Мой путь озарён рассветом (СИ)

Я запечатала письмо, подписала его и оставила на диване рядом с книжкой. А следующее утро началось с того, что никем не виденное уже несколько месяцев солнце коварно пробилось сквозь щель в шторах, бессовестно светя мне прямо в глаз. Снег начал таять.

Первым чувством была радость. На лицах прохожих я видела радостные улыбки и лёгкое опасение, что холода вернутся, а весна, опоздавшая уже на месяц, никогда не настанет. Но прошёл день, потом второй, и стало ясно, что задержавшееся тепло пытается отыграться за всё упущенное время. Снег таял, превращая в болото всё, что мог превратить, реки выходили из берегов, широко разлилась Маранта, жизнерадостно затапливая окрестности и нехорошо подбираясь к нашему городу.

Мокрый и злой Рейнер, сердито высказав всё, что думает по поводу настроившейся против нас природы, страдал. В Карнаэле вышедшая из берегов речка затопила улицу у его дома, и теперь, пытаясь выбраться наружу, Ворон каждый раз оказывался по колено в ледяной воде. Отправляясь на очередное пустяковое задание, мы отпускали мрачные шуточки о том, что сложнее всего на этот раз будет не утонуть по пути, но сложность оказалась в другом: из-за наводнений было нарушено движение поездов. Впрочем мы выжили, сделали всё, что от нас требовалось, и вернулись в продолжающую тонуть столицу.

Повсюду велись работы, валмиранцы как могли пытались спасти свои города от коварной весны, и именно в это время всё-таки грянула беда. Эйноматринцы атаковали там, где их не ждали, но жертвой стал не Белый Лис, а Тороне. Враги подобрались к городку с суши и ударили неимоверной магической силой, что наводило мысли о том, что мы всё-таки уничтожили не весь эфир.

— Суша стала водой, вот они и подплыли, — мрачно шутила Диса, свадьба которой откладывалась опять, на этот раз из-за наводнений и войны. — Я уже ничего не хочу. Никаких церемоний, никаких гуляний, просто отдайте мне уже Тайто в полноправное пользование, и я уйду жить к нему. Это уже настолько нелепо, что даже смешно, честное слово.

Валмиране не хватало людей. В этой стране никогда не было много военных, но сейчас им приходилось сдерживать врагов у двух портов и Тороне, а природа безжалостно атаковала страну изнутри. На мой взгляд, у Тороне могли бы помочь киирины, хотя бы напугав эйноматринцев Валмиранской Ведьмой, однако орден продолжал держаться в стороне. Ожидание. Вся жизнь превращалась в ожидание.

К сожалению или счастью, ничто не бывает вечным. Утонули в массе воды последние бренные останки снега, а земля и воздух жадно пили воду. Когда зарядили первые весенние грозы, мы с Рией начали смеяться, и смеялись так, что слёзы на глазах выступили.

— И так природа нас топит, как может, а тут ещё и вы. Ух! — Кора шутливо махала на нас полотенцем, и мы смеялись ещё отчаяннее, пытаясь высмеять скопившееся напряжение.

Чем суше становилось вокруг, тем тяжелее приходилось Тороне. Похоже, часть Эйноматринцев переждала зиму, не участвуя в военных действиях, но Валмирана упорно держалась так же, как держалась много раз до этого. Работы у разлома возле Белого Лиса возобновились, но ушедшие войска не вернулись: они были нужны на западе, что здорово меня тревожило, ведь наш город располагался у восточной границы. Тревожась, мы с Рией и Дисой прогулялись к Стене и увидели завершённую внутреннюю стену, за которой открывался изрытый упирающейся в устье Маранты пустырь, засыпанный гигантскими осколками. Заделать оставленную Фаиной брешь было не так просто, и оставалось лишь надеяться, что Эйноматринцы сосредоточат своё внимание на Тороне, оставив нас в покое.

Дома меня ждала Кора. Не успела я переступить порог, хозяюшка схватила меня за руку и шепнула:

— Крис вернулся.

Моя сумка с шумом упала на землю.

— Когда?

— Сегодня на утреннем поезде из Карнаэля приехал.

