Оружие возмездия

— Я не смею спорить с вами, Ваше Величество, — поклонившись, хоть Ирван и не мог видеть его, почтительно ответил герцог. — Мы не для того начали эту войну, чтобы теперь, уже принеся столько жертв, отступить. Я полагаю, сир, и силы врага тоже на исходе. Нужно ударить лишь раз, но наверняка, чтобы победа досталась нам.

— Слишком мало людей, слишком мало оружия, — со злостью и отчаянием произнес, покосившись на своего генерала, король. — У нас лишь одна попытка. Потери при штурме будут столь велики, что на вторую атаку сил просто не хватит. Даже если послать в бой всех до единого, включая тех несчастных, что доживают последние дни, — Ирван указал на шатры лазарета, притулившиеся на дальнем краю лагеря, и герцог Вардес тяжко вздохнул.

В дальнем конце лагеря, подальше от палаток, в которых коротали дни от атаки до атаки явившиеся с юга воины, находилось самое скорбное место, с которым не могло сравниться даже кладбище, скопление братским могил, обрамлявших бивуак. Оттуда непрерывно доносились полные мук крики умирающих, витал запах гнили и горелого мяса — это лекари прижигали каленым железом свежие раны, стараясь хоть так убить попавшую туда грязь.

Сотни увечных, ставших жертвами эльфийских стрел и клинков в мучениях ждали неизбежного конца, и те, кто оставался здесь, завидовали тем, кого отправляли с обозами на юг, ведь среди сумрачных рощ смерть могла найти их быстрее, став не карой, но милосердием. Гибель от легкоперой стрелы становилась спасением для несчастных, медленно сгоравших от лихорадки.

— Раздавите их, герцог. Сегодня! Здесь и сейчас! Ступайте туда, сбросьте выродков со стен, истребите всех, кто посмеет встретить наших воинов с оружием в руках, а тех, кто сдастся, тоже предайте смерти, и она не будет ни быстрой, ни легкой!

Словно уловив настроение короля, услышав его слова, возвышавшаяся неподалеку неуклюжая громада требушета со скрежетом и шумом швырнула в небо снаряд. Набитый утрамбованной землей ларь рухнул вниз, и кое-как обтесанная каменная глыба вырвалась из петли, закрепленной на другом конце длинного рычага. Валун взвился в небо, превратившись в едва различимую точку на фоне облаков, и затем, набирая скорость, рухнул на скопление башен и шпилей, взметнув при падении клубы пыли и каменного крошева.

На помост тем временем поднялся слуга, на вытянутых руках державший поднос с чашей. Поклонившись, он протянул королю сосуд, наполненный горячим, еще дымящимся отваром:

— Извольте, Ваше Величество, — пролепетал слуга. — Мэтр Тогарус просил… — вымолвил он, но был прерван нетерпеливым жестом короля, с видимым раздражением принявшего кубок.

— Проклятое пойло, — скривившись, Ирван поднес к губам чашу и залпом, чтобы не успеть ощутить вкус напитка, с некоторых пор заменившего ему изысканные вина или хотя бы простое пиво, выпил ее содержимое. — Мерзость!

Тогарус все же старался, как мог, пичкая своего короля всякими отварами и настоями, проводя обряды, подчас весьма жутковатые, но и всех усилий мага казалось мало против первородной магии эльфов, удом не лишившей Ирвана жизни. В прочем, еще пару седмиц назад король вовсе не мог встать с ложа, большую часть времени пребывая в полузабытьи, отчасти — отголосках вражьей магии, а частью и плоде усилий придворного чародея, искренне верившего что именно сон является лучшим лекарством. И понемногу, не сразу, и все же все ухищрения Тогаруса принесли первые плоды.

Еще ощущая на языке вкус отвара, изготовленного чародеем из неведомых трав и кореньев, Ирван обвел взглядом вокруг себя, будто впервые заметив творившееся совсем рядом. А у ног короля бурлило и колыхалось людское море. Там, в лабиринтах шатров, палаток и простых шалашей, ждали начала битвы, готовясь к собственной гибели, тысячи верных воинов. Они были готовы пойти на смерть, скорее разочаровавшись бы, если б сражение так и не состоялось, и ждали в нетерпении лишь одного — приказа, после которого уже не будет пути назад.

Штурм, последний, решающий штурм, был назначен на этот день. Еще до рассвета лагерь, кольцом охвативший город врагов, всколыхнулся в нервном возбуждении. И сейчас, ожидая, когда взревут боевые рога, воины, в последний раз проверяя надежность застежек своей брони, пробуя огрубевшими, мозолистыми пальцами заточку клинков и секир, спешили на передовую, взволнованно переговариваясь и нервно смеясь над грубыми шутками товарищей.

