Камин-аут (СИ)

– Остановись! – голос осип, пальцы тянулись к смуглым лопаткам, вырисовывающимся в вырезе майки.

– Стою, – неуверенно прошептал Тео, вероятно, испугавшись его полудикого тона, медленно повернул голову.

– Н-нет… – Сатин закусил губу, рука повисла в воздухе.

– Ну ладно, нет так нет, – парень сделал шаг вперед.

– Да я не о том…

– А о чем?

– Ни о чем.

– Ну вот и поговорили, – китаец обернулся к нему; озадаченный взгляд Тео на мгновение задержался на дрожащей ладони, которую Сатин, как некое мерзкое насекомое, крайне неохотно прижал к бедру. Вид у него, должно быть, был совсем затравленный. – Если мои вопросы вызывают у тебя такую… бурную реакцию – предупреждай в следующий раз… чтобы я думал, что говорю.

– Получается, я должен сперва сам сказать то, что ты ни в коем случае не должен мне потом говорить ни при каких обстоятельствах… Лажа какая-то, – Сатин поспешно стал спускаться с холма, пока Тео не заметил, как его трясет, при ходьбе было проще скрыть то состояние паники, которое возникало у него всякий раз, когда двойник выходил из-под контроля. Но надо было начать с того, что голоса изначально не было ни в его голове, ни в сердце, и двойник никогда не двигал его рукой, стараясь дотянуться до оливковой кожи Тео, и единственный, кто виноват, что Сатина теперь от каждого шороха бросает в дрожь – это он сам. Естественно, двойник – просто мысли, комбинированные в искусственный голос в его голове посредством его предрасположенности влипать во всякие идиотские ситуации, видеть, пожалуй, чересчур реалистичные сновидения, а еще малодушия, внутренней неуверенности и слишком живого воображения, рождающего галлюцинации. Он был неверен себе, своим чувствам, и вот к чему это привело, что он не может различить, где реальность и где вымысел, он слышит один и тот же голос, много разных голосов… В какую-то минуту жизни он допустил грубейшую ошибку, он перестал себе верить, перестал верить своим глазам, ушам, языку, и они обрели свою собственную волю. У его безумия есть границы, до тех пор, пока он верит в безумие, оно есть… но вот где предел?

Двойник расчетлив, он не даст сбежать Сатину, как раньше, во всяком случае, без небольшой компенсации, а о какой компенсации здесь может идти речь?.. Только о его теле, двойнику больше и не надо, есть только одно место, где он не бестелесен – царство под землей, но если верить Акониту, то это царство находится, не глубже бессмертной души. Иногда он чувствует призрачное давление двойника, тогда ему начинает казаться, что кто-то смотрит на него из-за спины, он оглядывается, и, встречая пустоту, понимает, что кроме него самого за ним никто не наблюдает. Вот так, Сатин понимает грани своего безумия и прекрасно ориентируется в его застенках, в какой-то степени даже горд этим. Но если длительное время заниматься подобным самоанализом, можно и в ящик сыграть, один раз он уже бросился на Персиваля, пытаясь расцарапать тому горло, это было не по его хотению, он бы так ни за что не поступил, и именно он хотел это сделать, хотел отомстить за своё позорное заключение, за то, что Михаил пришел к нему со своим сочувствием. Персиваль наплевал на то, каково будет Сатину увидеть того, с кем он уже распрощался навсегда, как тяжело будет смотреть в глаза тому, чьё сердце уже похоронено, видеть чужую кровь на своих руках… вдыхать её запах.

Волны мягко накатывали на берег.

Спуск занял больше по времени, чем сама прогулка от дома Тео. Сатин поставил сумку на песок и опустил рядом доску.

– Не очень-то красиво с моей стороны – пытаться втянуть тебя в свою жизнь после того, как мы разорвали всякие контакты, – Холовора расстегнул молнию на сумке. В нем появилась какая-то внутренняя уверенность, в словах и в действиях, даже ладони вспотели от нервного возбуждения.

Тео помог найти тюбик с воском и достал шорты.

Проведя по желтой доске с красно-оранжевыми рисунками и ярко-голубыми наклейками, Сатин посмотрел на волны.

– Сегодня хороший улов – пиковые волны. Но будь осторожен… – парень быстро расстегивал молнию на брюках. – Я постараюсь держаться поблизости, – шустрыми движениями побросал свою одежду и натянул шорты.

– Не беспокойся об этом, в воде я чувствую себя как в родной стихии.

– Ну тогда я пошел! – Тео уже настроился на позитивную волну и широко улыбнулся, быстро отряхивая поверхность изумрудно-голубой доски от мокрого песка и натирая её воском. – У тебя счастливая доска моего друга, он один раз вылетел на скалу, там и царапина осталась. Эта доска – настоящий магнит для притяжения больших волн…

– Вот и отлично.

Зайдя в воду, Тео опустил доску плашмя и сел сверху, оказавшись спиной к носу, привязал ногу к доске. Перевернувшись на живот, поплыл навстречу океану. Его спина четко выделялась черным пятном на поверхности доски, загребая руками, парень мерно покачивался на береговых барашках.

Облачившись в костюм и смазав ладони воском, Сатин последовал примеру китайца. Вода казалась такой же теплой, как и днем. Последний раз, когда он добровольно шел в воду, то хотел покончить с собой, сегодня совершенно иной расклад, серфинг поможет отвлечься и развеять долгую спячку. Сложив ладони горстями, он начал грести, доска слушалась безупречно, вспоминая старые уроки, тело само подсказывало, что надо делать, и Сатин быстро освоился. Выгнув спину, он огляделся по сторонам, его доску лихо качало на волнах, вода энергично билась о борт, для серфинга было еще достаточно светло, и желающих поплавать в этой части берега хватало.

