Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Самая большая, которая стояла ближе к нему, повернулась и судорожно начала двигать конечностями, потом появилась другая и передала ей какой-то предмет. Первая взяла его обеими руками, посмотрела на него, потом перевела взгляд на Херилака. Она открыла рот, как будто у нее был спазм, потом бросила эту вещь в долину. Херилак проследил, куда она упала.

Когда он снова посмотрел туда, где были мургу, они уже ушли. Херилак подождал некоторое время, но они не возвращались. Только тогда он спустился с барьера и подошел к вещице, которую они бросили. Он услышал тяжелое дыхание – это Саноне поднимался к нему.

– Я видел… все, – сказал он. – Они стояли и смотрели на тебя и ничего не делали больше. Только бросила вот этот предмет, а потом ушли. Что это?

Предмет чем-то напоминал дыню: сероватый и гладкий. Херилак толкнул его ногой.

– Он может быть ядовитым, – предупредил Саноне. – Будь осторожен.

– Это может быть все что угодно. – Херилак опустился на колени и надавил на него большим пальцем. – У нас только один способ узнать, что это такое.

Он отложил в сторону смертельную стрелу и вытащил свой каменный нож, провел по его лезвию пальцем, чтобы узнать, насколько он острый. Саноне тревожно вздохнул и подался назад, когда Херилак нагнулся и вонзил в этот предмет свой нож.

Кожица этого плода оказалась очень твердой, Херилак начал пилить ее. Вдруг плод раскололся. Из него вылилась оранжевая жидкость. Внутри был какой-то темный предмет. