Песнь Пророка (СИ)

- И когда он будет? - нахмурилась Эсмильда. - Мы не можем долго ждать.

- Она вошла во вкус, - прошептал Гаррет Андерсу, позабыв о том, что храмовница интересует мага в последнюю очередь.

- Завтра, послезавтра, - Варрик пожал плечами. - Он ничего конкретного не сказал. Но, если вы спросите меня, я скажу: мы прямо на горячем сидим, прямо на горячем.

- Да, что-то жарко стало, - буквально поняла его Кордула.

Она вновь опустила взгляд, обводя пальцем край кружки. Хоук мог бы поклясться, что она окончательно сменила гнев на милость и теперь заигрывает.

- Жарко? - неуверенно переспросил гном, раскладывая перед собой карты.

- Да, - кивнула гномка. - Вот, как ночью было жарко. Ох и закомуристая вышла потасовочка!

- Вот про это можно и распространиться, - разрешил Гаррет. - Рассказывайте, как вы выкручивались без папочки Хоука.

- Варрик был таким смелым, - брякнула Кордула, вновь не успев прикусить язык. – Ну, это самое… он прямо вообще был хорош. Да… и очень. И вообще… ну так.

Гном улыбнулся, спрятавшись за картами. Наконец-то его все оценили по достоинству, даже такие упертые особы. Он подозревал, что ему сегодня что-нибудь обломится и решил ее не игнорировать. По крайней мере, этим вечером.

…

Эль в последней кружке переливался золотистыми искорками в свете догорающего в лампаде масла. Гаррет положил голову на сложенные перед собой руки, чтобы полюбоваться его блеском, пока остальные доигрывали партию без него. Остальными были Варрик и Натаниэль.

Первой ушла Эсмильда, хотя проигралась подчистую Кордула. Храмовница пожала плечами и сказала, что хотела бы пораньше лечь спать. Завтра мог выдаться тяжелый день, ей бы не помешало побольше отдохнуть. Она также говорила, что ее все еще беспокоит боль в ребрах.

Увидев, как спешно стал собираться из-за стола Хаави, Хоук хмыкнул. Конечно, отдохнут они, дважды. Впрочем, расслабиться не помешало бы ни одной, ни другому. За тот короткий срок, что они путешествовали вместе с Гарретом, они наверняка получили впечатлений больше, чем за всю свою жизнь. Его это радовало.

Следом ушла Кордула. Она никак не аргументировала свой отход, но зато несколько раз останавливалась и поворачивалась, проверяя, не идет ли кто-нибудь за ней. Но этот кто-нибудь был слишком занят покером, поэтому только отмахивался на толчки Хоука в свое колено под столом и многозначительные кивки в сторону уходящей гномки.

В конце и Андерс сдался. Он выпил свою норму, позволяющую ему добраться до комнаты в вертикальном положении, и проиграл два золотых Гаррета, которые успел незаметно вытащить из его кошелька. Маг посчитал, что выполнил свой долг, и отправился к себе. Его один раз качнуло, но он удержался, остаток лестницы преодолевая, вцепившись в перила одной рукой, второй сжимая кружку с недопитым элем.

Хоук не оглянулся, увлеченный игрой. Он был не против, если бы выиграл Варрик, и совсем честно - страстно желал победы себе, но Натаниэль портил все его планы.

Кто научил аристократа ривейнскому покеру, он не знал. Карты к нему шли самые разные, но благодаря тому, что на его лице не отражалось ни одной эмоции, Хоу то и дело подгребал к себе новые горстки монет.

Гаррет начинал злиться и от этого выдавал себя только больше. В конце концов ему это надоело, и он решил уйти, без выигрыша, но и не проигравшись в пух и прах.

Допив эль, он поднялся и похлопал гнома по плечу, желая ему удачи.

Кроме них в таверне больше никого не осталось. Только помощник хозяина по-прежнему стоял у стойки, лениво протирая чистые кружки. Что казалось странным. Было еще не слишком поздно, солнце едва-едва село. Самое время для уставших работников, собирающихся после тяжелого дня в пивнушке. Конечно, могло статься и так, что они предпочитали заведение подешевле, игнорируя “Локоть заботы”. Хоук не мог сказать, что оно определенно было очень дорогим, хотя цены, что они заламывали за теплую воду, были чудовищными.

Он хотел выйти подышать свежим воздухом, но дверь в таверну почему-то оказалась заперта. Помощник хозяина счел, что они уже вряд ли куда-нибудь соберутся, раз уж сняли здесь комнаты.