Пришлось поработать руками, чем дальше он заплывал, тем сильнее становилось колебание воды. Прогнав под собой пару волн, пересел на задний край и оттолкнулся от дна, но подняться сразу не удалось, и Сатин завалился в воду, доска проплыла над ним. Поначалу он просто дрейфовал на волнах, лежа на животе, привыкая к волнению воды и ощущая под собой прочную поверхность. Поймать волну удалось далеко не сразу, но эта оказалась по истине прекрасна. Сатин забрался на доску с ногами и, сев на пятки, начал быстро грести, разворачивая её в нужном направлении. В нем проснулся азарт. Надвигающая масса воды увеличила скорость, постепенно светлее под телом доски и приподнимаясь над уровнем океана. Волна нарастала, Сатин вскочил на ноги, скорость стремительно нарастала, раскинув руки в стороны и немного согнув локти, он отклонился назад, взлетев наверх волны, положение доски выровнялось, осталось только удержать равновесие. Чарующее зрелище, когда волна стала подниматься вверх. Успокаивающий грохот заглушил все остальные звуки. Сатина стремительно уносило влево. Это оказалось большой удачей – поймать нужную волну с первого раза и не шлепнуться в воду, наверное, доска действительно была счастливой. В кровь ударил адреналин, бешеный азарт погасил голос разума. Сила волны не уменьшалась. Заприметив катер, Сатин отступил назад, перемещая вес на корму доски, нос задрался вверх, а задний край погрузился под воду.

Парень согласился подвезти его.

Мокрые волосы прилипли к лицу, костюм лоснился от воды, волны покачивались. Сатин чувствовал, как пульсирует кровь в висках.

– Ты ищешь неприятностей? – парень в катере заглушил мотор.

– Вблизи от берега волны недостаточно хороши, – Сатин не стал говорить, что первый раз в жизни заплывает настолько далеко от берега.

– Ну раз так… – бросили ему канат.

Тео придется подождать. Отплыв подальше от катера, Сатин дал сигнал, и парень завел мотор, канат натянулся, двигатель заревел, и доска сорвалась с места, увлекая вперед. Пальцы сжимали конец каната, доска накренилась. Катер то поднимался вместе с накатывающей волной, то уходил вниз за очередной пенный гребень. Огромная волна подхватила доску, и Сатин отпустил канат. Бешенный ритм собственного сердца и мощь стихии лишали рассудка, обезоруживали перед грозной стихией, Сатин приоткрыл губы, втягивая сочный солоноватый аромат океана, ветер шибал по лицу, доска и тело будто слились в одной целое, увлекаемое силой волны. Волна поднималась вертикально, в то время катера уже и след простыл, Сатин остался один на один с невероятной силой, властвующей в океане. За громадой соседней волны он уже не видел берега. Сильнее сгибая колени, пытаясь правильно распределить вес на обе ступни, Сатин напряг ноги и бедра, центр тяжести должен быть смещен вниз, и только он начал об этом задумываться, как волна пошла на скат. Выгнувшись дугой, волна вынесла его на самый край, под которым простерлась пустота. Секундное колебание – и Сатин провалился под воду вместе с доской, загибающая, как книжная страница, волна накрыла его с головой и протащила. Пока падал с гребня волны, тело вращалось по кругу, потом его перевернуло, ноги оказались над головой, и вместе с волной он как нож в масло мягко вошел в воду, волна рассредоточилась, а доска врезалась в поверхность. Вокруг него глубина наполнилась сотнями пузырей, Сатин поднял голову кверху и увидел, как тень от доски переместилась левее, загребая руками и ногами, всплыл на поверхность. Видимо, на этом пора закончить и возвратиться на берег, свинцово-черные волны удерживали его легкое тело, на расстоянии нескольких метров на воде безучастно лежала доска. Поднимаясь и опускаясь на волнах, он кое-как доплыл до своей доски, светлым пятном, маячащей на поверхности, и ухватился за неё руками. Сплюнул воду. Прямо на него поднималась волна, грех упустить такое развлечение, Сатин взобрался на доску и просунул ступню в лямку. Теперь удержать равновесие оказалось гораздо труднее, и постоянно смещая вес тела то вперед, то назад, он раскачивался из стороны в сторону, глубоко вздыхая, приготовился прыгать с высоты волны, потому что удержаться на ногах было невозможно. Наклонил корпус вперед, где-то очень далеко пустынный пляж заволакивали вечерние тени, и серый песок показался ему призрачным. Высвободив ступню из лямки, задержал кислород и оттолкнулся от доски, вложив в прыжок всю свою силу, бросился вниз. Прыжок сродни полету, и вода неумолимо приближается, и кровь стучит в висках. Пальцы погрузились в воду, кисти, локти, плечи, тело окунулось на глубину, вспенив воду, оставляя за собой поток пузырей. По венам струился огонь, который надо было погасить, казалось, кровь пузырится, и он сейчас распадется на миллионы пузырьков, от силы удара превратится в белую пену. Соль жгла глаза, он наслаждался предоставленной ему свободой, фантастическое чувство влекло его за собой. Хотелось повторить всё сначала, вновь окунуться в воду, прыгнуть в темноту пустого пространства, снова уметь летать. Руки заработали сами собой, оказавшись на поверхности, сделал глоток морского воздуха и нырнул под воду.