Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Непросто выбирать между своим счастьем и дорогим тебе человеком, — соглашалась я.

Мы уже собирались распрощаться, когда ученица Слышащей вдруг вскинула голову, что-то вспомнив. Она закопалась в одном из своих ящиков и вытащила оттуда чёрную повязку на голову с красным вышитым зверем. Определить вид зверя было сложно, но у него была узкая собачья морда и три пушистых хвоста.

— Марика подарила мне это, когда я стала ученицей Финиды, — сказала Малисана, нежно проводя пальцем по вышивке. — Она привезла это из расарин и решила, что мне подойдёт. Но я никогда не носила повязки, а выбрасывать было жалко.

— Это лис или красный волк?

Забывать о том, что и почему я потеряла, было нельзя, и ради этого раз в несколько дней я замирала у зеркала, разглядывая безухую и бесхвостую себя. Это был мой выбор, моё решение, но я не хотела невольно окружать себя излишком лисьих символов. Хватало узора на луке и кулона, надёжно запертого в ящике стола.

— Марика рассказывала, что расаринцы верят в трёххвостого демона-лиса, который осенними ночами посылает кошмары в сны людям, у которых нечисто на душе. Может быть, это он. А может быть, это Киира. Всем известно, что она может обернуться красным волком, но у неё будет три хвоста: волчий, рысий и лисий.

— А может быть, лис, в которого верят расаринцы, и есть Киира, — предположила я.

— Может быть, — не стала спорить Малисана, протягивая мне повязку. — Бери. Я покажу, как завязать.

Рыжее пятно на чёрном фоне забавно смотрелось на моей голове. Я почти слышала голос Рейнера: «Ты прикрепила на лоб мишень, чтобы враги знали, куда стрелять?» Но подлые волосы легли на повязку сверху, и зверь, которого я для себя решила считать Киирой, стал менее заметен.

В тот вечер я стояла у зеркала и с удивлением отмечала, что даже мой безухий облик более меня не отпугивает. Более того, в любом обличии я нравилась себе больше, чем когда-либо прежде, и дело было не во внешних переменах. Маска стремительно становилась моим лицом, и это лицо не могло себя не любить.

Первым, что я увидела, проснувшись утром, был мой новый лук. Свет пробирался из-за сбившейся занавески и, упираясь в колчан со стрелами, бросал светлые полосы на тёмное, отдающее рыжиной дерево и чёрную кожу. «Тигр, — решила я. — Тебя будут звать Тигр». И поднялась на ноги. Стоило узнать, как идут дела у Морено и когда уже можно будет нормально поговорить с Рией.

Увы, шиикары не оказалось в городе, а новости Марики несколько устарели. Я скучала: утомлять себя тренировками было лень, читать не хотелось, Сона отправилась на охоту, а Диса всё время оказывалась занятой. Вопреки всем своим былым решениям, дочь военачальника всё глубже увязала в делах Главного Дома, и Марика по секрету сказала мне, что уже не представляет, как бы справлялась без неё. По такому же секрету я поведала эту тайну Дисе, на что та махнула рукой, морщась, чтобы скрыть довольную улыбку.

— Да куда уж, — проворчала она. — Я ей и ученица, и секретарша, и посыльная.

— Ты же хотела бросить? — Я не сомневалась, что желание это было временным и лживеньким.

— Хотела. И бросила бы, но ловить-то некому. Малисана погрязла в своих розовых мечтах о герое с рыжей шевелюрой, а я тут сижу. А Тайто сидит там. Говорит, что ждёт меня, а сколько ему меня ждать? — Диса неподдельно погрустнела.

— Ты не обязана подменять Малисану. — Никогда не понимала, как можно брать на себя так много. — Если тебе нравится этим заниматься, занимайся, просто обозначь посильный для тебя объём работы.

Дочь военачальника проворчала что-то неразборчивое, должно быть, пытаясь отрицать свою привязанность к Главному Дому, но понимая бесполезность этого. Она подняла на меня упрямый взгляд, шумно вздохнула и картинно махнула на меня рукой.

— Совет принят. Если Малисана не придёт в себя в ближайшее время, так и поступлю.

