Камин-аут (СИ)

– Твой отец ведь ответственный за всё сочинительство группы, да?.. Хотя лично я думаю, что тот, кто пишет такие песни и музыку не в ладу с собственной головой и другими частями тела, – мрачно усмехнулась Янке.

Тут Маю подскочил, как на пружинах, и резко подался к грубиянке.

– Не смей такое говорить! Ты не имеешь ни грамма уважения к тем, кто дал тебе крышу над головой!

Заметив бурную реакцию на свои слова, Янке растянула темные губы еще шире:

– О, надо же, оказывается, меня слушают, а то я уж было подумала, что наш Спящая Царевна меня игнорирует, – развеселилась Янке. – Ты знаешь, что я его фанатка? Я не просто его уважаю – я боготворю.

– Мы тебя выносим только потому, что так хотят мои родители. Помни об этом.

– Не знаешь, что про них говорила твоя тетя? Золотко, твоя мама не вернется. А Рабия оказалась такой щедрой, меня даже в завещание вписала, так что теперь я полноправный член этой семьи, и избавиться вам от меня никак не получится. А без мамочки тебя некому будет защищать.

Маю поднялся на коленях и отвесил Янке неслабую затрещину, вложив в удар всю свою злость. Щека запылала, и Янке накрыла её ладонью.

– Идиот! Хоть думай, что мелешь, – процедил мальчик, наслаждаясь ступором Янке. Захотелось еще немного позлить ту, и Маю занес руку, якобы намереваясь ударить по второй щеке. Янке рефлекторно прикрыла глаза, ожидая боли.

Губы скривила усмешка. Так ей!

– Чертов сопляк! – Янке повалила его на спину, стиснув запястья с такой силой, что Маю сморщился от боли. Черт, и вправду парень… – По закону теперь этот дом принадлежит мне в равной степени, как и тебе, поэтому нам лучше договориться. Мм?! – Янке крепче сжала пальцы, силой придавливая руки Маю к дивану.

– Убери клешни, придурок! Ты мне руки хочешь сломать?!

Янке замешкалась, видя, как напряглось его лицо, и медленно ослабила хватку, а потом и вовсе отпустила покрасневшие запястья. Маю тут же начал их растирать.

– Совсем сдурел?

– Извини, я не ругаться сюда пришла. Я не хочу с тобой ссориться, – Янке обхватила подбородок Маю двумя пальцами, приподнимая его лицо. – Так что, могу я тебя поцеловать?

– Нет!! – взревел мальчик и вырвался.

Янке отсела к стенке, обратив на него пристыженный взгляд:

– Многие люди не думаю о чувствах, они просто берут… и получают удовольствие. Или ты еще слишком маленький, чтобы это осмыслить?

– Никакой я не маленький! – воскликнул Маю уязвлено. – А тебе никогда не стать похожим на девчонку! Ты это и сам знаешь!

– Ну и?.. Я не жду чужого одобрения, – пожала плечами Янке, сползая с дивана. – Призна-айся, ты думал об этом. У тебя на лице всё написано, мальчик со зверским аппетитом. У тебя есть кто-то, кто тебе небезразличен, я угадала? – Янке приблизилась к нему сзади и схватила за плечи.

– Отпусти! – вырываясь, мальчик больно ударился локтем о синтезатор. – Да отпусти же!

Тело под одеждой взмокло, ноги плохо слушались.

– Пусти, – как заезженная пластинка повторил мальчик, отводя от себя руку Янке. – Сказал – пусти! Ну!

Как вдруг он зацепил провод от колонок и завалился.

– Черт… Янке, ты полный кретин, – потирая колено через слаксы, мальчик облизал пересохшие губы.

– А ты с характером, леденчик.

Янке подошла со спины. Разведя колени в стороны, та присела на корточки. Маю попробовал сбросить её руки со своей талии. На этот раз не спрашивая дозволения, Янке, слегка прикусывая кожу, принялась покрывать шею чувствительными поцелуями. По телу мурашками пробежала слабость, делая руки и ноги ватными.

– Сладкий… твой молодой человек уже целовал тебя так? – ласково спросила Янке, погружая Маю в теплую негу. – Какой ты сладкий…

Мальчик какое-то время ошалело соображал, что собственно происходит, потом тело налилось свинцовой тяжестью. С трудом преодолев себя, отпихнул Янке, высвобождаясь из её паучьей хватки, и с отвращением вскочил на ноги. Комната завертелась перед глазами, мебель поплыла, и он чуть снова не упал.

Янке оказалась проворней, подскочила и с силой дернула Маю на себя.

– Перестань!! – истошно завопил он, хватаясь руками за синтезатор.

