История Мариан (СИ)

Он обернулся и поднял ладонью мой подбородок.

- Я верю тебе, - просто ответил он с мягкой улыбкой.

С моих плеч словно упала тяжесть. Он мне верил! Эти три слова я хотела услышать с момента нашей встречи.

- Кто говорил, - тихо сказала я, глубоко тронутая его словами, - что даже небольшой человек может изменить течение будущего? Отпусти всё, Халдир.

Я осмелилась дотронуться до его лица, и он закрыл глаза.

- Оно тебя поглощает. Дай разуму отдохнуть, дай сердцу побыть в спокойствии.

Моя рука опустилась на его грудь, ощущая мощь его тела. Потом медленно опустила руку ниже. Он не остановил меня. Я замерла в нерешительности, только смотрела на его прикрытые глаза, стараясь запомнить его лицо в это мгновение. Он был таким сильным, благородным и прекрасным. Как я смогла отважиться прикоснуться к нему. Я вздрогнула и убрала руку. Халдир поймал её и снова прижал к сердцу.

- Мариан, ты не ответила. Что ты здесь делаешь? Что ты хочешь?

Я посмотрела в его глаза, которые скрывали готовые вот-вот готовые сорваться с уст слова, а на лице будто и не было никакой улыбки. Как быстро к нему вернулась холодность. Или он недооценил мои чувства? Он видел, как я одета и зачем пришла. Зачем он заставляет произносить это вслух?

- Ты кого-то ждёшь, - неровно сказала я. – Мне не стоило приходить.

- Я ни ожидаю, ни желаю никого… другого.

Он не отпустил мою руку. Наоборот, крепче прижал её к груди.

- Скажи, чего ты хочешь, Мариан.

- Я хочу тебя, - прошептала я. Остатки гордости и самообладания куда-то улетучились. – Мне… нужен… ты.

Его голос стал низким.

- Ты говоришь это, зная, что я ничего не могу предложить взамен. Наше расставание – вопрос нескольких дней.

- Я не вынесу разлуку с тобой, так и не узнав тебя, не прикоснувшись к тебе. Но если ты не можешь – если ты не хочешь – я пойму.

- Мариан… Я не могу…

От его ответа я вздрогнула и не смогла сдержать слёзы.

- Нет, - сказал он, проводя рукой по моим волосам, шее, вытирая слёзы с лица. – Нет, ты не поняла. Я не могу и дальше… отвергать тебя… и себя. Да простят меня Валары! – воскликнул он и прижался к моим губам.

В его поцелуе была не просто страсть. Это я поняла после того, как умер мой муж, отчаявшись снова испытать это ощущение. Страсть без любви слаба и пуста. Нет, в этом поцелуе были и страсть Халдира, и желание, и уважение, равные моим чувствам и даже превосходившие их. Его губы были тёплыми, мягкими, с богатым вкусом спелых орехов. По моему телу прошла дрожь. Он прижал меня к себе, не прерывая поцелуй. Даже тогда я не перестала дрожать, когда мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и его тело излучало силу и тепло, а я с восхищением и мукой чувствовала каждый крошечный его участок. Мы стояли так, пока я не смогла нормально дышать и не перестала дрожать. Я бы могла стоять с ним вот так всегда, но я хотела прикоснуться к его коже и быть с ним настолько близко, как могут быть двое. Я хотела окутать его собой, пусть даже ненадолго. Вот только разобраться бы, как снять эту чёртову рубашку…

Я не знаю, насколько подробно следует описывать всё на этих страницах. Когда его образ в моих воспоминаниях стал меркнуть, я попросила его сфотографироваться на фотоаппарат Сэнди. А сейчас я хочу запомнить каждое прикосновение, каждый вздох, и не забыть даже самые мельчайшие детали. Но если это найдёт Румил, он начнёт беспощадно меня высмеивать. А если дневник найдёт кто-нибудь ещё, это будет несправедливо по отношению к Халдиру. Но моё желание помнить сильнее всего этого. К тому же я почти никогда не расстаюсь с дневником.

Видя моё затруднение, Халдир расстегнул застёжку, искусно спрятанную в боковом шве туники и почти незаметную; потом помог снять остальную одежду. Он делал всё это медленно, его забавляло моё нетерпение. Моя одежда была сброшена с лёгкостью – одно мягкое, но властное движение руки Халдира, и платье уже лежит у моих ног. Он отодвинулся и посмотрел на меня. От его взгляда я вспыхнула. Конечно, он видел меня без одежды и раньше, но не в таких обстоятельствах, не с такими намерениями. И, как каждый раз на берегу Линлуина, я не могла отвести взгляд от его тела: оно было таким же прекрасным, великолепно сложенным и привлекательным.

