Камин-аут (СИ)

В висках бешено стучало.

Давая привыкнуть, Эваллё пустил в ход сшибающие с мыслей поцелуи в шею. Маю извивался, силясь увидеть лицо брата. Влажные звуки поцелуев, похоже, лишали остатка мозгов.

– Ухватись за меня, – горячие губы замерли на левом соске.

И хотя тело подалось навстречу, пальцы лихорадочно вцепились в плечи Эваллё. Готовый оттолкнуть в любой момент Маю медленно выдохнул.

– Сейчас будет хорошо.

Стоило брату пошевелиться, как словно каждый нерв ожил. Маю застонал от острого напряжения. Будто каждая молекула в нем содрогнулась.

В глазах дрожали слезы. Лицо брата расплывалось.

Мокрые пальцы влажно скользнули вдоль, взяли в кольцо, на живот закапало.

Его шумное дыхание должно быть слышно соседям по балкону.

Очень сильные, резкие импульсы прошли внутри. Горячо… Эваллё замер, выжидая.

Внизу охватывала истома.

Брат приговаривал ему нежно, целовал веки. Всё время улыбался ему.

Накат эмоций, который испытал Маю, слушая родной близкий голос, был сродни цунами. Прямо сейчас они убивали всю добродетель, что еще жила в них.

Эваллё не торопился, заполняя, казалось, до предела. А потом в голове всё поплыло. Вся собранность, вся воля развалились, как песочный замок, и Маю услышал собственные протяжные стоны.

Он лишь мог вздрагивать всем телом при каждом махе и метаться, как в огне. Так приятно оттого, что ноет и очень тепло.

Мучительно закрывая глаза и закидывая назад голову, Маю просил еще. Эваллё зарывался пальцами в его волосы на лобке, трогал, нежил. Его дыхание обжигало, отчего глаза наполнялись новыми слезами.

Их губы встретились. Движения стали острыми, нервными, дрожь отдалась в мышцах рук. Эваллё выдохнул громко и резко. Этот звук вывернул душу наизнанку, Маю понял, что проваливается в тишину.

Мокрый и горячий Эваллё прижал его к себе. Перекатываясь на бок, подросток слепо ткнулся брату в плечо. Тот гладил по спине, не желая отпускать. Они оба не могли отдышаться. Эваллё всё еще был в нем, когда Маю начал мыслить цельно.

В сон закрался грохот, но стоило дрёме спасть, как звук подтвердился. Соседи сверху такие шумные… Интересно, что они там делают спозаранку? Точно без мозгов…

Разбудил мочевой пузырь. Сколько времени – Маю не представлял, но солнце уже взошло. Именно такое, каким должно быть: красное и большое. Спустя пару первых минут, пока Маю ловил сквозь закрытые веки утренний свет, пришло понимание того, что происходит. У плеча размеренное сонное дыхание – такой знакомый сердцу звук. Было очевидно, что этой ночью их в постели было уже двое. И человек, чьей лаской наслаждался Маю… Они сумели переступить эту грань. Безнадежные самоубийцы.

В спальне пахло елью, теплом, коробками из-под обуви, и очень слабо – потрепанным постельным бельем.

В стекло накрапывал косой дождик, редкий и вялый; ужасно ломило всё тело и нестерпимо хотелось пить. Они столько раз начинали заново, снова, до изнеможения лаская друг друга… что потом без сил рухнули на кровать и моментально вырубились. А до этого была какая-то совершенно безумная фото-сессия… Кажется, они пили сакэ… Хотелось повторить, но брат сказал, что для начала одного раза достаточно.

Одеяло не скрывало бледную линию бедра Эваллё. Приподнялся на руках и посмотрел на брата, с которым провел ночь. Совершенно голый, как ветка бузины, тот лежал рядом на правом боку. Эваллё еще спал. Оглядевшись, мальчик догадался, что брат укрыл их под двумя одеялами.

Проанализировав ситуацию, Маю резко подкинул кулаки:

– Да! – от восторга шепот сорвался. – Да! Да!!

Они заснули в их спальне, на кровати и даже без света. Но комната еще хранила следы недавней забавы. На полу валялась одежда, пакеты с покупками, не распакованные вещи, которые они должны были разобрать до возвращения Тахоми, подушки были раскиданы по всей комнате, в воздухе пахло потом.

Маю медленно сел на кровати, заворачиваясь в свое одеяло, пахнущее ими с братом.

