Камин-аут (СИ)

– Он не говорил, что я путешествую инкогнито?

– А! Понимаю-понимаю… не хотите светиться. У вас всегда так… ну, игры в прятки с папарацци, маскировка и всё такое?..

Сатин откинулся на спинку кресла:

– Нет, дома по-другому, там я мог свободно ходить по улицам, даже если и узнавали, то не бросались на меня с воплями, и хотя у этого правила тоже существовали свои исключения, никто меня не донимал, и таблоиды за мной не гонялись по улицам, дома было относительно спокойно, особенно остро чувствуешь такие перипетия судьбы, когда длительное время находишься за границей.

– Раньше ждал ты, пока надо мной работали стилисты. – Сатин наблюдал за тем, как Тео водит надушенной кистью по лицу девушки.

Когда она ушла, Тео опустил глаза на свои рабочие принадлежности, разбросанные на столе, и тихо пробормотал, раскладывая щетки по ячейкам косметического набора:

– Ты меня отвлекаешь от работы, – быстро глянул на Сатина и снова опустил взгляд, проворно работая пальцами. – Отвлекаешь тем, что не замолкаешь ни на минуту, – сдобрил тон парень, в голосе промелькнули смешливые нотки.

Сатин засмеялся, за долгое время настоящим искренним смехом, а не ироничными ухмылками, или искусственным натянутым через силу полуживым смехом, и не истерическим хохотом, наверное, он уже и забыл, что значит смеяться по-настоящему.

Он оттягивал тот момент, когда придется заговорить об отъезде, в конце концов, уезжал не только один Тео – ему самому нужно было вернуться домой, но он попытался выиграть немного часов у самого времени.

– А где главный стилист?

– Ушел пораньше.

– Чем предложишь заняться сегодня вечером? – Сатин великодушно махнул рукой, позволяя Тео самому выбрать. Привалился к стене, в спину дул ветерок, слышался шорох папоротника. На улице слегка потемнело, растения и камни выделялись на фоне сумерек, приобретая всё более темные тона, визуально увеличиваясь в размерах. Сатин любил это время суток: когда предметы, кажется, изменяют свою величину, форму, цвет, даже запах, мир меняется, позволяя быть месту для волшебства, позволяя разыграться фантазии, развернуться до небес, чтобы с приходом рассвета, погрузиться в привычную спячку.

– Чем? Может, искупаемся? – осторожно предложил азиат. – А потом возьмем машину на прокат и покатаемся, конечно, не на пустой желудок… Это же Гавайи, – он улыбнулся, и мягкие юношеские черты лица стали похожи на детские.

Собравшись, Тео закурил, и они вышли на задний двор, где под оранжевыми огнями располагалась сцена и ровные ряды аккуратно расставленных стульев для публики. Вокруг росли орхидеи и пандусы, за самой сценой раскинулось цветочное царство растений-гигантов.

– Останемся, послушаем немного? – спросил Тео, скорей всего, заметил его заинтересованный взгляд, блуждающий по рядам сидящих.

На места рассаживались парочки, молодые девушки, группы подруг, пожилые пары, любители послушать под звездами блюз или латиноамериканскую попсу.

– Нет, – Сатин покачал головой. – Если твоя работа на сегодня окончена…

– Да, пойдем на пляж, но перед этим я бы хотел зайти домой, у моего приятеля есть доски для серфинга.

Их разговоры – бесконечные вопросы, которые они задают друг другу, но ведь всё может быть и по-другому.

Тео остановился у двухэтажного коттеджа; растения плотно обступили деревянные ступени; в крыше – небольшое окно с горящим в глубине комнаты ночником, на первом этаже был включен верхний свет.

– У него девушка там… – резюмировал китаец. – Подожди здесь, я мигом, – послышался грохот отодвигаемой двери, спихнув с дороги раскиданную обувь, Тео открыл дверь пошире, и на крыльцо упало пятно размытого света. Внутри оказался несусветный бардак. До чего же много вещей! Большинство из которых – превосходного качества, к тому же совершенно новые. По всей видимости, деньгами ребята не обделены.

За темными валунами и черными тенями кокосовых пальм выделялся голубой горизонт, на закате, застилая вечернее небо, облака собирались в золотисто-пурпурные стаи.

Тео звенел связкой ключей.

– Давай помогу… – Холовора отобрал у парня доски и спустил по ступеням.

