Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Это не имеет значения…

— Придя туда, вы бы поняли, что внутри нет живых, и уничтожили бы башню. Будь там обычные демоны, это убило бы их, но у этих не было глаз, они бы не пострадали и всей неуязвимой толпой оказались на территории академии. Разрыв завис бы в воздухе на уровне шестого этажа, и никто не знал бы, что с ним делать. Но мы вмешались, не дожидаясь ваших приказов, и в башне пострадал только один витраж. Разумеется, не считая нанесённого демонами урона.

Судя по краснеющему лицу Маттиаса, Ворон бил в нужные места.

— В этот раз всё вышло удачно, — сердито проговорил глава ордена, — но окажись я прав, вы были бы мертвы, а башню всё равно бы взорвали.

— Да. — Рейнер и не думал спорить. — Так бы и вышло, окажись вы правы. Но прав оказался я. Опять.

И мы покинули здание ордена, провожаемые полными страха и восхищения взглядами. В этот раз резкость напарника не казалась мне лишней. Рисковали ли мы? Да. Стоило ли оно того? Стоило. Жалела ли я? Ни разу. Хотела ли повторить? Безусловно. Эта авантюра могла кончиться очень плохо, но мы отделались лишь царапинами, в основном полученными от осколков витража.

Сложнее было объяснить, что вообще случилось. Что-то подсказывало мне, что Маттиасу не стоит знать о моём путешествии к Древу. Не сговариваясь, мы с Рейнером рассказали всё, соврав лишь в одном: мы сказали, что я закрыла разрыв из физического мира.

— Вы знаете о моей связи с Древом, — глядя в глаза Маттиасу, сказала я. — Я взяла кусочек посоха Рейнера, встала в центре разрыва и воззвала к Древу. Оно ответило, и разрыв закрылся. Я сама толком не поняла, как именно это произошло.

Больше вопросов по этому поводу мне не задавали, должно быть, поверили. И всё равно я чувствовала тревогу. Маттиас когда-то прямо дал мне понять, что боится людей с излишними способностями, но что означало случившееся со мной? Древо тянулось ко мне, как будто желая обнять. Было ли это проявлением человечности, желанием тепла и понимания, или чем-то, что было не дано понять простому смертному? Так или иначе, Древо отозвалось внутри меня и исполнило мою просьбу. Над этим стоило подумать, но потом. Сейчас я устала и хотела спать.

— Завтра вернёмся за платой, — заявил Рейнер. — Нам полагаются хорошие деньги за это.

Я зевнула.

— Кстати о деньгах. Я должна тебе за жильё?

Ворон кинул на меня косой взгляд.

— Да. За жильё ты должна рассказать мне, что за бесовщину ты сотворила. Маттиасу ты соврала, но я имею право знать.

Он действительно имел это право.

— Я уже говорила, что ношу часть Древа в себе. Меня каким-то образом затянуло к нему, оно закрыло портал и вернуло меня назад.

— А как насчёт лисы?

— Какой лисы? — не поняла я.

— Деревянной лисы.

— Что? — я остановилась. — О чём ты?

Рейнер остановился тоже.

— Ты стояла с частичкой моего посоха в руках, когда тебя вдруг начали окутывать деревянные нити. Изнутри. Они охватили тебя полностью, а потом изменили форму, превратив тебя в фигурку лисицы в натуральную величину. Это продолжалось не более пяти секунд, но демоны кинулись по углам, словно одно твоё присутствие могло их убить. А потом мой посох пропал и я полностью перестал его чувствовать. В этот момент демоны кинулись на нас, но ты закричала, дерево отпустило тебя и превратилось в посох. Мой посох. Как ты это объяснишь?

Непроизвольный смешок вырвался из моего горла.

— Веришь ли, никак. У меня было два зверя, горная рысь и лиса, но мой посох убил лису. Больше её нет.

— Ты не поняла. Посох убил тело твоей лисы, а не её саму.

— Как это?

— Нельзя физически убить духовное. Я слышу в тебе двух зверей. Если бы ты потеряла лису внутри себя, ты просто потеряла бы возможность заменять одни уши и хвост на другие. Но, как я видел, такая возможность у тебя осталась, просто ушей и хвоста в том воплощении нет.

— Значит, Древо заняло физическую часть лисы? — Я честно пыталась понять, но у меня не получалось.