Поезд Криса подъезжал к Лаону в тот момент, когда мы с подругами, болтая о войне и всякой ерунде, покидали Белый Лис, направляясь к Стене. Когда мы достигли цели, Призрак уже вошёл в город. У него было достаточно времени, чтобы дать Коре знать о себе, так значило ли это, что Крис искал меня? Нашёл ли он мою записку?

— Ты видела его? Говорила с ним?

— Не очень много. — Хозяюшка смотрела на меня широко открытыми полными искреннего сочувствия глазами. — Он спрашивал, когда ты вернёшься.

— И что ты ответила?

— Правду. Что знать я ничего не знаю о твоих планах, а как вернёшься ты, я тебе всё расскажу.

Я с облегчением вздохнула. Кора спасла меня, я не выдержала бы подобного разговора без подготовки. Даже сейчас при одной только мысли о нём в душе поднималось столько чувств, сколько я, кажется, не чувствовала с того самого дня, как разбила зеркало.

— Где он сейчас?

— Не знаю. — Кора взяла меня за вторую руку. — Поздно уже, дома, должно быть. Но ты же утра ждать не станешь, сейчас побежишь?

Сердце бешено колотилось в груди. Я так долго ждала этого момента, что совершенно забыла, что, как и почему должна сказать. Что же делать теперь? Явить ли мне себя во всей красе или, напротив, подчеркнуть, что Призрак со мной сотворил? Накинуться ли мне на него с обвинениями или держаться подчёркнуто равнодушно? Я совершенно не была готова к разговору, но знать, что он тут, в городе, и вести себя как обычно, а тем более — пытаться заснуть, не могла.

— Да.

— Тогда выслушай совет. — Хозяюшка смотрела умоляюще, она и представить не могла, как сильно я сейчас нуждаюсь в совете на самом деле. — Постарайся его не убить и оружие с собой не бери, а то, боюсь я, не устоишь ты.

Нервный смешок вырвался из моего горла, и я один за другим передала Коре оба ножа. Совет пришёлся кстати: мне равно хотелось обнять Призрака и вонзить нож ему под рёбра. Я ждала спокойного разговора между двумя взрослыми серьёзными людьми, но что же теперь? Теперь, когда время разговора пришло, ради всеобщего блага мне приходилось выкладывать ножи.

— Что-нибудь ещё?

Хозяюшка на миг задумалась, довольно-таки ловко вертя ножи в руке, а потом вдруг заявила:

— Много времени прошло, много чего случилось. Вот встретитесь вы и поймёте, что встретились не те люди, что попрощались. Думать о будущем должно настоящее, а не прошлое.

Решительно кивнув, я развернулась, чтобы уйти, но передумала, подскочила к Коре и чмокнула её в щёку. Она не сказала ничего, о чём я не думала бы ранее, но сейчас, когда я уже отнюдь не была уверена в своей выдержке, напоминание об этом было воистину бесценным.

— Спасибо. Не думаю, что родная мать могла бы сделать для меня больше. — По крайней мере исходя из тех клочков воспоминаний, что долетели до меня из Врат Заката.

Оставив позади растроганную Кору, я, не без труда сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, рванула к дому Призрака. Он вернулся, он был жив, и у него было достаточно времени, чтобы узнать от других, что со мной случилось. Уже сворачивая на нужную улицу, я поняла, что предстать перед ним в блеске не получится хотя бы потому, что я была изрядно помятой с дороги. Короткие волосы торчали из-под полюбившейся мне повязки, одежда выглядела прилично, но это не отменяло того, что предназначена она была для дороги, а не для произведения впечатления на бросившего меня парня.

«В конце концов я делаю это не ради него, — зло решила я. — Мне не нужны маски для этого разговора. Я просто буду говорить, что думаю». Но правда была в том, что никакая маска не удержалась бы на мне теперь. Каким-то образом я сумела скрыть свои чувства от всех слышащих, но с бурей, бушевавшей внутри меня, Крис понял бы всё, даже если бы вдруг оглох. Он понял бы всё, когда как я сама не понимала ничего.

Серьёзный разговор? Разговор двух взрослых? Даже мои крокодильчики казались мне более пригодными для подобного, чем я сейчас, и я вдруг вспомнила, что осталось всего несколько дней до выпускной недели: их последней выпускной недели, после которой Айри, Монс, Лаура, Хьюго и остальные попрощаются со школой и начнут называться взрослыми.