Камин-аут (СИ)

– Между «бросить» и «расстаться» существует огромная разница, – спокойно улыбнулся Эваллё, как будто разрыв на него лично не подействовал. – Твои ноги по-прежнему как лед, я их разотру. Выбирай сам, что ты будешь: молочную лапшу, рыбный бульон или пирог? Я оставил всё это на плите, чтобы не остывало.

Эваллё вытащил из-под его спины подушку, заменив её на свежую и прохладную.

– Ты поехал к ней из-за этого?

– Да, я хотел поговорить.

С удовольствием откинувшись на подушку, Маю съехал вниз, потягиваясь всем телом. Он был не в том состоянии, когда хочется вести серьезные разговоры, но ему необходимо было слышать голос брата. Сейчас даже думать не надо, как удержать Валю подле себя.

Забирая поднос и составляя на него посуду, Эваллё поинтересовался, не принести ли чего попить. Нагнувшись, поднял с пола таз с водой и опустил на прикроватный столик, чтобы Маю смог по своему усмотрению смачивать полотенце, пообещав при этом, что если мальчик устанет, он обо всем позаботится сам.

– Валь, останешься со мной на всю ночь?

– Теперь мне не к кому спешить. Я весь твой.

========== Глава III. Боль ==========

Город внизу сливался с темнотой, и только море огней выделяло его из общего вечернего марева.

В желтой футболке и в нежно-зеленых шортах, с незагорелой кожей, Фрэя явно выделялась на фоне коричневых туристов. Пересев в национальном аэропорту Африки, теперь они летели над Индийским океаном. В соседнем кресле сидела Тахоми и делала набросок в блокноте, изредка протягивая руку за бутылкой апельсинного сока.

Пока длился перелет, девушка пробовала читать комиксы – никак не могла ухватить суть сюжета, мелкий шрифт расплывался в темные полосы, тогда она вытащила мудреную книгу корейской писательницы. В книге автор рассказывала историю своей жизни: бурную молодость, случайные связи с малознакомыми парнями, смелые эксперименты, потом трогательно передала пору влюбленности, первые сильные чувства, дальше шла та часть, в которой женщина пыталась определиться со смыслом жизни, бросаясь от одной работы и одного увлечения к другому. На этом Фрэя остановилась, с трудом разбирая строчки, мысленно она уже рисовала картины песчаного пляжа и разбивающихся о валуны океанских волн, касаток и загорелых рыбаков с сетями, полными разноцветных рыб. В наушниках перестала звучать музыка. Пестрые картинки в голове мало-помалу сменяли друг друга, пока не остался ослепительно-белоснежный солнечный диск и режущий глаза ослепительно-белый мир, песок, вода, тенистые леса – всё слилось в искрящемся потоке света… Там, в белом мире не осталось звуков, только тепло и тишина.

Фрэя откинула голову назад, перед мысленным взором на пляж снова и снова накатывали искрящиеся на солнце пенные волны, обдавая золотом брызг. Одна за другой…

Уж очень хотелось поскорее увидеть лица родителей. Обнять обоих. Любопытно, разрешат ли ей остаться на острове ненадолго.

Волшебное чувство – не подчиняться законам природы, убежать от холода на материк, где круглый год жаркое солнце печет по голове, где не бывает снега и морозного ветра. Все теплые страны девушка представляла себе как райские кущи, там всегда пахнет фруктами, птицы не улетают оттуда в теплые края, а вода не покрывается льдом. Абрикосы растут прямо на деревьях, а не в теплицах.

Ощутив под ногами твердую почву, она почувствовала себя хуже, словно на спину взвалили тяжелый мешок.

Тахоми отвлеклась от созерцания просторного здания терминала и ободряюще потрепала по плечу.

В Викторию они прибыли в шестом часу утра и сразу же отправились на поиски гостиницы. Заперев вещи в номере, вместе с охотниками за раковинами и прочими морскими сокровищами, они с племянницей отплыли вглубь Сейшельского архипелага. Вздремнуть пару часов на мягких кроватях не удалось. Ловецкое судно раскачивало из стороны в сторону, волны со зверской силой ударялись о борт, оглушительное жужжание мотора и непонятная смешанная речь островитян – всё это здорово действовало на нервы. Солнце всплывало из-за горизонта, его истинный цвет оказался багряно-алым. Впереди зеленел изумрудно-песчаный остров.

