Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Всё это пронеслось в голове Китти. Она уже знала, как убедить Танойтиша. Лорд Танойтиш был отменным трусом. Острова он продал по двум причинам: от страха и от желания большей власти.

Мощёная дорога, прямая, как душа несчастного гвардейца, пытавшегося реабилитироваться всеми возможными способами перед леди, вела по побережью к мосту, соединяющему южный остров устья с замком Каалем-сум. Коричневая, словно жжёная карамель, плитка блестела в свете фонарей, стоявших по краю набережной. Китти заметила, что за пригородом очень следят: всё вокруг сверкало чистотой и аккуратностью. Это оставило внутри неприятное чувство. Несмотря на свой непрезентабельный внешний вид, она, гордо приподняв голову, шла за гвардейцем, игнорируя глазевших на неё моряков, жителей и охрану. Дорога плавно влилась в мост; мост стал крепостной стеной, с которой вела вниз, к дворцу наместника, широкая лестница, скрытая за тяжёлыми воротами. Взгляд Китти устремился на другую сторону реки, где высилась башня Реймир-сум. Тот город всегда нравился ей больше. Она родилась в его стенах.

Погода улучшилась, но солнце не спешило выглянуть из-за туч. Гвардеец по пути остановился переговорить с горожанином, и девушка воспользовалась этим, чтобы осмотреться. В городе было жарко и душно, как перед штормом. Крепостные стены скрывали дома Каалем-сум, и внутри снова возникло неприятное ощущение, на этот раз ощущение абсолютной беззащитности. Достаточно было одного сигнала, чтобы расстрелять её из многочисленных бойниц. «Танойтиш не настолько глуп», — подумала Китти, разглядывая ворота. Лорд Михаэль любил демонстрировать своё богатство, потому велел их сделать золотыми.

— Лорд Танойтиш ждёт вас, леди Вилариас, — раздался тонкий голосок. Принадлежность к знаменитой фамилии помогла ей и в этот раз. Китти, выпрямившись в лучших традициях Анлоса и не глядя на тщедушную фрейлину, что открыла ей дверь, взошла на узкий мост над охранным рвом. Кто-то протянул ей плащ — девушка всё же взяла его, прекрасно помня о некоторых слабостях лорда. Вода далеко внизу едва слышно журчала, пронзаемая белыми опорами. Мост заканчивался такой же дверью, покрытой пластинами из золота с цветочным орнаментом.

Китти вошла в кабинет, большой и светлый с квадратными колоннами-опорами, с украшенными изразцами стенами. Рядом с распахнутым высоким окном стоял длинный стол из мореного дуба, заваленный бумагами, толстыми фолиантами и картами. Тонкие занавески колыхал врывавшийся с улицы ветер.

Танойтиш, грузный смуглый мужчина преклонного возраста, восседал за столом. Лорд трапезничал: на широком блюде, стоявшем прямо среди бумаг, виднелась жареная рыба с южных островов, остальные тарелки были скрыты за перегородкой с принадлежностями для письма, но Китти была уверена, что блюдо — не одно. В руке, на пальцах которой были нанизаны попарно крупные перстни, он держал серебряный кубок. Несмотря богатство украшений, одет Танойтиш был просто: в по-домашнему удобный камзол и короткие брюки, заправленные в сапоги.

— Лойра, закрой дверь, — произнёс он. Голос у него был хриплый и низкий, прокуренный за долгие года жизни.

Китти обернулась. Фрейлина оказалась дочерью лорда Танойтиша. Репутация о Лойре ходила дурная. Смуглая девушка, наоборот, была в богатых крикливых одеждах, которых Китти вначале не заметила. Лойра была явно уязвлена таким непочтением. Она с лёгким стуком закрыла дверь. Китти вновь обратила внимание на её отца, сидевшего в кресле на фоне сплошного окна с великолепным видом на Реймир-сум.

— Как ты оказалась здесь? — спросил он. Китти была уверена, что он уже всё знает и спрашивает для приличия.

— Плыла в Палаис-иссе. На нас напали.

Tанойтиш помолчал, продолжая разглядывать Вилариас. Она встретила его взгляд своим, с вызовом приподняв голову, как истинная особа королевской крови.

— Лойра, ты знаешь хоть кого-нибудь, кто мог бы напасть в здешних водах на корабль Империи? — наконец спросил он, наверное, приняв решение.

— Нет, едва ли. Может, корабль попал на рифы?

