Мой путь озарён рассветом (СИ)

Это было утомительное и тяжёлое путешествие, особенно для меня. Я не могла дождаться момента, когда смогу вернуться домой, в Белый Лис, и, похоже, все разделяли моё желание. Лишь только сойдя на столичной станции, мы отправились к Маттиасу с докладом.

Глава ордена был мрачнее тучи. Услышав, что Марья жива, а её подозрения не оправдались, он оглядел нас тяжёлым взглядом и попросил:

— Постарайтесь выслушать всё, что я скажу вам, не перебивая.

Хорошие новости не могли начинаться с таких слов. Я подобралась, ожидая услышать новости войны или разговор о наших взаимоотношениях, а Маттиас заговорил так же сухо и безжалостно, как в тот день, когда рассказал о Фаине:

— Вчера вечером объединённые силы эйноматринских магов и солдат южного союза на кораблях южного флота атаковал наши стены на востоке около пробоины в Стене. Защиту возглавили раски Белого Лиса, к ним присоединился остававшийся у пробоины отряд регулярных войск. Все основные силы Валмираны стянуты на северо-запад, пройдёт не менее трёх или даже четырёх суток, прежде чем туда доберётся подмога. Ученица Слышащей клана прибыла с докладом три часа назад. Через четыре часа в Лаон выходит внештатный поезд, который повезёт помощь в виде магов Карнаэльской академии и тех членов ордена, которые находятся в столице сейчас. Вы будете в их числе.

Южане предали. Тяжёлая зима и оборвавшаяся торговля с Валмираной заставили их объединиться с эйноматринцами и встать против бывших союзников, а платить за это предстояло моему клану. Мы пришли сюда, надеясь на защиту Стен, а теперь нам приходилось защищать их.

Мне было нечего сказать и нечего спросить. Я молчала, погружённая в ужас осознания. Всю зиму мы боялись и ждали этого, но, когда беда всё-таки пришла, я оказалась к ней не готова. Маттиас говорил что-то ещё, отвечая на вопросы Криса, но я ничего не слышала. Перед моими глазами снова и снова вставала сгоревшая деревня, мёртвые Финида и Кайра, Онни, каким я видела его в последний раз. Только в поезде, когда я бездумно заняла место в полупустом вагоне, Крис решил вернуть меня к действительности.

— Эй. Вернись к нам.

Я моргнула, прогоняя застилающую глаза пелену страха.

— Это нечестно.

— Да.

Крис знал об этом лучше многих. Это была третья атака эйноматринцев на клан, и две прошлые забирали у Призрака близких людей.

— Ты боишься.

Я удивлённо моргнула, глядя на него, и Крис кивнул, подтверждая мою догадку:

— Я слышу это.

— Я не хочу знать, кто умрёт следующим, — тихо ответила я, отворачиваясь. — И я не хочу умирать следующей. Я едва могу защитить себя, что уж говорить о других? Я не защитница, Крис. Я из тех, кто теряет голову и рвётся в атаку, забывая обо всём на свете.

— Тебе не нужно никого защищать. — Призрак смотрел серьёзно, и не думая шутить. — Убей всех, кого сможешь, до того, как они убьют кого-то ещё. Я буду с тобой. Если тебе нужна будет помощь, я помогу.

— Думаешь, я смогу тебе довериться?

— Рано или поздно у тебя не останется выбора.

Он попытался улыбнуться, и мне не хватило бы слов, чтобы выразить свою благодарность за это. Поезд на повышенной скорости мчал к Лаону, оставляя позади столицу, полную ещё не знающих об опасности мирных граждан, и где-то там же остались Малисана и Маттиас, готовые вести свою битву — битву за подкрепление. Их поражение приведёт к поражению нашему, а наше поражение приведёт ко всеобщему краху. Не пускать врага за пролом в Стене, защищать его, пока не придёт подмога — вот, ради чего каждый раск нашего клана, умеющий обращаться с оружием, будет рисковать своей жизнью теперь. Я, Крис, Диса и Сона, а также Рейнер и многие другие мои знакомые могут умереть уже сегодня.

— Только не смей умирать, — попросила я Призрака. — Я не прощу тебе, если ты снова бросишь меня без моего разрешения.

— Только если ты пообещаешь мне то же самое, — отозвался он.

Я серьёзно кивнула.

— Обещаю. Мы не умрём, отстоим Стену, перебьём всех эйноматринцев, а потом спляшем на свадьбе Дисы и Тайто.

— А потом они спляшут на нашей.