— Судя по всему. Ты носишь в себе его частичку, возможно, даже часть своего посоха. Скорее всего именно благодаря этому ты смогла так просто попасть в мир духов и вернуться назад.

Моё сердце билось так громко, что я с трудом слышала слова, произносимые Рейнером, а он всё продолжал:

— Я думаю, ты не потеряла свой посох. Твой посох — это ты сама.

— Но я не могу изменить себя или разорвать демона голыми руками, — отрешённо пробормотала я.

— Возможно, тебе стоило попробовать делать это в бесхвостом обличии, — предложил Ворон, но я замотала головой.

— Нет.

— Почему?

Но я не знала, как объяснить мою уверенность. Так же ясно, как я знала, что Древо не причинит мне вреда, я знала, что не стоит искать прежних способностей в себе.

— Ты не хочешь, чтобы твоя жертва оказалась напрасной? Ты боишься узнать, что всё это время зря оплакивала потерю?

— Не пытайся лезть ко мне в душу, — холодно отрезала я, кидая на Рейнера неприветливый взгляд. — У меня больше нет посоха, я знаю это так же ясно, как ты знаешь, что у тебя нет третьей руки.

Ворон кивнул, принимая мой протест. До его дома мы добрались вместе, и, уже заходя внутрь, я вдруг вспомнила, что у меня тоже остались вопросы.

— Ты тоже бывал у Древа в мире духов. Расскажи мне об этом?

— А ты уверена, что это тебя касается?

— Древо касается меня больше, чем это вообще нормально, — фыркнула я. — Твой рассказ мог бы помочь мне понять.

Рейнер не ответил, а я не стала давить, лишь кидала косые взгляды каждый раз, когда мы пересекались. Приведя себя в порядок и сменив одежду, я захотела спать ещё больше, но разговор было нужно закончить, и Ворон думал так же. Он провёл меня в тесную, но аккуратную и чистую кухоньку и принялся греть воду.

— Ты тоже любишь чай? — Кажется, все раски сходили с ума по чаю. Кроме меня.

— Да. — Рейнер и не думал отрицать.

Против чая я ничего не имела, хотя честно не понимала, чего несравненно божественного все находят в этом напитке.

— Ты расскажешь мне про Древо? — спросила я, когда мой напарник поставил передо мной приятно пахнущую дымящуюся чашку, и он кивнул.

— Однажды, когда я уже был киирином, я попал в большую беду. Меня серьёзно ранил демон, я умирал, и рядом не было никого, кто смог бы мне помочь. Я просил Кииру о помощи, пока не потерял сознание, но она не ответила, а я оказался в мире духов. Я думал, что я умер.

— Ты был человеком или зверем? — быстро спросила я и заслужила недовольный взгляд.

— Я был горной рысью, и я стоял у Древа. Как я ни старался от него уйти, я просто не мог, как будто шёл на месте. Тогда я решил изменить направление движения. Я хотел взобраться на верхушку Древа, запрыгнул на один из выступающих корней, и тогда корень превратился в девушку. Веришь ли, в самую обычную раску.

Это было неожиданно. Испытующе глядя на Ворона, я уточнила:

— Как она выглядела?

— Очень молодо, едва ли старше тебя, но я сам тогда был младше. Помню, что она была очень высокой и худой, выше, чем я тогда. У неё были длинные пепельные волосы и уши белой лисицы, но я совершенно не запомнил её лица. Я помню, что она очень удивилась и обрадовалась, когда увидела меня. Она знала моё имя.

Ворон замолчал, погрузившись в воспоминания, и я, шумно отхлебнув всё ещё слишком горячий чай, спросила:

— Что она сказала?

— Сказала, что меня далеко занесло, но она поможет мне выйти, и помогла. Я пришёл в себя и узнал, меня нашли едва живым и спасли, но я долго был без сознания на грани жизни и смерти. Мне сказали, из меня выскользнула душа.

Наверное, надо было что-то сказать, но слов не было, только смертельно хотелось узнать, что случилось с Крисом и почему Киира и Древо решили помочь и ему, и мне. Зачем богиня обратилась ко мне с просьбой? Неужели думала, что я не помогу и без этого? Я помогла бы, я бы сделала что угодно, чтобы Призрак вернулся домой целым и невредимым. Если кто и имеет право его покалечить, то это я.