— Ты смеёшься надо мной? — взорвавшись, выкрикнула Китти. Собственно, она ожидала такой реакции от самого трусливого лорда. — Я! Я видела это! Ты не забыл, кто я, Танойтиш?

— Самая недисциплинированная мемория Антареса? — насмешливо предположила в пространство Лойра. Вилариас словно не заметила её в очередной раз.

— Я не забыл приказов лорда Михаэля, Китти, — спокойно ответил Танойтиш. О, он-то, после подаренного бессмертия в виде служительницы Альфираци, будет выполнять все приказы Анлоса. — Я отошлю фею только тогда, когда флот Оссатуры осадит Каалем-сум. Вот тогда я тебе поверю. Лойра, милая, проводи леди Вилариас в её покои.

— Не отошлёшь фею, я стану этой феей.

Танойтиш лишь отхлебнул ещё раз из бокала.

— Как? Связи нет, ты это знаешь.

— По сугробам переберётся через Мийэрдин, — в очередной раз съязвила Лойра, направляясь в сторону выхода. Китти поняла, что дальнейшие разговоры бесполезны. Этот короткий бой она проиграла. Только когда флаг горящей луны будет развеваться над Каалем-сум, Танойтиш ей поверит. Девушка шагнула вслед за Лойрой, но всё же обернулась во второй раз.

— Имей в виду, когда это случится, виноват будешь только ты, и лорд Михаэль об этом узнает, — с мрачной угрозой сказала она, и глаза Китти взметнулись к окну. Лойра взвизгнула; лорд Танойтиш, посинев, обернулся в сторону Реймир-сум. Стекло покрывалось тонким рисунком мороза, как от дыхания зимы, и стены крепости на той стороне реки тоже покрылись льдом.

— Торнтон! — внезапно севшим голосом прогорланил лорд Танойтиш. Капитан, до того тихо стоявший у штор (Китти его совершенно не заметила), поспешно ретировался. От грозы, озарившей свинцовые тучи, на краткий миг вспыхнули все воды залива.

— Лойра, — совсем тихо произнёс лорд, — иди, срочно иди к леди Рейн.

— Рейн? — очнулась Китти. — Что здесь делает Рейн?

Вопрос остался без ответа. Гулко забил колокол, коридоры крепости затрясло от шума бесчисленных ног, обутых в тяжелые подкованные сапоги. Раздались команды офицеров, воинов распределяли по местам. Потянуло запахом костров и пороха. Пушки готовили к бою, звучал скрежет кирас, лязг оружия, которое передавали по рядам из оружейной. Звучали встревоженные голоса. От войны отвыкли, но к ней были готовы.

Китти выбежала на балкон замка, на неё никто не обращал внимания. Дул сильный ветер, срывавший флаги, шторы, рвавший паруса суден. Только там, где приближался туман, не было ветра. Там были лишь корабли Оссатуры, на чьих парусах горела в голубом пламени луна.

========== Глава 6 Йонсу II ==========

Много есть людей с красивой внешностью, которым, однако, нечем похвастать внутри.

Купер Джеймс Фенимор

Весь вечер Йонсу просидела в комнате, пытаясь сделать так, чтобы царапины от когтей Архоя срослись без шрамов. На коже неизбежно оставались уродливые красные полосы — Йонсу, стиснув зубы и вдохнув содержимое пузырька, взятого из лечебницы, сдирала рубцовую ткань, чтобы освященное масло сгенерировало новую, без изъянов. К заходу солнца её старания увенчались успехом, и женщина, довольная собой, оглядела результат. Чистая и гладкая кожа, как положено в Анлосе. Йонсу перевела взгляд на окно — небо потемнело, только фонари освещали замок. Она вышла на балкон. Жители Анлоса торопливо исчезали с улиц. Чего они боятся? Йонсу догадывалась, что было причиной их страха.

И на следующее утро, когда солнце вновь вышло из-за гор, девушка чувствовала тень тревоги, что продолжала охватывать весь город. Она ощущала медленно наползавший страх: его тенью стал снег, иней, лежавший на траве, рисунок мороза на стекле. Этого не должно было быть. Йонсу видела, как в угловых башнях крепости сидят воины, в напряжении следя за чем-то, чего она не могла видеть. Небо плакало. Непривычно холодные дождинки падали с серой пушистой пелены, затянувшей пространство над головой. Постепенно редкие дождинки стали стеной, ужалившей холодом женщину, словно кто-то перевернул Риорре и поместил над Анлосом.