Оружие возмездия

Эльтиниар с внутренним содроганием видел, что над сияющими позолотой шпилями поднимаются столбы черного дыма, который образовывала вспыхивавшая, едва только стоило ей соприкоснуться с воздухом, огненная смесь, используемая людьми в качестве снарядов к своим осадным орудиям. Мощные требушеты, угловатые и неуклюжие, казавшиеся на фоне осенней природы чем-то противоестественным, высились на дальних холмах. Эти сооружения были столь огромны, что и отсюда можно было видеть их во всей грозной красе и мощи.

Неподалеку от тяжелой артиллерии правитель эльфов увидел полоскавшееся на слабом ветру яркое знамя, хищно раскинувшего крылья золотого орла на зеленом поле, клювом своим как будто нацелившегося на казавшийся уже обреченным город. Штандарт был окружен множеством меньших знамен, отсюда, из тронного зала Эльтиниара, казавшихся просто яркими пятнами. Там была ставка самого Ирвана, правителя ненавистных людей. Король Фолгерка, пребывавший в окружении многочисленной стражи, верных рыцарей и лучших наемников, в этот самый миг, возможно, с наслаждением смотрел на охваченный пожарами город эльфов, который методично и неумолимо крушили осадные орудия.

Разбросанные в беспорядке на холме поблизости от тяжелых батарей роскошные шатры, каждый из которых мог вмесить не менее двух дюжин людей, принадлежали наиболее влиятельным нобилям, даже воевать на чужой земле стремившимся со всеми мыслимыми удобствами. А чуть правее располагался настоящий палаточный городок, сразу выделявшийся из всего лагеря четой планировкой и порядком. Простые палатки, не украшенные никакими гербами, казалось, должны были принадлежать обычным воинам, но в действительности здесь располагалась элита вражеской армии. Столь мелких деталей не смог бы увидеть даже эльф, но Эльтиниар знал, что среди этих шатров полно невысоких плечистых воинов в тяжелых латах. Гномы, злейший и самый древний из существующих ныне врагов Перворожденных. Они пришли спустя много веков взять плату кровью за свои поражения в давних войнах.

Люди, подступившие к столице И’Лиара, не тратили время зря, за считанные дни возведя вокруг большого города сеть укреплений, где могли удобно разместиться их воины в ожидании решающего штурма, а поодаль воздвигли десятки различных катапульт и подобных устройств. Вся эта машинерия подвергла город непрерывному обстрелу, день и ночь обрушивая на башни не только огромные глиняные сосуды с горючей смесью, изобретением мерзких гномов, но и обычные каменные глыбы, весивший порой по несколько пудов. Немало изящных шпилей уже были разрушены, многие жители города погибли или были искалечены так, что яд, налитый в их чашу, начинал казаться высшим милосердием.

Всего под знаменами Ирвана пришло в эти края почти девять тысяч воинов. По пути сюда армия понесла немалые потери, ибо эльфы не собирались показывать ничтожным людям спины, но постоянно догонявшие войско отряды наемников и рыцарские дружины, шедшие из самого Фолгерка, сводили на нет все успехи Перворожденных.

Людям противостояло от силы две тысячи воинов в серебристой броне, отважно стоявших на пути вражеских атак. Армия, которая уже была собрана на севере, еще не подошла, хотя донесения от ее командиров поступали регулярно, потому лишь это малое число эльфийских воинов должно было еще многие дни держать здесь оборону. Сам король, намеревавшийся возглавить объединенное войско, остался ждать подхода главных сил в столице, ибо его соплеменникам иное поведение правителя могло показаться проявлением слабости, и теперь оказался заперт в городе. Свежие отряды эльфов могли в ближайшие дни обрушиться на вгрызающихся в землю людей, но каждый день ожидания пока приносил лишь новые потери.

Люди не были глупцами, они не ринулись в атаку сломя голову, хотя кажущаяся беззащитность города так и манила некоторых отчаянных удальцов. И все же слово командиров было для этих бойцов не пустым звуком, а потому они, прежде всего, окружили город многочисленными постами, а затем возвели валы и стены, которые не дали бы прорваться в лагерь людей эльфам, задумай те устроить вылазку. А такая попытка была предпринята на третий день осады, когда две сотни храбрецов вышли из города и атаковали людей.