Челюсти сами собой разжались:

– Я позвоню в полицию! – в панике закричал Маю, не соображая от страха.

– Зови-зови на подмогу, трусишка, – издевалась Янке, хватая мальчика за руки. Повалила на диван. – Никогда еще не получала такой отпор! Обычно наоборот, меня упрашивают делать это с ними, а ты совсем не такой. Чего же ты так боишься? – полезла рукой под рубашку. – Да ты горишь, мой славный. Давай я тоже позову на помощь, и ты заведешься еще сильнее.

Нависая сверху, Янке залезла на прогнувшийся диван, и устроилась между ног, вынуждая Маю развести их в стороны. Так и сопротивляться было тяжелее.

Почему никто не слышит?! Где их черти носят?!

Маю решил воззвать к голосу разума:

– Если ты меня хоть пальцем тронешь, то надолго в нашей семье не задержишься и сядешь по статье, – мальчик изо всех сил пытался говорить непринужденно, но Янке угрозы только раззадорили. – У тебя будут крупные неприятности, имей в виду.

Что же это за непутевый диван! Маю сюда больше не ляжет никогда!

– Ты же не подашь в суд на свою родственницу?

– Ты мне не родственник, я вообще не знаю кто ты!

– Зато я знаю кто ты – аморальный социапат с нетрадиционной ориентацией и внезапными вспышками агрессии. К тому же лгун! Твои родные огорчились, узнав, что ты бросил академию и солгал об этом! Сам подумай, что ты можешь сказать в свое оправдание? Обманщик с отклонениями в психике и несчастный, потерявший память, только начавший отходить после аварии. Как думаешь, кому охотнее поверят, обманщик? – задрала рубашку вверх и подхватила Маю под спину, прижимаясь губами к раскаленной коже. Наверное, если упадет хоть одна капелька слюны, кожа воспламенится и зашипит.

– Да катись ты!

Мальчик размахнулся и врезал Янке по голове. Кудрявые волосы упали на лицо.

Нет, плакать не станет. Ни за что! Даже если изнасилует этот придурок в женских побрякушках.

Янке провела ладонью по его груди, слегка царапая накладными ногтями. Обхватила губами правый сосок. Маю издал запоздавший злобный вопль омерзения. Резко подтянул колено, метя Янке в пах. Но та среагировала мгновенно, перехватив его колено.

– Пьяный придурок! Пусти!

Янке нависла сверху, пропуская руку за пояс и забираясь тонкими пальцами в жесткие волосы, этого Маю уже был не в состоянии выносить, и огрел Янке кулаком по уху, заехал снизу по челюсти. Вывернулся и бросился к лестнице.

И вот Маю уже пересекает дорогу. В ботинках из тонкой кожи – по льду и снегу; без зимней куртки – в одном жилете – на холодный воздух. Маю колотит озноб, лицо горит. Колени подгибаются, а он бежит прочь от лавки. Фары задевают его бегущую фигуру. На бегу врезается в прохожего, не поднимая глаз, шарахается в сторону.

– Что с тобой? Заблудился?

Дорога вихляет под ногами. Прочь от дома, прочь, прочь!

– Эй, постойте! – окликают его.

– Осторожно!

– Не туда бежите.

– Что? – задыхаясь, бормочет Маю. Поднимает взгляд на полуденное солнце – и в глазах темнеет.

В тот же момент чьи-то руки хватают за куртку, тянут, пытаясь задержать. Холовора увертывается, только комки снега летят из-под ботинок. Бежит вдоль полосы льда – значит, недалеко школа. Свет со школьной площадки мелькает сквозь кусты.

«ГОННН! ГОННН. ГОННН!»

Колокол? Рядом церковь! Маю никогда не был в церкви. Вот оказывается, куда он бежал! Он войдет туда, в храм, и покается во всех грехах. Да, именно так он и поступит! Испросит прощения, и тогда, наверное, он сможет жить спокойно, не терзаясь чувством вины.

«ГОННН…»

Пускай Князь божественного воинства проткнет его копьем. И если Бог и правда есть, Он видит, что происходит. Всё видит. Его суд будет справедлив.

«ГОННН!..»

Звон колокола то уносится дальше, то ближе. Темная веранда вырастает из-за ряда ступеней, безлюдная и припорошенная белым снегом. Взбегая по ступеням, Маю тянет руку к огромной массивной двери с кованой ручкой. Наверное, правду говорят, что только страдания приводят людей к богу… Но почему этот звон такой оглушительный? Почему колокола раскачиваются так быстро? Колокол взлетает и вот, кажется, сейчас невидимый глазам трос оборвется… Препятствует грешнику, не дает попасть в священный храм. Так сильно хочется оказаться внутри, где светло и уютно, там наверняка он получит прощение.