Гаррет подозвал к себе типа у стойки. Тот смотрел на него, как на сумасшедшего, гремя связкой ключей. Он попросил постучать, когда нужно будет открыть вновь, и захлопнул дверь прямо за спиной Хоука, едва не придавив хвост Дэггета, неотрывно следующего за хозяином.

- Думаешь, что-то странное, Дэг? - спросил он у собаки, разминая плечи. - Эти деревенские боятся, что если не лягут спать до восьми, то к ним постучится серый волк и отгрызет пятки.

Мабари вздохнул. В этом вздохе так и читалось: “Киркволл тебя развратил, Хоук”.

Гаррет отмахнулся, зная, что пес говорит несерьезно.

Опустившись на лавку перед входом в “Локоть заботы”, он вдохнул полной грудью вечерний воздух Мергала. Он мало чем отличался от воздуха таких же провинциальных городков и пах так же призывно.

Свежая трава, истекшая своим горьковатым ароматом в ночи, ледяная вода колодца, звенящая и несущая прохладу, сухая земля, осевшая легкой пылью. И Дэггет тоже. Его макушка пахла медом, а лапы - дорогами, по которым они бродили.

Хоук погладил пса по голове и перекинул ногу за ногу, откидываясь на спинку лавки. Зажмурившись, он позволил себе насладиться тем, как ветер треплет его челку.

Внезапно заплетающиеся шаги показались еще более странными, чем отсутствие людей на улицах.

Гаррет открыл глаза, пытаясь в сумерках разглядеть идущего. Им был мужчина средних лет, спешащий куда-то с тяжелой сумкой, от ходьбы постоянно бьющей его по бедру. Он задыхался, но не позволял себе останавливаться, пока не достиг двери одного из соседних домов. Привалившись к косяку, он затарабанил по толстому дереву. Ожидая, пока откроют, мужчина оглядывался, словно ожидал нападения. Наверняка, что-то украл.

Послышался скрип сдвигающегося засова, дверь открылась, и человек исчез в доме так же быстро, как и появился на горизонте.

Хоук обменялся с мабари взглядами, но они не пришли к разумному объяснению его поведения.

Хмель потихоньку выветривался, Гаррет с сожалением вздохнул. Но, с другой стороны, будь у них сливовица, он бы обязательно напился и лежал бы под лавкой, в то время как Андерс… точно. В его планах на сегодня еще был Андерс.

Хоук поднялся с лавки и постучал в дверь таверны. Помощник хозяина зазвенел ключами только после десятого удара. Вид у него был уже порядком помятый, он успел лечь прикорнуть, пока Гаррет выгуливал свои легкие. В помещении горела всего лишь одна лампада, Варрик с Натаниэлем уже ушли. Желания узнавать, кто же выиграл, сейчас не было. Все равно он завтра утром сдернет с одного из них выпивку. С Хоу это будет делать не так приятно, но тут уж ничего не попишешь.

Стараясь в полумраке не наступить на лапы Дэгу, путающемуся в его ногах, Хоук добрался до лестницы. Позже он описал, что взлетел по ней на крыльях любви.

Дверь в спальню Варрика и Хаави была широко распахнута, но самого гнома там не было. Все свечи были зажжены и расставлены по тумбочке. На одной из постелей восседал эльф, поджав ноги, и что-то рассказывал Эсмильде, присевшей на край другой кровати. Хаави размахивал руками, погрузившись в свой немудреный рассказ, храмовница же слишком внимательно его слушала, чтобы обратить внимание на крадущегося мимо них Гаррета.

А вот дверь в комнату дам была плотно затворена, Хоук мог поклясться, что услышал голос Варрика.

- “Это аморально”, - подумал он.

Огромных усилий стоило пройти мимо спальни Бетани с Натаниэлем, не приникнув к дверной щели ухом в надежде ничего не услышать. Там было тихо. Если магесса действительно себя плохо чувствовала, лучше было ее не беспокоить. Наверное, съела что-нибудь не то. С ними это часто случалось, учитывая тот паек, которым приходилось питаться в дороге.

Гаррет остановился перед своей дверью. Приглаживая челку, он одновременно пытался стряхнуть с одежды собачью шерсть. Дэггет сел рядом с его ногой, с немым упреком наблюдая за его манипуляциями. Немного подумав, Хоук распустил шнуровку на рубашке. Потом подумал еще раз и затянул заново.