факел, и она нещадно саднила ожогом. В таком нерадостном настроении, Горыня спрыгнул во двор крепости, и дёрнув рычаг, заставил опуститься мост через болото.

Практически сразу в крепость влетели два десятка воинов Перуновой Сотни, за ними полсотни воинов княжеской дружины, и степенно, как и подобало положению и возрасту, вошли два боевых ведуна и князь Стародубский в окружении воинов личной охраны.

Воины быстро встали у двери в крепость, а ведуны переглянувшись, улыбнулись друг другу, и тот что постарше сделал приглашающий жест своему молодому коллеге. Тот поклонился и коротко взмахнул рукой.

Удар был такой силы, что вылетела дверь, а вместе с ней полукруглые куски стены чётко очерчивая границу заклинания. Воины вооруженные щитами и короткими ружьями по двое начали забегать внутрь, и сразу же донеслись звуки отчаянной рубки.

Горыня встряхнулся, и чуть прихрамывая, пошёл в здание. На первом этаже, там где в просторный холл выходили стазу шесть мощных дверей, и откуда поднималась винтовая лестница воины уже рубились с ещё одним упырём и в отличие от боя с крестьянами, доставалось тому весьма серьёзно. Упырю уже посекли шкуру, и целясь именно в рану непрерывно били два стрелка. Наконец пули сделали своё дело и монстр взревев последний раз рухнул набок, и дёрнув лапами, издох.

Последнего живого упыря воины сначала приняли на рунные щиты, а потом, вступил в дело подоспевший ведун, обративший чудовище в неподвижную статую. Просто столкнув его с дороги, пятёрка воинов взбежала по крутой лестнице вверх, и оттуда сразу же донёсся истеричный вопль: 'Не стреляйте!'

Боль в ноге у Горыни всё усиливалась, и с трудом поднявшись по высоким ступенькам, он увидел, смутно знакомого юношу, в простом дорожном сюртуке, и с длинноствольным пистолетом в руке. А перед ним, словно щит стояла Мария Стародубская, в изорванном платье и с растрёпанной причёской.

В свете ярко-желтых магических светильников вся сцена отпечаталась в сознании до мельчайших деталей словно фотография.

Молодой человек что-то говорил, когда то, что Горыня принял за ком тряпок у окна, зашевелился и сначала встав на четвереньки выпрямился, и оказалось что это молодая женщина, в коричневом охотничьем костюме, но с роскошной золотой цепью с тяжёлым медальоном на шее. Лицо у неё было бледным словно снег, и судя подламывающихся ногах, чувствовала она себя не вполне хорошо.

Светлова коротко взмахнула рукой, и Рошфор удерживавший Марию, просто осыпался на пол серой пылью, и кучей одежды, а сразу порозовевшая графиня схватилась левой рукой за медальон и начала поднимать правую, когда в неё начали стрелять.