Спустя полминуты, открыв окно, чтобы впустить свежий воздух, подросток выглянул на улицу. Деревья покачивались под дождем, капли барабанили по подставленной ладошке. В спальню ворвался бодрящий ветер. Пускай, хотя бы минут пять окно остается открытым.

Быстро вытряхнув мобильный из чехла, проверил входящие звонки. Ну надо же – ни одного!

У мальчика замерло сердце, когда он обернулся на мирно спящего брата. Эваллё тихо дышал, его веки дрожали от нахлынувших сновидений. Подтолкнув одеяло, Маю закутал брата, чтобы тот не замерз, и отправился попить и в туалет.

Шум, идущий от соседей сверху, в коридоре стал тем более отчетлив. Цепочка на входной двери, должно быть, единственное, что могло спасти их с братом. Что бы они делали, если бы Тахоми надумала вернуться сегодня ночью? Или, хуже того, под утро, когда утомленные они с Валькой завалились спать. Жизнь, как череда везения и невезения: сейчас тебе, быть может, повезло и ты счастлив, в следующий раз изволь быть готовым к возможной неудаче.

Сидя на унитазе, Маю с грустью листал снимки на фотоаппарате. Нет, он не мог оставить на них с братом компромат, да кто он, чтобы иметь на это право?

Подросток зевал и потирал глаза.

На последнем снимке тело Эваллё было подсвечено разноцветными фонариками, свет, как рыболовная сеть, облекал фигуру, создавая подобие одежды. На коже едва приметно вырисовывалась темная опрятная родинка, которую Маю нравилось ласкать языком.

Удалено – одним инфарктом миокарда меньше.

Лежа в кровати, Маю долго разглядывал безмятежное лицо брата. Через огромные, во всю стену окна, сквозь занавески, спальню заливало блеклым светом, косые капли барабанили по стеклу.

Потянулся к Эваллё, чтобы коснуться прохладных волос.

– М-маю? – сонно промычал парень, наугад щупая постель рядом с собой. – Почему не спишь?

– Уже светло.

Парень почесал голову, сильно прогибаясь в спине, и потянулся, разминая мышцы. Не открывая глаз, Эваллё обнял брата вместе с одеялом, которое тот набросил на плечи.

– Тебе не приснилось, как я отрываю тебе голову? – с улыбкой на губах полюбопытствовал Маю.

– Нет, – спокойно ответил брат, вероятно, не распознав шутку.

– Мы уже спали с тобой в одной комнате, и всё было хорошо… – попробовал намекнуть подросток. – Тебя не преследовали мои кошмары. Да и, честно сказать…

– Мм?

– Мне они почти перестали сниться.

– Перемена климата?

– Не знаю, может и так. Раньше после совместной ночи, у тебя потом весь день было ужасное настроение, и ты готов был меня придушить. Моё подсознание насылало на тебя всякие неприятные вещи… – Маю изучал сомкнутые веки брата, – а теперь лезешь целоваться.

Парень искренне посмеялся. Брат демонстрировал радость гораздо чаще, чем остальные знакомые, ну разве еще этот Ионэ…

– Возможно, я выработал иммунитет, – повёл плечом Эваллё, – к твоим способностям. Стоит предположить, раз мы братья… твои способности должны действовать на меня иначе, чем на других.

– Думаешь, это так?

– Я лишь допустил такую возможность.

Маю готов был согласиться с его теорией, ведь её успех имел огромное значение для них с братом.

– Как ты? Болит?

– После того, как мы с тобой принялись за сакэ, я вообще ничего не чувствовал.

– Вообще-то я про твое ушко спросил, – блаженно улыбнулся Эваллё, отыскав губами проколотую мочку, и взял в рот игральный кубик. Поласкал мочку языком. – С меня десять потов сошло, я боялся повредить тебе ухо.

– Правда?.. Незаметно было.

– Надо приложить травку, то есть смазать… пойду, принесу, – парень зашевелился под одеялом, но глаза всё еще были закрыты, а руки крепко сжимали Маю.

– Мне кажется, есть одно проверенное лекарство… – пробормотал мальчик, опуская руку брата вниз по спине. Пальцы старшего уже мяли, тискали мягкое место.

Вскоре встрепанная голова Эваллё скрылась под одеялом. Старший брат понял намерения Маю без слов. По телу растеклась нега. Подросток перелег на спину, вытягивая ноги. Жаркий рот плотно сомкнулся на чувствительной коже, посылая ток по телу.