Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

- Мисс Эвергрин, - решился он вдруг, - вы не жалеете, что расстались с Глором? Вы ведь из-за нас это сделали?

- Почему ты так решил, Гарри? – негромко прозвучало из-за спины.

- Вы когда-то говорили, что у человека есть три самых главных принципа: долг, любовь и совесть. Вы за Глора замуж собирались из-за долга или из-за любви?

- Гарри, на это вопрос я уже тебе отвечала, помнится…- раздражённо сказала Валери.

- Я помню… Но что же тогда заставило вас поменять решение? Ещё более сильное чувство долга? («Или другая любовь» - мысленно закончил Гарри, ему всё более правдоподобным казалось дикое раньше предположение, что Валери неравнодушна к сварливому зельевару).

- Или вы разочаровались в принце? – наконец, рискнул он закончить.

Валери еле слышно усмехнулась:

- Разочаровалась? Ну, если всё кошмарно упрощать, то да, можно и так сказать. Просто в нашем мире Глориан казался… нет, наверное, был другим. Более похожим на нас, более понятным. А когда он оказался среди других эльфов, я осознала, насколько все они далеки от людей… Да что я тебе говорю, ты и сам всё понимаешь…

В голове Гарри мелькнула картинка – эльф с непроницаемым лицом отрубает троллю волосатую руку, а потом единорог тяжёлыми копытами превращает упавшее жирное тело в кровавое месиво; картинку сменила следующая – прибытие на Инисаваль, и множество серебристых невесомых теней, бездумно следующих мысленным приказам своего принца. Не люди, нет. Пчелиный рой. Такой же хорошо организованный и безжалостный.

- Но не это понимание заставило меня нарушить клятву, - продолжила мисс Эвергрин очень тихо – Гарри еле её расслышал. – После рождения сына Мэри и Аржантейля сама клятва потеряла смысл. Эльфам оказались не нужны такие потомки… Судьба народа эльфов больше не зависела от нашего брака с Глором. И понятие долга ушло из наших отношений, остались только два человека с их личными желаниями… - Валери резко осеклась, Гарри услышал, как она нервно сглотнула застрявший в горле ком.

Лестница кончилась.

***

Зрелище, открывшееся глазам Гарри и Валери, когда они вышли на внутренний двор замка, впечатляло. Посередине подобно пирамиде Хеопса высилась гора металлолома, состоящая из шлемов, кольчуг, мечей и копий, как выделяющихся своей новизной, так и поражающих ржавостью. Вся мужская половина обитателей Хогвартса (ну может, за немногим исключением), собралась вокруг этой кучи. Гарри с трудом различал своих современников и коренных обитателей XI века – юноши облачались в доспехи, которых на всех не хватало, поэтому кое-кто щеголял в одном простёганном кожаном жилете с накладками, кто-то красовался в латном нагруднике и поножах. На перевернутом щите сидел Теофилус в кольчужном капюшоне, козырёк которого наезжал ему на нос и проворно строчил что-то в разложенном на коленях свитке. Рядом с ним возвышалась фигура рыцаря в полном воинском облачении, рыцарь задумчиво смотрел куда-то в небо, опираясь на копьё, Гарри вдруг понял, что это Рон и был потрясён: доспехи придали его долговязому другу величавости и статности, достойной королей древности.

А в стоящей рядом с Роном огненноволосой валькирии Гарри с удивлением узнал Джинни. Девушка заметила его и махнула ему рукой в латной перчатке, привлекая его внимание к забавной сценке: Клара Ярнли с Севериной на плече, размахивала огромным зазубренным мечом и что-то вещала, обращаясь к двум тушам, в которых едва можно было опознать Кребба с Гойлом. Малфойские прихвостни по примеру остальных обряжались в доспехи – хотя, если вдуматься, их жировая прослойка сама по себе служила неплохой защитой. «Такой слой сала не всякая стрела пробьёт – разве что арбалетная», – подумал Гарри и хотел поделиться этой незамысловатой шуткой с мисс Эвергрин, но та незаметно исчезла.

Гойл тем временем пытался натянуть на свою слоноподобную ножищу стальной башмак со шпорой. На его беду, обитатели средневековья отличались изяществом телосложения и почти поголовно обладали аристократически маленькими ногами, а посему все попытки Гойла раз за разом терпели неудачу.

- Помоги, - обратился верзила к своему собрату, потрясая не желавшим сдаваться башмаком. Кребб взял непокорный предмет обуви и послушно нагнулся. Гарри не видел, в чем именно заключалась его помощь, но пыхтение слышалось громкое и трудолюбивое.

- Нет, Кребб, в Золушки тебя точно не примут, - откомментировала процесс Клара, как и прочие, с интересом ждавшая, чем закончится это фетишистское представление.

- Заткнись, малявка, - рявкнул Гойл.

- А ну-ка повтори, что ты сказал! – возмущённо потребовала Клара.

Видимо, вместе с Малфоем его телохранителей покинул и кураж, поскольку в ответ Гойл пробурчал что-то невразумительное, явно не желая связываться, тем более, что за спиной Клары вдруг вырос Алистер Макъюэн. Но клариной белке явно показалось, что к её хозяйке отнеслись с недостаточным пиететом. Она неожиданно она покинула плечо Клары и одним прыжком оказалась на макушке Гойла. Для начала она в целях удержания равновесия яростно вцепилась ему в волосы, а затем произвела карательный маневр – пребольно укусила свой насест за ухо. «Насест» взревел, как страдающий хроническим бронхитом осёл, и резким взмахом толстой руки оправил белку в бреющий полет (сам при этом приземлившись на пресловутый башмак, воткнувшийся шпорой в его филейную часть).

К несчастью, именно в этот момент к месту действия подъехал Годрик Гриффиндор при полном боевом параде… Сложная кривая полета Северины пересеклась с траекторией движения годриковского коня, острые когти впились в нежную шею лошади как раз в том месте, где её не прикрывали доспехи (да-да, конь Гриффиндора тоже был почти целиком покрыт сверкающей на солнце броней!). Отчаянно заржав и дико скосив фиолетовый глаз, жеребец взвился на дыбы, не ожидавший такого демарша Гриффиндор вынужден был, дабы не свалиться, прижаться к лошадиной шее. Тем не менее, Основатель и тут показал себя самым достойным образом – мощным движением руки осадил испуганное и разозлённое животное, после чего резким окриком окончательно усмирил коня. Гарри пришёл в невольный восторг, наблюдая, как Годрик неторопливо и величественно спешился, откинув небрежным жестом свой роскошный красно-золотой плащ.