— Выродки полагаются лишь на высоту своих бастионов, с которых так удобно осыпать стрелами наших воинов, — промолвил герцог Вардес. — Сегодня, государь, враг утратит это преимущество. И тогда наши воины покажут себя, свернув ублюдкам шею!

При этих словах оба, и король, и его генерал, взглянули туда, где над скопищем шатров возвышались, как будто царапая небосвод, осадные башни, вот-вот готовые стронуться с места. Чудовищные сооружения, три монстра на огромных, в полтора человеческих роста колесах, высотой спорили с бастионами эльфийской столицы. Им предстояло преодолеть полторы тысячи шагов, неся в себе по несколько десятков воинов, выбранных из всех отрядов. Лучшие мечники и стрелки, укрываясь под прочным деревянным «панцирем», для надежности, для защиты от огня, обтянутым сырыми шкурами, содранными с изловленных здесь же тонконогих оленей, первыми окажутся в городе, первыми сойдутся с Перворожденными на длину клинка, проложив путь для штурмовых отрядов, уже готовившихся к атаке на краю бивуака.

Вокруг осадных башен уже толпились люди, готовившиеся принять смерть. И там же, сварливо ворча, суетились низкорослые крепыши. Свирепо топорща окладистые бороды, гномы, те, чьи руки и сотворили это страшное чудо, в последний раз перед началом боя проверяя готовность своих детищ.

Пока король любовался на свою армию, из полусонной толпы стремительно превращавшуюся с могучий организм, единое целое, способное сокрушить любую оборону, на помост, с которого король намеревался сполна насладиться собственным триумфом, взбежал воин. Коротко поклонившись герцогу Вардесу, вестовой, явившийся из лагеря, отрывисто произнес:

— Штурмовые отряды на исходных позициях. Все готово к бою, Ваша светлость!

— Сир? — герцог вопросительно взглянул на Ирвана.

— Не станем медлить, — жестоко усмехнулся король. — Командуй атаку! Сокрушите эту нелюдь!

— Этот город падет к вашим ногам еще до захода солнца, мой король!

— Сделай это, Вардес, мой верный слуга, — хищно оскалился правитель, взглянув на воина, старательно скрывавшего нарастающее волнение. — Сделай, и станешь первым дворянином в Фолгерке. Покончи с врагом!

— Я сделаю это, повелитель. Я добуду для тебя эту победу!

Над лагерем взревели трубы, и сотни воинов в едином порыве колыхнулись навстречу башням вражеской крепости. Со скрипом сдвинулись с места осадные башни, две дюжины требушетов и мангонелл разом дали залп, и в небо с гулом взмыли десятки каменных снарядов и пустотелых ядер, начиненных горючей смесью гномов. Пожирая пространство, плотно сбитые колонны, ощетинившись лезвиями копий и алебрд, уверенной поступью двинулись навстречу победе и собственной гибели.

Собравшиеся на башнях воины в серебристой броне с тревогой смотрели вниз, туда, где бурлила, неумолимо приближаясь к городу, темная масса, состоящая из бессчетного числа людей, жаждавших крови Перворожденных. Было похоже, что воины короля Ирвана сегодня твердо решили покорить эльфийскую твердыню. В штурмовых колоннах собралось не менее трех тысяч бойцов, которые равными группами выстраивались сразу напротив трех башен, две из которых подверглись наиболее сильному обстрелу и лишились части каменных зубцов, ограждавших боевые площадки. Настоящее людское море колыхалось в нескольких сотнях ярдов перед укреплениями, готовое в любой миг неудержимым валом обрушиться на бастионы. На ветру полоскались разноцветные вымпелы, прикрепленные к копейным древкам, слышался невнятный гул и лязг оружия.

Фелар, командовавший обороной города, смотрел на медленно ползущие вперед осадные башни, огромные неуклюжие сооружения, которые фолгеркские плотники собирали несколько дней, под корень изведя при этом несколько молодых рощиц. Они не уступали высотой бастионам, защищавшим город, и внутри каждой махины скрывалось до поры не менее сотни воинов, почти неуязвимые даже для эльфийских стрел. На открытых верхних площадках стояли многочисленные стрелки, которые должны были смести эльфов с их башен, освобождая путь штурмовым отрядам из тяжеловооруженных воинов.