Ловец (СИ)

– Подозреваю, что сегодня эта дивная идея стала предвестником конца света, – проворчал уже слегка захмелевший Антон, и Том с Эмилем негромко рассмеялись.

– Ну, разумеется, иначе бы мы тут сейчас не сидели такой теплой компанией, – подтвердил Имс. – Итак, технология дримшеринга сначала развивалась на военных базах и в секретных лабораториях, потом через черный рынок технологий попала в криминальный мир, а чуть позже и в массмаркет через институты широкого профиля. Разработка устройств, погружавших в осознанные сны, была поставлена на поток, и они вошли в каждый дом, как своего рода домашние кинотеатры. Не забывай, что в это же время стремительно развивались компьютерные технологии, и виртуальная реальность набирала популярность. Люди уже не хотели поднимать задницы с диванов и, к примеру, отправляться в реальные путешествия, не хотели реально заниматься спортом и даже сексом, не хотели рисковать даже миллионной частью своего здоровья или безопасности. Постепенно виртуальная реальность начала преобладать над реальной жизнью, но и это потребителям быстро наскучило, как наскучили в свое время стандартные туры в разные страны, стандартные абонементы в фитнес-центры, стандартные порки в bdsm-клубах. А вот возможность забраться в собственные и, что еще более притягательно, в чужие сны, вместе бродить по их непредсказуемым закоулкам… о, это были совершенно новые, безбрежные горизонты! Какое-то время то был действительно чудесный товар, волшебное познание неиссякаемой, всегда удивляющей, сказочной реальности, которая никогда не повторялась… но вот теперь, спустя пятьдесят лет, мы, посеявшие ветер, пожинаем бурю. Потребители сонных машин подвержены риску перестать различать сон и реальность – отсюда имеем огромный рост числа самоубийц, которые принимают воображаемый мир за реальный, и наоборот. «Проснуться» они могут только с помощью собственной смерти – так всегда действовали дримшереры: убивали себя во сне, если надо было проснуться. Но если перепутать… этого боятся даже опытные извлекатели, а что говорить о недалеких адресатах «сонной» рекламы? Извлекатели изобрели тотемы, чтобы не спутать сон с реальностью, и в Штатах даже одно время действовала правительственная программа под названием «Найди свой тотем». Однако она почти полностью провалилась – пользователи все равно путались, не могли разобраться, как действуют тотемы. В тотемной системе есть свои подводные камни, нужна определенная психологическая подготовка, чтобы ими пользоваться правильно. Итак, самоубийства, теперь прибавим сюда рост эскапистских настроений – зачем что-то делать в реальной жизни, если можно все получить во сне? Можно прожить за один сон целую жизнь, а если что-то не понравится, то проснуться, заснуть и переиграть все заново!

– И что же предприняли власти?

– В некоторых странах пытались ограничить время, которое граждане проводят в разделенных снах. Появилась Сонная полиция. Затем был введен запрет на продажу сомнацина, но появились его пиратские копии, дешевые заменители, с большим риском для психического здоровья. Возникли спекуляции на сомнацине, цены на него у черных дилеров выросли бешено, начались кражи, убийства... Отдельные государства, не сумев взять под контроль «сонную» технологию, установили запрет на ее использование. В ответ выросли «сонные» оффшоры и начал набирать силу «сонный» туризм в страны, где сомнацин не был запрещен – сегодня это, прежде всего, Северная Африка. А вот в Великобритании снохождение официально возможно только в сопровождении государственного извлекателя – сотрудника спецотдела. Главная задача таких агентов – напоминать сноходцам, что они во сне. И поэтому в народе их – ладно, не буду темнить, нас! – называют Тотемами, или, гораздо более грубо, Кайфосбитчиками.

– Клево, – кивнул Антон. – Крутое будущее. С одной стороны, люди живут во снах. С другой стороны – их вообще хотят ликвидировать как физическую оболочку.

– В общем-то, эти вещи связаны. Сегодня один человек… один ученый почти закончил работу над мозговым имплантатом, который сможет и сны записывать на носители. Так что через очень короткое время они станут частью виртуальной жизни. Уже виденные сны можно будет воспроизводить в варианте кибернетического существования, более того, можно будет видеть новые, рожденные на вариациях старых, – и они будут так же причудливы, и остры, и сладки. Только вот не будет риска перепутать реальности, ведь человек и так будет существовать только в одной из них – виртуальной. Не будет риска не проснуться. Это привлекательно для многих пользователей снов.

– Ты мне описываешь чистый ад, – медленно сказал Спасский, на секунду представив описанную картину и тут же содрогнувшись. – Мертвые души на технических носителях в дебрях своего спящего разума …

– Торжество интеллекта, – подал голос Том. – Человек всегда хотел быть идеальным, независимым от слабой плоти, быть духом. Ну что ж – теперь это достижимо.

– Да, кстати, – оскалился Эмиль. – Забыл сказать, что PASIV сегодня выглядит как крошечная серебряная пудреница твоей бабушки, а не как здоровый чемодан, с которого все начиналось. В маленькой штучке, почти пластинке, спрятаны игла, ампула с сомнацином и несколько кнопок, активирующих электромагнитное поле. Можно носить эту «пудреницу» на браслете.

– Как у тебя? – спросил Антон. – На левой руке? А на правой тоже браслет, но там какой-то мини-телепорт, я так понимаю?

– Ну что ты, дорогуша, я просто неравнодушен к цацкам, – снова оскалился Имс. – Мне кажется, что широкие браслеты – это стильно и брутально.

– Ладно, и что: вот ты спускаешься в сон и караулишь сноходца? Идешь за ним по всем закоулкам сна? Как это происходит-то?

– Это не так сложно, – фыркнул Имс. – Обычные пользователи не опускаются ниже первого уровня, у них примитивные сны. Некоторые из них слышали об архитектуре сна и даже кое-что на эту тему читали, пытаются сами построить какие-то простейшие вещи. Но они никогда не работали в команде, в поисках заданной цели. Тотем – не главная моя специализация. Да, иногда я охраняю важных персон в их снах, когда им приспичит прикоснуться к запретным наслаждениям. Обычно это дети членов правительства, золотая молодежь. Я – как тот слуга, который вытаскивал в девятнадцатом веке юных аристократов из опиумных курилен. Но это так, игрушки. В основном наша работа – разведка, шпионаж. Военный, промышленный, финансовый. Мы работаем с дипломатами разных стран, с военными шишками, с подозреваемыми в шпионаже, терроризме. Занимаемся извлечением информации и – значительно реже – ее внедрением. Реже не потому, что это неэффективно, а потому что это сложно. Идея должна быть очень простой, чтобы прижиться, и логичной, чтобы казалась естественной.

– Ты сказал: архитектура сна? Сон же сам себя строит… Ну, то есть, наш мозг его строит…Это все наши переживания, воспоминания…

– Архитектор, – пояснил Том своим мелодичным голосом, – это специалист, создающий иллюзорный мир для чужого сна. Цель его – спроектировать сон так, чтобы спящий не смог отличить его от реальности, и создать лабиринт, который помог бы спрятаться от проекций подсознания объекта. Они, как правило, враждебно встречают гостей. А если обучены – то есть, если объект тренировали на защиту от извлекателей, – то могут причинить много боли.

– А есть под вашим снотворным возможность самостоятельно покинуть сон? Или человек обречен там болтаться, пока его действие не кончится? А, Эмиль же говорил, что надо убить себя, вроде так?