Я удивлённо вскинула уши.

— Разве я не твой жених? — напомнил Крис, кивая в сторону оставшегося на другом конце вагона Рейнера, и я вызывающе фыркнула.

— Мой. И только попробуй нарушить своё обещание.

Ворон сидел обсидиановой статуей, и оставалось только гадать, о чём он теперь думал. Он никогда не рвался в бой с эйноматринцами, но только дурак мог бы обвинить Рейнера в трусости. Его граничащая с безумством отвага была сродни тому чувству, что заставляло меня кидаться в бой, захлёбываясь яростным торжеством, и в этом всегда был главный недостаток нашего напарничества: забывая обо всём, мы забывали друг о друге тоже, и в этом Ворон меня превосходил.

Каково было Рейнеру теперь, когда ему предстояло держать защиту до прибытия подмоги? Едва ли спокойнее, чем мне, хотя Ворон мог хотя бы не бояться смерти близких. «Может быть, потому он и отталкивает от себя всех? — задумалась я вдруг. — Чтобы больше не терять, и чтобы некому было терять его».

В Лаоне поезд встречали готовые доставить прибывших к месту действия повозки. Заскочив в одну из них, мы с Крисом, не сговариваясь, потребовали доставить нас в Белый Лис, и только на середине пути я вспомнила, что не попрощалась с Рейнером и ничего ему не сказала. «Ничего, — успокаивала я разбушевавшуюся тревогу, — этот будет в порядке. Он нас всех переживёт».

У ворот города не было стражей. Белый Лис встречал нас пустыми улицами и тёмными запертыми окнами, что в ярком свете тёплого весеннего солнца выглядело особенно безнадёжно.

— Всех вывезли, — предположила я с надеждой, но Крис покачал головой.

— Нет.

Я и сама знала, что это не так. Воздух пах тревогой, казалось, её можно резать ножом. Раски не ушли, они закрылись в своих домах, готовясь верить в своих защитников до последнего. Потому что больше верить было не в кого.

Мы договорились встретиться у Главного Дома и разбежались в разные стороны. Дом Коры смотрел на меня теми же ослепшими окнами, но, когда я вломилась внутрь, неожиданно обнаружила удивительно много народу в гостиной. Кроме хозяюшки там оказались Эльсина и несколько хороших знакомых Коры, в том числе и швея Гита. Увидев меня, хозяюшка всплеснула руками.

— Ярна! Ты уже вернулась?

— Ненадолго, — заверила её я.

— Идёшь туда? — На слове «туда» голос Эльсины испуганно дрогнул, и я натянуто улыбнулась.

— Позаботься о Коре. Ты её ученица, и если я не вернусь…

— Не смей! — Крик хозяюшки звериным рёвом разлетелся по комнате. Она вскочила на ноги и смотрела на меня снизу вверх с совсем несвойственной ей жёсткостью в больших тёмных глазах. — Не смей так говорить. Ишь, не вернётся она. Вернёшься!

— Хорошо, — пытаясь повторить её тон, согласилась я. — Сделаю всё, чтобы вернуться, но вы — уходите из города. Если…

— Мы не уйдём. — Эльсина смотрела так же твёрдо, как говорила её наставница. — Если вы не справитесь, вместо вас придём мы. Мы всем кланом решили, что эйноматринцы не пройдут, так что, если хочешь о нас позаботиться, не пускай их и живи.

Пять пар женских глаз смотрели на меня. Они давно не держали в руках оружия, но они были расками. Хищницами. Охотницами, а не добычей. И я, не выдержав их взглядов, быстро кивнула и убежала к себе наверх.

Сабля нашлась там, где я оставила её, когда в последний раз прибегала к этому оружию. Помнится, дело было ещё зимой, во время тех холодов, когда я, по совету Соны, решила поберечь лук. В битве с демонами она была нужнее. Нет ничего глупее, чем тыкать стрелами в их глаза и бегать с луком в сражающейся толпе.

— Я вернусь, — повторила я, бегло оглядев комнату с брошенными на матрас Рии вещами.

Моя нынешняя одежда отлично подходила для боя, за что стоило благодарить нашившую мне костюмов для заданий Гиту. Прицепив ножны с саблей к поясу, я собралась выходить, когда вдруг метнулась к столу, вытащила из ящика подвеску в виде лисёнка и надела её на шею. Рыжий зверёк на шее и рыжий зверь с повязки, что не пускала мои волосы к лицу, казались искрами на чёрных углях остального костюма.