Белоснежный пляж слепил глаза. Еще до того как лодка достигла берега и вспорола носом песок, Фрэя спрыгнула в воду. Их окружили ярко-розовые цветы и сочная растительность. Тахоми подставила вспотевшую спину порывам теплого южного ветерка и заколола короткие волосы заколкой. После качки слегка пошатывало. Опустив на глаза солнцезащитные очки, японка махнула рукой людям в лодке. Охотники за раковинами собирались на северное побережье и обещали вернуться через час.

Сатин и Рабия намеревались поселиться на острове Силуэт, пока это были основные ориентиры их местопребывания. Оставалось надеяться, что супруги не изменили плану.

– Здесь должен быть какой-то отель. Будем искать сами, – произнесла японка задумчиво.

Она присела на валун и сняла тапочки, зарывшись ступнями в прохладный рассыпчатый песок. Фрэя последовала её примеру и отстегнула ремешки на босоножках.

– На маленьких островах наверняка нет ничего существенного: пару деревень и всё, иначе отель был бы виден с берега, – женщина махнула рукой в сторону океана, – а тут сплошные заросли, как в джунглях. Скорей всего, для удобства местные жители предпочитают селиться у берегов. Давай, осмотрим ближайшую рощу.

Волны лизали своими ненасытными языками голый песок, солнечные блики казались похожими на золотистых рыбок.

Фрэя сильно морщила лоб, прикрывая глаза ладонью.

– А может так получиться: узнав, что на острове нет ни одного приличного отеля, они решили перебраться куда-нибудь в более обжитое место, например, на Праслин или Маэ?

– Они хотели уединенное место, где бы процветала культура местных жителей, – объяснила Тахоми.

– В этом есть свой резон. – Фрэя потянулась и сонно зевнула.

– Думаю, именно этого они и хотели – побыть вдали от цивилизации. Не знаю, может твои родители хотели повторить медовый месяц. Ладно, начнем с этого пляжа, а то еще неизвестно, сколько у нас уйдет времени, чтобы отыскать их.

– Я ожидала увидеть нечто покрупнее. Этот остров запросто можно обойти за день.

Женщина завязала рубашку под грудью узлом. Ткань впивалась в кожу. Тяжелая грудь давила на сердце, а кожа под ней вся взмокла от пота.

– Вообще-то я надеялась еще понежиться на солнце, неизвестно когда в следующий раз выпадет такая уникальная возможность.

– Знаешь, и я подумала о том же, – призналась Фрэя и снова зевнула, – еще, когда мы садились на самолет в Хельсинках.

– Какая удача! – восхитилась Фрэя, когда в скором времени они вышли на обжитую базу. – Здесь, как пить дать, кто-то живет, можем у него поинтересоваться.

– А где же толпы туристов? Тебе не кажется, здесь как-то пустынно?

– Поселение призраков! – обрадовалась девушка, расталкивая её. – Да ладно тебе, здесь так круто!

На их оклик показалась женщина-негритянка. Благодаря белоснежным зубам и черной коже та выглядела гораздо моложе своих лет.

– Доброе утро. Я услышала ваши голоса и проснулась, – произнесла хозяйка по-английски, осторожно подбирая слова.

– Я – Тахоми, – представилась Тахоми, а потом опустила ладонь на плечо девушке. – А это – моя племянница, Фрэя.

– Тасмания Очику, – кивнула женщина. – Как вижу, вы издалека, вероятно, устали… Хотите чаю? – мгновенно нашлась островитянка, взмахом руки указывая гостьям на стол. – Еще могу предложить вам банановый каткат? Любите бананы?

Фрэя присела за обеденный стол, её беспокойные руки ни секунды не оставались без движения, касались челки, теребили одежду, дотрагивались до темной поверхности лавки. Тахоми устроилась напротив племянницы и напряженно улыбнулась хозяйке.

Очику держалась на расстоянии, должно быть, не хотела нарушать их покой своей близостью. В дупле располагался рукомойник, рядом на земле стояло два ведра с прозрачной водой.