Мелиан. Охота Дикой Кошки (СИ)

лица разгладились и застыли, как посмертная маска, а руки взметнулись к небу, будто настоятель

стремился дотянуться до солнца.

Я смотрела на него, боясь пошевелиться. Похоже, рыжая служительница оказалась права. В голове

мейстера Генара явно не хватало заплаток.

Но восхваление Лиара на этом не закончилось.

- Не иначе, как сам Лиар направил вас сюда! - экзальтированно воскликнул настоятель. -

Разумеется, лекари не справились с этой болезнью. Что они могут с их травками и припарками? Это

всё вздор! Все болезни происходят от недостатка Света в человеке! Этот юноша, - он стиснул моё

плечо, заставив меня скрипнуть зубами от боли, - вот пример того, что даже выходец из тёмных

233

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

северных земель может обратиться к истинному Свету. И я, разумеется, сделаю всё, чтобы

вылечить этого бедолагу!

Воцарилось молчание. Паломники благоговейно взирали на настоятеля. Джолан даже приоткрыл

рот, а Шомас моргал, утирая слезы и униженно бормоча восхваления Свету. От такого слепого

раболепия мне стало противно, и я отвела взгляд. Мейстер Генар глубоко вздохнул и, полуприкрыв

глаза, торжественно заговорил:

- Возрадуйтесь, мои братья-в-Свете, ибо мы можем явиться живыми свидетелями чуда Лиарова! И

да пусть Свет Его распространится по самым потаённым уголкам четырёх земель, и да уверуют

неверующие!

Паломники испустили дружный возглас восхищения, а я спохватилась, поняв, что киваю в такт

словам настоятеля. Тот, в свою очередь, произнося эту речь, то и дело поглядывал на Коннара. Тут

же стало понятно, что мейстер собирается пополнить свою паству не только мной.

Покончив с торжественными речами и, похоже, удовлетворившись произведенным эффектом,

настоятель объявил будничным голосом:

- Вы пробудете здесь три дня, братья, и я уверен, что это время и это место запомнятся вам на всю

жизнь, ибо нет во всём мире занятия восхитительнее, чем, отдавая самоё себя, славить лучезарный

Свет Лиара.

И снова единодушные выдох согласия. Мейстер ласково потрепал меня по голове. Я внутренне

сжалась, заставляя себя сохранять спокойствие.

- Если мы выкажем должное усердие и соблюдём все подобающие ритуалы, то Лиар, несомненно,

снизойдет на помощь этому несчастному юноше. Ну, а теперь, братья, передохните с дороги. Я

буду ожидать в трапезной. Служители Лит-ди-Лиара сопроводят вас по кельям!

Осенив всех на прощание кругом, мейстер ушёл, взметнув полами белый песок. К нам подошли

худощавые мужчины в чёрных хитолях. У каждого из них на шее посверкивала авантюриновая

капля, подвешенная на серебряной цепочке. Не проронив ни слова, служители монастыря жестами

приказали двигаться за ними.

- Знаешь, что, братец, - прошипел Коннар, когда мы тронулись вслед за паломниками. - Ищи то, за

чем пришел, и давай убираться отсюда. Я нутром чую, что тут не самое приятное место на этом

свете, и буду гораздо спокойнее, когда мы выйдем за ворота!

***

Сиреневый дым, поднимавшийся от каменных чаш, разбивался об потолок из белого кварца.

Просторный зал наполняло мерное гудение почти полусотни голосов. Сладковатый аромат

курящихся листьев ливвы обволакивал лёгкие и заползал в голову, заставляя её тяжелеть и падать

на грудь.

Я сидела на коленях, привалившись к стене и отчаянно борясь со сном. Ночь, проведённая в лагере

паломников, выдалась не из спокойных. Мной овладела навязчивая идея, что я могу невзначай

закричать во сне и отправить все наши труды к Хэллю. Это заставляло меня постоянно

просыпаться в холодном поту и тревожно озираться по сторонам.

Мои страхи оказались напрасными. Даже если я и вскрикивала, это никого не разбудило.

Гул утих, сменившись мерным речитативом. Служители монастыря и уже знакомые паломники

234

Мелиан. Охота Дикой Кошки.