На этом мы разошлись, и, хотя Диса даже не подозревала о моей дилемме, я поняла, что тоже знаю, как поступить теперь. Я вернулась домой, собрала вещи, попрощалась с Корой и в тот же день на вечернем поезде отправилась в Карнаэль.

На что я тратила так много времени раньше? Почему оно утекало прочь от меня, не оставляя и шансов за ним угнаться? Мне не казалось, что дело в тренировках. Скорее причиной были те периоды моей жизни, когда я валялась в кровати и страдала. После смерти моей лисы я больше ни разу не испытывала подобного желания. Или испытывала, но ни разу не поддалась ему. Я теперь много чему не поддавалась, многие вещи уже не могли быть такими, какими они были прежде.

Не выспавшись в поезде, я заняла комнату в обычной гостинице, и только плюхаясь на кровать с намерением проспать пару часов, поняла, что ни разу не задумалась о Крисе, хотя именно здесь мы с ним останавливались обычно. В последние дни я вспоминала Призрака всё реже, и теперь настало время в полной мере понять, что он — одна из тех вещей, которым прежними уже не стать. После предательства Фаины он так и не оправился, не стал таким, каким был раньше, хотя жил вполне успешно. Для меня тоже не было пути назад, я в полной мере осознала это, когда поняла: если Крис не вернётся, это не станет для меня ударом, а если вернётся, к чему бы ни привёл наш разговор, я не стану ему мстить.

Днём, выспавшаяся и полная сил, я отправилась в резиденцию Ордена Кииринов. Маттиаса не оказалось на месте, а его помощница ничего не знала о том, где сейчас может быть Рейнер Ворон, но, уходя, в зале, где из колодца бил грязноватый, но всё ещё узнаваемо зелёный свет, я встретила Марью Сирин. Я приветственно кивнула ей, и ведунья мне улыбнулась.

— Здравствуй, Ярна.

Если бы она не заговорила, я могла бы просто пройти мимо, но пришлось остановиться и поздороваться в ответ.

— Добрый день. — Мне было не о чем говорить с этой женщиной, и я, не желая вести неловкую никому не нужную беседу, решила найти предлог, чтобы поскорее уйти, благо, он в самом деле был. — Я ищу Рейнера Ворона, вы не знаете, где он может быть?

— Знаю. — Марья улыбнулась, когда мои уши резко приподнялись, выдавая моё удивление и заинтересованность. — Он в академии магов сейчас, чистит. Вскоре будет тут. Ты можешь подождать его.

От души поблагодарив ведунью, я заняла место на скамейке в зале. Мимо меня проходили незнакомые мне люди, а я, скучая, рассматривала столб света, который вдруг прямо на моих глазах резко потемнел настолько, что яркие красные отблески отчётливо мелькнули в его глуби, а через несколько томительных секунд засиял нежным чистым зелёным светом.

— Торни, — неожиданно громко проговорил один из двух остановившихся недалеко от меня мужчин. — Говорю тебе, это Торни.

— Старик Вереон сильно сдал в последний год, в минуту уже не укладывается, — насмешливо ответил его собеседник. — Ворон это, точно тебе говорю. Менее десяти секунд — мало кто так может.

— Энтхейм укладывался в тридцать. — Первый мужчина явно не жаловал Рейнера и его таланты.

— И Ставоль тоже.

— Бедная девочка.

— Смотри, не расплачься.

И оба, продолжая подкалывать друг друга на ходу, пошли своей дорогой. Я вздохнула. Крис успел стать частью ордена, о нём и его достижениях вспоминали до сих пор, меня же помнила, наверное, одна Марья Сирин. Азартным теплом в душе поднялось желание, даже не имея своего посоха, стать одной из них. Стать благодаря своим заслугам, а не Крису или Рейнеру.

Ворон появился в зале быстрее, чем я думала. Он сразу заметил меня, и я подняла руку в приветственном жесте. Ворон кивнул и скрылся за дверью, где была ведущая на второй этаж лестница, а я осталась ждать дальше. Впрочем, ждать пришлось недолго. Рейнер не любил затягивать.

— Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия поинтересовался он, впрочем, совершенно беззлобно. Должно быть, счёл, что за приветствия сойдёт тот взаимный обмен жестами.

— Ищу тебя. Для нас нет никакого дела?

Судя по всему, дела у Рейнера были и без меня, и это раздражало. Без него я оставалась бесполезной.