Мой путь озарён рассветом (СИ)

Бесконечное поле, заросшее белоснежной травой, раскинулось передо мной. Светлое небо без облаков и солнца закрывали ветви необъятно огромного Древа, у подножия которого я очутилась.

— Здорово, а как обратно? — в сердцах проговорила я, но из глотки вырвалось только мяукающее ворчание. Опустив взгляд, я поняла, что лап у меня снова четыре.

«Раз уж я тут, закрой разрыв?» — попросила я Древо, осторожно касаясь его серой лапой.

Его удивительно гладкая поверхность была тёплой и какой-то особенно приятной. Не понимая саму себя, я положила на выступающий из земли корень обе лапы, потом прижалась к нему боком и совсем по-кошачьи потёрлась щекой. Прикосновение к Древу болезненно напоминало мне о моём навсегда потерянном посохе.

«Бедняга. Совсем одно тут. Больше людей, больше духов, больше богов, больше самого мира. Что ты такое, Древо?» — спрашивала я, чувствуя, как меня окутывают уют и покой. Корень шевельнулся, на моих глазах изменяя форму, он тянулся ко мне, чтобы обнять тоже, но это не пугало меня. Я знала, что здесь и сейчас Древо не навредит мне.

Обнимающаяся с корнем горная рысь — наверное, то ещё зрелище, но мне не было смешно. Через меня текла Вечность, дающая силы и в то же время причиняющая не поддающуюся описанию боль, отдающуюся не в теле и не в мыслях, а как-то совсем иначе. «Ты ведь поможешь мне?» — спросила я, и поняла: поможет, выведет, не оставит здесь.

В прошлый раз, когда я попала к Древу, меня вывела Киира. Тогда я тоже была горной рысью, а в физическом мире осталось тело лисы. Теперь лисы не было. Теперь я ни за что не полезла бы в мир духов добровольно, но Древо затянуло меня и, я знала это, обещало вернуть обратно. Я снова положила на корень лапы, и вдруг увидела разрыв. Я увидела его своими глазами, хотя понимала: он не здесь, он где-то очень-очень далеко. «Закрой его», — попросила я Древо, но ничего не случилось. Тогда, не особо понимая, что и как я делаю, я отдала ему приказ так, как будто снова держала свой посох в руках: легко, ненавязчиво, привычно. И мир исчез. Поток вечности вновь разрывал мой разум, но на сей раз я вдруг узнала нечто знакомое в нём. Я узнавала посохи кииринов, единой паутиной разбросанных по всему миру. Связанные друг с другом, они все сливались в длинные ветви, ведущие к Древу. Ведущие ко мне. С удивительной ясностью я узнала посох Криса. Я чувствовала его, и ни пространство, ни время не были мне помехой. Не успев подумать, что и зачем я делаю, я потянулась к нему, и вдруг что-то случилось.

Вечность отхлынула. Я стояла у Древа, и в то же время понимала, что меня там нет, что я нахожусь где-то в другом месте, а тело, человеческое тело, которое я увидела, опустив взгляд, принадлежит не мне, хоть от моего и неотличимо вплоть до царапины на щеке и повязки на голове. Я стояла, по пояс утопая в древесине огромного выступающего из земли корня, а передо мной застыл, ощетинившись и прижав уши к голове, зверь. Крупная горная рысь.

Зверь смотрел на меня, не мигая, но, когда наши взгляды встретились, его узкие вертикальные зрачки расширились. Удивлённо вскинулись острые уши с кисточками на концах, улеглась вздыбленная шерсть. Зверь сделал шаг ко мне и остановился.

— Крис? — неуверенно спросила я, и ответом мне стал длинный протяжный мяв. Недовольный изданным им звуком, зверь хлестнул землю хвостом и снова уставился на меня. Я тихо засмеялась. — Ну, привет.

Что он делал здесь, у Древа? Это я как-то сумела затащить его сюда, или, напротив, Древо отправило меня к попавшему в беду Призраку? «Спаси его, — шепнул в моё ухо голос Кииры. — Древо хочет, чтобы он жил. Тогда оно исполнит твою просьбу».

Опершись ладонями о корень, я попробовала освободиться из его объятий, и это далось мне с неожиданной лёгкостью. Спрыгнув на землю, укрывавшая которую белая трава здесь была немного короче, чем дальше, в бесконечных просторах мира духов, я подошла к Крису.

— Ты застрял здесь?

Фаина ли обманула его, попал ли Призрак в ловушку других эйноматринцев, или дело было совсем в другом? Зверь не мог рассказать, он лишь забавно кивнул, подтверждая, что не может покинуть Древо без посторонней помощи.

А я могла. Глядя вдаль, я вдруг предельно чётко поняла, куда надо идти.

— Иди за мной, я тебя вытащу. — Я поманила за собой Криса и первой двинулась прочь от Древа.

Он шёл следом. В этом было что-то особенно нелепое: я так долго думала о том, как мы встретимся снова и поговорим, а когда мы встретились, Призрак говорить не смог. Мы шли в абсолютном молчании, трава доходила мне до пояса, а ставший горной рысью Крис и вовсе тонул в ней с головой. Древо отдалялось, но пейзаж впереди не менялся, и казалось, что мы топчемся на одном месте, и только мелкие духи созидания разлетались прочь, не желая встречаться с нами.

— Возвращайся, — не глядя на него, попросила я Криса. — Не знаю, что из этого выйдет, но я не хочу, чтобы ты умирал. Возвращайся домой, я буду тебя ждать.

И тут, словно испугавшись моих слов, мир духов расступился. Мы шли, и всё вокруг нас темнело, пока я не погрузилась в абсолютную черноту, в которой были лишь Вечность и паутина посохов. Вдобавок к посоху Криса я различила оружие Марики, потом Хоберина Высокого, и дальше, дальше, дальше, больше и больше, пока вдруг не узнала последний: посох Рейнера в своей руке. «Туда, — подумала я, — мне надо туда». И открыла глаза.

Тонкие деревянные отростки окутывали моё тело словно вторая кожа, они давили, душили, мешали двигаться. Испуганно взвизгнув, я попыталась сорвать их с себя, не сразу поняв, что достаточно приказать. Посох упал рядом прямой палкой, я села, и тут же упала обратно, когда над головой пролетела лапища демона. Лежавший рядом посох несомненно был посохом Рейнера, совершенно беззащитного без его оружия.

К счастью, Ворон был цел. Его пальцы стремительно вцепились в деревянную поверхность, и вот коса снова разрубает демонов на части. Я снова попыталась сесть, но голова закружилась. Пока что ясно было одно: я вернулась, а разрыв закрылся. Осторожно пытаясь привести себя в вертикальное положение, я с неудовольствием отметила, что потеряла уши и хвост: меня выкинуло в то обличие, где раньше была лиса. Подаренная Малисаной повязка на голову сползла на лишённые ушных раковин дыры, и я поморщилась, возвращая рысьи уши.

— Помогай! — крикнул Рейнер.

Судя по всему, ему приходилось непросто, по крайней мере не так просто, как раньше. Демоны стали сильнее, но торжествующий смех вырвался из моего горла, когда я увидела глаз на теле одного из них. Всё вернулось на свои места.

Доставая свои ножи, я подскочила поближе к Рейнеру, готовая помогать. Головокружение отступало гораздо быстрее, чем в прошлый раз, я была готова к бою. Впрочем, толку от меня всё равно было мало. Большую часть времени я носилась вокруг, отвлекая внимание демонов на себя, и то и дело пытаясь попадать в глаза ножами. Мне неприлично везло. Даже когда один из ножей разлетелся тремя крупными осколками, попав по неуязвимой для простого оружия поверхности существа, я осталась цела. В моём костюме появилось ещё несколько дыр, но демонам не удалось даже оцарапать меня. И чем меньше демонов оставалось в зале, тем с большим восторгом носились по нему мы с Рейнером. Демоны бежали за мной, Ворон бежал за демонами, и всё это напоминало какую-то особенно безумную игру в догонялки, одну из тренировок с крокодильчиками Арран.

Когда подмога всё-таки подошла, мы расправлялись с последними из демонов.

— Не трогать чужое! — радостно провопила я, а Ворон взмахнул своей косой.

Потом нам досталось от Маттиаса. Пойди мы к нему за разрешением, нам пришлось бы потратить несколько часов, ожидая, пока глава ордена соберёт достаточную, по его мнению, команду, а потом вместе с Аланом Лояне оценит степень опасности.

— Важно понимать разницу между геройством и глупостью! — сердился Маттиас.

— Важно понимать разницу между глупостью и разумной инициативой,— зевнув, ответил ему Рейнер. — Вы ведь хотели взорвать башню.