смешались, образовав людское озеро, чёрное от хитолей. Они тоже сидели на коленях, мерно

раскачиваясь и повторяя то ли молитву, то ли хвалебную песнь, слова которой терялись,

растворяясь в общем потоке. Мне тоже выдали хитоль, а Коннара заставили разоружиться и сдать

меч. Мол, негоже в священном месте бряцать клинками, которые могут быть обагрены кровью.

Помыслить о том, чтобы переодеваться при всех, было невозможно, и я укрылась в келье. Мейстер

Генар рассудил, что нехорошо разлучать любящих братьев, и отвел нам с Коннаром одну келью на

двоих. В глубине души я даже испытывала к нему некую благодарность: мысль об одиночестве в

стенах монастыря отчего-то вселяла неподдельный ужас.

Сосущее чувство тревоги поселилось внутри в тот самый миг, когда мой драконид перешагнул

порог Лит-ди-Лиара. Я пыталась списать это на самовнушение или излишек воображения и

сосредоточиться на мыслях о каменной флейте, но тревога не отступала. В белых стенах вдруг

начинали проступать кости шахтеров, навечно оставшиеся в Омнии, а меня то и дело преследовало

ощущение пристального взгляда, уткнувшегося в спину. Иногда казалось, что краем глаза я

уловила мелькнувшую за спиной тень, но, стоило обернуться, как всё пропадало.

Ко всему прочему примешивалось ноющее чувства голода. В монастырской трапезной нас

накормили варёным диким рисом с какими-то травами. Это только раздразнило аппетит. На вопрос

северянина, будет ли мясо, мейстер Генар загадочно улыбнулся и разразился тирадой о том, что

невежественным народам нужно время, чтобы осознать важность усмирения духа и плоти во имя

Лиара. Коннар промолчал, но я почувствовала, как ему захотелось свернуть настоятелю шею во

имя того же Лиара. Не подозревающий об этом мейстер настоял, чтобы "несчастный юноша", как он

меня именовал, обязательно посещал все служения, посвящённые Лиару. "Так ты откроешься

потоку чистого Света и непременно ускоришь своё выздоровление!" - восторженно пообещал он и

препроводил меня на первую церемонию. Наёмника туда не пустили, и, улучив момент, он шепнул,

что обследует Лит-ди-Лиар.

Речитатив становился всё тише и тише, пока не умолк совсем. Восьмикратно коснувшись лбами

песчаного пола, молящиеся начали неторопливо подниматься и шёпотом переговариваться. Я

тряхнула головой, отгоняя сонное оцепенение, и тоже встала.

- Юноша Мерран!

Я скрипнула зубами. Подобрав развевающиеся полы хитоли, ко мне спешил мейстер Геран.

- Мне нравится то благоговение, с которым ты внимаешь нашим молитвам, - покровительственно

произнёс он. - Единожды встав на тропу к Свету, с неё уже не свернешь. Поверь, я знаю об этом не

понаслышке: когда-нибудь я поведаю тебе о том, как хорь, внутри которого Света было не больше,

чем у плоских рыб на дне океана, вдруг осознал, что вся его жизнь – это гнилой мешок,

наполненный страданиями и болью, которые он причинял другим. И, поняв это, он ужаснулся и

взмолился небесам о спасении. Небеса ответили: рядом оказался эддре из храма Лиара, который и

вывел несчастного к Свету.

Глаза мейстера подернулись туманной дымкой и устремились сквозь меня. Я заморгала и

попыталась принять наиболее одухотворенный вид, хотя в истории о стремительном

перевоспитании закоренелых преступников, а, тем более, бывших наёмников-убийц, никогда не

верила. Меня вдруг осенило: то, что я поначалу приняла за очередную притчу из Светоча, которые

в изобилии сыпались с языка Генара, вполне могло оказаться его собственным жизнеописанием.

Настоятель смотрел на меня, слегка склонив голову набок.

- Я уверен, ты чист и телом, и помыслами, - промолвил он кротким тоном. - Не пропускай ни одного

служения Свету и повторяй слова молитвы Лиару, а, самое главное – безоговорочно вверяй ему