Вспоминая о юных глупцах, на свою беду выбравшихся из-под надежной защиты стен, Эльтиниар скрежетал зубами от досады и боли. Они не рассчитали своих сил, и все погибли. Эльфы, ударив внезапно, сумели вырезать немало полусонных вражеских бойцов, но и сами все же были окружены панцирной пехотой, сквозь частокол пик которой не смог прорваться ни единый воин. Люди предложили сложить оружие, и им ответили стрелами. Тогда четыре сотни арбалетчиков дали один единственный залп, и двести отчаянных бойцов пали там, среди грязи и беспорядка военного лагеря.

Именно после этой вылазки фолгеркцы предприняли первый штурм. Несколько десятков метательных машин подвергли город сильному обстрелу, нанеся немало разрушений, а затем штурмовые колонны двинулись к окаймлявшим столицу боевым башням. Арбалетчики обрушили на открытые площадки башен настоящий ливень болтов, пока их товарищи приставляли лестницы и карабкались вверх. Обстрел был столь мощным, что эльфийские лучники не могли даже на мгновение показаться в бойницах и стреляли вслепую. Под стенами скопилось немало людей, поэтому они не обошлись без потерь, но все же сумели подняться сразу не несколько башен. Однако эльфийские воины в тот раз сумели отбросить врагов, проявив недюжинную стойкость, ибо им приходилось сражаться против троекратно превосходящих сил. Эльфы понесли тяжелые потери, но атака была отражена.

После этого штурма люди еще раз пытались ворваться в столицу, но на этот раз их отряды были остановлены эльфийскими стрелами и даже не смогли приблизиться к укреплениям. Потеряв несколько сотен своих солдат, фолгеркские командиры дали приказ об отступлении, начав затем длительную бомбардировку города из всех орудий. И по всему было видно, что вот-вот должен последовать новый штурм, ибо наверняка король Ирван знал о приближении с севера свежих войск Перворожденных, появление которых могло поставить людей в положение между молотом и наковальней.

— Итак, что вы можете посоветовать? — Эльтиниар отвлекся от созерцания мрачных картин за окном и, резко повернувшись, так, что полы изумрудной мантии, окутывавшей его до пят, разлетелись, словно крылья диковинной птицы, направился к трону. Усевшись на изготовленное из цельной глыбы малахита сооружение и разгладив складки мантии, владыка И’Лиара внимательным взглядом обвел лица своих собеседников.

— Я предложил бы отправить ближе к Р’рогу отряд воинов, — задумчиво произнес маг. Сингар почти не принимал участия в обороне столицы, лишь единожды вступив в бой, когда враг почти прорвался в город. Чародей ныне занимался иным делом, и был одним из тех, от кого, без всякого преувеличения, зависела судьба эльфийского королевства.

— Мне все труднее становится следить за перемещениями Мелианнэ, а если она окажется в лесу, это будет и вовсе невозможным, — сообщил меж тем Сингар, которого даже сам король не осмеливался торопить или тем паче прерывать речь чародея. — Тем не менее, нужно обеспечить ее безопасность, ведь орки тоже могут учуять ее. Нужно перехватить принцессу и обеспечить ее безопасность.

— Полагаете, л’леме, наши свободолюбивые братья тоже претендуют на это? — К магу обратился один из присутствовавших здесь воинов, немолодой эльф, лицо которого было обезображено шрамом от едва зарубцевавшейся раны.

— Ими движут иные мотивы, но в их интересе к тому, что несет Мелианнэ, сомнений быть не может, — ответил Сингар. — Что орки будут делать с ним — иной вопрос, но нам легче не станет, что бы они ни решили.

— Да, нужно усилить наблюдение за окрестностями Р’рога и за тем, что творится у орков, — кивнул король. — Пожалуй, придется рискнуть частью Теней, которые этим и займутся, хотя здесь их способности нужнее. А что с обороной города, э’лай Фелар? — поинтересовался Эльтиниар, переведя взгляд на другого собеседника.