Тео после работы, а Сатин очень не любил стоять без дела, итак потратил уже слишком много времени на безделье, едва не умер.

– На доске когда-нибудь стоял?

– Довольно давно, – поставил доски на землю. – Ты ведь знаешь, у меня дома волну не поймаешь, если есть из чего выбирать – сплошные озера и реки, таких волн, которые сгодились бы для серфинга, там не бывает.

– Это уж точно. Гавайи – лучшее место, еще могу отметить Австралию и берега японских островов. Классический лонгборд, думаю, тебе подойдет. Ты здесь так давно и ни разу не прокатился? – Тео изобразил крайнее недоумение. Зажав доску под мышкой, вышел на дорогу, в левой руке у него покачивалась спортивная сумка, заметив взгляд Сатина, пояснил: – Гидрокостюмы. Сегодня жарко, поэтому я не стал брать абсолютно всё. Нет, Сатин…

Голос дрогнул, как будто парень сомневался, стоит ему произносить это имя, или всё же не надо.

– Ты меня поражаешь, – Тео взвалил сумку на плечо, но спутник отобрал его ношу. – Неужели ты просто гулял по пляжу. Что ты там делал? Я знаю, скверно было за тобой следить… но я право не знаю, что на меня нашло… – нервный быстрый голос перешел в смущенный лепет.

– Почему не разбудил? – неожиданно спросил Холовора.

– А, утром…

– Опоздал бы на работу?

Мужчина первым поднялся на дорогу и остановился подождать плетущегося в хвосте Тео.

– Я предполагал такой вопрос… – снова замялся Тео.

В подсознании всплыло недавнее упрямство, и слова прозвучали немного напыщенно:

– Ну так ответь на него, – коли парень следил за ним, то и он, Сатин, имеет право поучаствовать в чужой личной жизни.

Тео пошарил в кармане и зашуршал сигаретной пачкой, вставив сигарету в зубы, чиркнул зажигалкой. Пальцы сжали сигарету, парень прикусил нижнюю губу и отвел руку, рассеивая в сумерках табачный дымок. Этот немного рассеянный жест был настолько элегантен и раздразнил на воспоминания о том времени… а, это было полной глупостью, но Сатин на самом деле учил Тео красиво изящно курить. Мужчина усмехнулся и помотал головой. Тео хорошо усвоил его уроки, пожалуй, слишком хорошо, чтобы не потешить эго учителя.

– Что?! – не понял парень, раздраженно высоким голосом, нахмурил гладкий лоб. – Хорошо, я отвечу на твой вопрос, если ответишь на мой.

Как это по-детски, совсем в духе Тео.

– Допустим.

– А что… если бы я не ушел, что тогда?

Сатин увидел впереди полосу пляжа. Китаец ждал ответа.

Если бы можно было сказать, что им следует проводить больше времени в обществе друг друга… Сатин об этом думал, какая-то часть его действительно хотела довериться Тео, но думать так – чистой воды эгоизм, парень истолковал бы его слова превратно, как ни заводи часы, а они все равно будут тикать в одном направлении, точно так же и Тео. Парень получил свой второй шанс и не помедлит им воспользоваться, а что тогда? Он не сможет отвергнуть Тео. Зря он дал ему эту возможность, зря позволил себе оставаться рядом с Шенг, напрасно старается обмануть себя, что между ними всё кончено. Ему ненужно всё это, он просто потерян, он забыл, что значит нравиться людям, он забыл и каково это, когда сердце неистово колотится в груди, вместе с его женой ушла и страсть, и безрассудство, но, может быть, еще не всё потерянно? Чтобы вновь вернуть себя? Не такой уж он и старый, да, возможно, он больше никогда не испытает нечто, похожее на увлеченность.

Что такое? Ты сомневаешься, нужен ли ты ему после всего, что произошло? Так проверь, тебе стоит всего лишь руку протянуть…

Сатин запаниковал, когда руки перестали ему подчиняться, и движения вышли из-под контроля, вернее, контролировал их теперь двойник. Кое в чем он всё же разобрался, двойник сердит на него, сердит за малодушие, за его тягу к самобичеванию. Ему казалось, что двойник ревнует его к Тео. Парень, словно прочитав его мысли, отвернулся. Мышцы напряглись, сгибаясь в локте, рука будто жила собственной жизнью, потянулась к спине китайца.