Камин-аут (СИ)

Смелые пальчики скользнули под джемпер. Маю стало труднее удерживать сигарету.

– Ты горишь.

Голова кружилась, Маю пытался сконцентрироваться на огоньке, но у него не выходило, ухватившись рукой за бельевую сушилку над ванной, мальчик пошатнулся.

– Как ты умеешь это говорить… Скажи, что я твой.

– Мой мальчик. Маю, мой.

Эваллё одной рукой потирал его живот, другой блуждал по спине.

– Эй, не потеряй сознание, – шепнул ему брат. – Ты весь вспотел, не хватало тебе простудиться. Разреши мне озаботиться…

Парень раздел Маю и насухо вытер его тело полотенцем. Всё это время под пристальным взглядом Эваллё, подросток умирал от желания наброситься на брата с поцелуями и завалить на пол в уборной.

Натянув на плечи халат, Эваллё прижал Маю к груди, заворачивая их обоих в махровую ткань. Так они повалились на собранный диван в гостиной перед телевизором и долго лежали, согревая друг друга.

– Разденься, – попросил младший, задирая халат, чтобы Эваллё мог согнуть колено.

Отражаясь в экране телевизора, парень снял с себя всю одежду и проник обратно под халат. Мальчик уткнулся в теплое плечо брата.

– Проголодался?

– Здесь я только и делаю, что ем, – Маю навалился своим весом на брата, поерзал. – Твое влияние, между прочим.

Эваллё в отместку ущипнул его за попу, помацал.

– Наконец, я вижу, как ты приходишь в норму.

Чтобы развлечь себя, отыскали канал, где крутили ночную американскую передачу, над которой на протяжении часа оба хохотали до слез.

Маю поставил на журнальный столик в гостиной большую плоскую тарелку с суши. Ну как же, побывать в Японии и не угоститься японскими роллами? В одной длиной футболке с изображенной на ней киноактрисой, он уселся на диване напротив брата и, скрестив голени, устроился свои ноги поверх вытянутых ног Эваллё. Разделив между собой еду, они досмотрели передачу, каждый раз сотрясая диван приступами истерического хохота.

После чего Эваллё посадил Морфея себе на живот и принялся кормить остатками суши.

– Извини, дружок, мотыль закончился, надо будет сходить в магазин и купить тебе жабьего корма.

Жаба медленно переваривала пищу и слова Эваллё.

– Ты ему нравишься, – заметил мальчик, с интересом наблюдая, как Морфей шлепает своими лапами.

Помогая тому не запутаться в складках халата, парень направлял жабу, разрешая ей ползать по себе.

Маю перебрался за столик.

– Не представляю, что бы я делал, если бы меня так спокойно топтали жабы, – сидя на подушке за журнальным столиком, спиной к телевизору, мальчик скрестил пальцы в замок и опустил на них подбородок.

– Люблю рептилий, они очень спокойны и легко приручаются.

Маю отправил в рот морской гребешок, хотатэ, беря еду руками и окуная в соевый соус.

– Ну, тогда ты, наверное, знаешь, какой она породы? – хитро поинтересовался он.

– Bufo raddei или монгольская жаба.

С минуту Эваллё расписывал достоинства монгольских жаб.

– Тебе оставить этот салат?.. Как же его?..

– Если ты про тот, где маринованные огурчики, язык и перепелиные яйца, то он называется «Птичье гнездо». Ешь, пока свежий, – Эваллё сполз с дивана и сел напротив Маю в точности в такую же позу. – Не хочу класть его в холодильник.

Не ведая, откуда в нем взялся великанский аппетит, мальчик потянулся за мясом краба.

– Знаешь, морепродукты улучшают потенцию, – вновь заговорил Эваллё.

Маю на мгновение замер с полным ртом, медленно прожевал, не дай Бог, ему подавиться… Эваллё продолжил, заправляя салат майонезом:

– В Индии считают, еда питает не только тело, но и дух. Важно обратить внимание на то, что ест человек, как ест, сколько, в какое время – всё это влияет на его внешний запах, аромат его тела, вкус его тела, половых секреций, – отрезал ломоть хлеба, – настроение напрямую зависит от того, что потребляет человек. Некоторые запахи могут повысить сексуальное желание во много раз, например, особенно эффектны аромат горячего или холодного шоколада, жаренного мяса, ванили, мяты, корицы, фенхеля, кардамона, имбиря, на самом деле, их гораздо больше. О чем я говорю – это всё афродизиаки.

