Воробушек по имени Лиз (СИ)

Гермиона мгновенно получила разрешение продолжать курс по заклинаниям, защите от Темных искусств, трансфигурации, травологии, нумерологии, древним рунам и зельеварению и тут же унеслась на первый урок древних рун. С Невиллом дело затянулось дольше. Его круглое лицо выражало тревогу, когда профессор Макгонагалл просматривала его заявку, сверяясь с результатами СОВ.

— Травология — прекрасно, — сказала она. — При оценке «превосходно» за экзамен профессор Стебль будет очень рада продолжить ваше обучение. По защите от Темных искусств у вас «выше ожидаемого» — можете продолжать курс. А вот с трансфигурацией у вас не все ладно. Мне очень жаль, Долгопупс, но оценка «удовлетворительно» — маловато для занятий на уровне ЖАБА. Боюсь, вы просто не справитесь с объемом работы. Невилл повесил голову. Профессор Макгонагалл внимательно взглянула на него.

— Зачем вам, собственно, продолжать изучение трансфигурации? У меня не было впечатления, что этот предмет вам особенно нравится.

Невилл с несчастным видом пробормотал что-то вроде «бабушка хочет».

— Хм, — фыркнула профессор Макгонагалл. — Пора бы уже вашей бабушке начать гордиться своим внуком, какой он есть, а не тем, каким он, по ее мнению, должен быть — особенно после того, что произошло в Министерстве.

Невилл весь порозовел и смущенно заморгал. Он никогда еще не слышал похвалы от профессора Макгонагалл.

— Сожалею, Долгопупс, но я не могу взять вас в класс подготовки к ЖАБА. Как я вижу, у вас «выше ожидаемого» по заклинаниям — почему не подготовиться к ЖАБА по этому предмету?

— Бабушка считает, что заклинания — для слабаков, — промямлил Невилл.

— Берите курс заклинаний, — сказала Макгонагалл, — а я черкну словечко Августе, напомню ей, что если она в свое время провалила СОВ по заклинаниям… это еще не значит, что сам предмет никуда не годится.

Чуть заметно улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Невилла, профессор Макгонагалл коснулась волшебной палочкой чистого бланка и вручила Невиллу уже заполненное расписание.

Затем профессор Макгонагалл повернулась к Лиз.

- Так… Элизабет Поттер, - она быстро и уверенно сверилась со своими записями, - 7 «превосходно», в том числе и по Трансфигурации. По правде говоря я довольна вашими результатами. Однако, к сожалению, оценка «удовлетворительно» не позволяет вам продолжить дальнейшие занятия по Астрономии.

- И Слава богу! – воскликнула Лиз. Но увидев строгое выражение лица профессора, осеклась. – Я ничего не смыслю в этом предмете.

- Тогда, я полагаю, вы счастливы от него избавиться?

- Не то слово, профессор!

- Держите ваше расписание, мисс Поттер.

Лиз взяла в руки листок пергамента, который еще секунду назад был совершенно чистым. В графе «понедельник» числилось всего два занятия – ЗОТИ и зельеварение. Но перед ними у Лиз была форточка. Как оказалось, у Гарри и Рона тоже. Поэтому все трое отправились в гостиную Гриффиндора.

- Ты же говорил, что ты не прошел по баллам на зельеварение, - сказала Лиз, когда все трое уютно расположились у камина в пустой гостиной.

- Макгонагалл сказала, что Слизнорт принимает учеников и с «выше ожидаемого», а не только с «превосходно», как Снегг, - на последних словах он нахмурился.

- Перестань, - одернула его Лиз, - ты сейчас должен радоваться, что с мечтой стать мракоборцем не покончено. Может, назначение Снегга на должность преподавателя по ЗОТИ не так уж и плохо?

Гарри с Роном посмотрели на Лиз с неподдельным сарказмом.

Через час ребята неохотно покинули залитую солнцем гостиную и отправились на урок защиты от Темных искусств четырьмя этажами ниже. Гермиона уже стояла под дверью вместе с другими учениками, с охапкой толстенных книг в руках и с довольно-таки очумелым видом.

— Нам столько назадавали по рунам, — сказала она с тревогой. — Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода, и еще все вот это нужно прочитать к среде!

— Кошмар, — зевнул Рон.

— Подожди, — обиженно огрызнулась она, — спорим, Снегг нам тоже кучу домашних заданий накидает!

Не успела она договорить, как дверь отворилась и из классной комнаты вышел Снегг — изжелта-бледное лицо, как всегда, обрамлено сальными черными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.

— В класс! — приказал Снегг.

Прошло всего два месяца, но Лиз почувствовала, что отвыкла от вида профессора. В школе она научилась не бояться его, как многие студенты, и не замечать его, скажем, весьма неординарной внешности. Но сейчас ей вдруг снова стало не по себе. Выход один – придется привыкать заново. Оглядевшись, Лиз заметила ,что многие черты личности Снегга перекочевали из кабинета зельеварения в кабинет ЗОТИ. В комнате было темнее, чем обычно, потому что занавески на окнах были задернуты и класс освещался свечами. На стенах красовались новые картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искаженными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины.

— Я не велел вам достать учебники, — сказал Снегг, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола. Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.

Его черные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись сначала на Гарри ,а затем и на Лиз на какую-то долю секунды дольше других. Девочка еле поборола в себе желание опустить глаза.

— Насколько мне известно, за время учебы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету. Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном.

Снегг двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.

— Темные искусства, — говорил Снегг, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.

Лиз знала, что для Снегга этот предмет особенный, но чтобы на столько! Он говорил о нем с какой-то зловещей нежностью, с придыханием. Без сомнений, он ждал этого момента долгие годы. Переведя взгляд на брата, Лиз увидела, как у Гарри проступили желваки. Он еле сдерживал себя, свирепо глядя на профессора.

— Следовательно, ваша защита, — чуть громче продолжал Снегг, — должна быть такой же изобретательной и гибкой, как те Искусства, которые вы тщитесь одолеть. Эти картины, — он на ходу махнул рукой в их сторону, — дают довольно точное представление о том, что происходит с человеком, подвергшимся, к примеру, воздействию заклятия Круциатус (он указал на изображение волшебницы, скорчившейся и кричащей от боли), испытавшим поцелуй дементора (на картине волшебник бессильно привалился к стене, безучастно глядя прямо перед собой пустыми глазами) или спровоцировавшим нападение инфернала (кровавая каша на земле).