Вдруг вся уверенность покинула меня. Я не делала этого уже несколько лет. И мне всегда приходилось, скажем так, хорошенько потрудиться, чтобы прийти к финишу. Я боялась разочаровать его. А что, если его страсть будет такой, что я не смогу удовлетворить её, не смогу дать ему того, что он захочет? Эльфы занимаются любовью так же, как люди? Он будет нежным? Грубым? Всё моё существо было напугано и одновременно желало познать это. Я вопросительно посмотрела в его глаза. Он терпеливо ждал. По его взгляду я поняла, что он не был разочарован.

- Мне так не хватало наших заплывов… - сказала я.

- Обними меня, - произнёс он низким, завораживающим голосом.

Поняв наконец, что этой ночью он не оттолкнёт меня, я потянулась к нему, пробежала пальцами от плеча к подбородку и обняла за шею. Там сильно и быстро пульсировала жилка. Он усмехнулся и плотно прижал меня к себе. Всё моё тело затрепетало. Я тоже засмеялась от радости и целовала его подбородок, шею, пока его руки исследовали мою спину и бёдра, пробовала едва уловимую пряность его кожи, его запах, от которого у меня учащался пульс, стоило мне только его почувствовать. Я крепче прижалась к нему.

Тёплые, настойчивые губы Халдира покрывали поцелуями мою шею и плечи. Его рука скользнула по бёдрам; он плотно прижал меня к себе, и я почувствовала его возбуждение. Он тихо застонал и стал нашёптывать эльфийские слова, но я была слишком взволнована, чтобы думать над их смыслом. Его дыхание стало быстрее и тяжелее; и я поняла, что скоро он захочет большего. Я ждала этого много месяцев и стала тянуть его за собой к постели.

Как только лёгкие занавески коснулись моих ног, Халдир обнял меня за талию и повернул, откинулся на простыни, а я оказалась на нём. Я безумно хотела его и стала приближаться к заветной цели. Но он опять усмехнулся, приподнял меня, и предмет моих поисков оказался вне досягаемости. Притянув меня ближе, он коснулся сначала одной груди, потом другой, и обнаружил, что я боюсь щекотки с правой стороны.

О боже, если Румил об этом узнает, то его шуточки никогда не закончатся. Он не упустит возможности упомянуть этот небольшой факт при каждом удобном случае. И конечно же, об этом буду знать только я, и это вгонит меня в краску, а все озадачатся вопросом, что же со мной случилось.

- Терпение, Amrun nin, - прошептал Халдир, но его сдерживаемое дыхание опровергало эти слова. Он провёл сильной рукой от талии к лицу и глубоко поцеловал меня. Потом он отпустил меня, дав свободу делать всё, что мне вздумается. Я приняла его приглашение и не оставила без внимания ни одного дюйма его тела. Его дыхание участилось. Наконец, когда я слишком задержалась на одном весьма чувствительном месте, он с приглушённым стоном оттолкнул меня и умело перевернул, так что я оказалась под ним.

В его любви был безжалостный юмор. Он играл моим телом с мастерством и нежностью виртуоза, лаская его, пока оно не закипело. Его губы и пальцы опускались всё ниже и ниже, серебристые волосы ниспадали мне на грудь и живот. Я запустила в них руки. Остальной мир померк; я потеряла счёт времени. Он доводил меня до полубессознательного состояния – почти на грани. Я умоляла его дать то, чем он меня дразнил – в ответ он стал дразнить ещё больше, навалившись сверху, касаясь, играя. Когда я подумала, что больше не вынесу, он со стоном скользнул глубоко внутрь меня. Долгое время он не двигался и не говорил. Я прикрыла глаза, обвила его руками и ногами, наслаждаясь тяжестью его тела на мне и во мне.

- Открой глаза, - попросил он глубоким и мягким, как бархат, голосом. Я послушалась и увидела его бездонный и слегка расфокусированный взгляд. В его глазах и волосах отражалось танцующее пламя свечи, волшебное и неземное. Наверное, если бы мы оба были эльфами, то в это мгновение соединили бы свои сердца. Я хотела заговорить, но поняла: ничто не сделает этот миг более драгоценным и более горьким, чем он есть. Он знал, что я любила его; сказать это вслух означало потребовать от него ответа. Ответа, который он был так близок дать и который обречёт его. Поэтому я промолчала. Он нежно поцеловал меня, и мысли, что он знал, о чём я хотела сказать, было достаточно. Даже сейчас я прокручиваю в голове возможные варианты слов. Ничего подходящего так и не нашлось. Иногда молчание – лучший выбор.