Маю следил за движениями ножика в ловких пальцах брата: обрубил, снял шкурку, порезал, обрубил, снял шкурку, порезал…

– Некоторые продукты обладают энергией, как раз необходимой во время этого самого, – быстро взглянув на Маю, парень повертел острием ножика в воздухе, – половая функция поглощает питательные вещества и употребляет в соответствующем направлении, – облизал губы. – А то я вижу, ты чересчур налегаешь на еду в последнее время, – передал Маю тарелку с порезанным корнем лотоса. – Одна из причин, почему в средние века такое большое внимание уделяли всевозможным балам, пирам, угощениям, фуршетам и застольям. А вот мясо лучше не есть перед сексом, – Эваллё поднялся с пола, собирая со стола грязную посуду, чтобы очистить место.

Отставил на пол и протер тряпкой стол.

– Потому что организму требуется много сил, чтобы переработать тяжелую пищу.

Эваллё отнес тарелку с очистками на кухню, не успел дойти до раковины, как Маю преградил ему дорогу, облокотившись на край раковины.

– Столица Болгарии?

– Что? – Эваллё выразительно уставился на мальчика.

– А я уже было подумал, что ты всё знаешь, – затрясся от смеха Маю.

Забирая у Эваллё посуду, Маю почувствовал, как рот наполняется слюной.

– Главное блюдо… оно уже подоспело, – выдохнул, прижимаясь губами к Валиному уху. – Ты же не хочешь его упустить?

Тон голоса Эваллё стал более серьезным:

– Если ты не знаешь, чего ожидать, мы поменяемся местами, и ты сможешь прежде увидеть всё сам.

– Нет, слушай… я хочу так, чтобы запомнить на всю жизнь.

– Ты недавно поел, и если тебя затошнит… в общем, я тебя предупредил.

Маю позволил брату увести его в спальню.

Свет был не нужен, только огоньки на ёлке разукрашивали комнату.

Эваллё быстро освободил его от мешающего белья, сбросив то на пол. Развернув к себе спиной, парень накрыл руками мошонку, провел ладонью, собирая липкую влагу на пальцы. Немного поиграл и принялся растирать подушечками пальцев. Маю согнулся в поясе, одной рукой хватаясь за край постели.

– Дыши, – шепотом повелел парень, спускаясь пальцами по голым плечам.

Скользя ладонями по обнаженным бокам, парень встал на колени за его спиной, немного развел ягодицы и просунул между ними язык, лаская выпирающую копчиковую косточку, просовывая язык всё дальше.

Развратный звук, вырвавшийся изо рта, на мгновение вернул Маю на землю.

– Стой… – продохнул он и, как только брат замедлился, осмотрелся вокруг.

Самое время подумать над тем, что они зашли в своих забавах слишком далеко. Самое время потянуть на себя рычаг тормоза.

Уверенные пальцы возобновили действо. Издавая чмокающие и вздыхающие звуки, парень облизывал его спину, бедра – всё, до чего мог дотянуться.

Согнувшись пополам, Маю уткнулся горячим лбом в согнутый локоть.

На пару секунд Эваллё отстранился. По бедрам потек какой-то крем. Брат не поскупился – было так много, точно они решили использовать его вместо геля в душе.

– Хочу видеть твое лицо, – заморожено пробормотал мальчик.

На брате уже не было халата. Ложась на спину, Маю позволял тому гладить себя, ласкать языком. Свободной рукой задирая его футболку, Эваллё вдыхал запах разгоряченной кожи. Шорох дыхания наводнял её приятной негой.

Они исступленно целовались, льнули друг к другу, оттягивая момент. Эрекция парня всё время упиралась между ягодиц. Любое нажатие там посылало импульсы по всему телу.

Ожидая разрывающей боли, Маю вцепился в подушку над головой. Зашелестела наволочка.

Поехали…

Подросток беззвучно распахнул рот.

Обжигающий шепот:

– Мой хороший, молодец…

Мальчик охнул и вскинул лицо. Эваллё вскрывал его, как вену, проникая внутрь по чуть-чуть.

Потом его резко выгнуло, и Маю запрокинул голову, надрывно дыша.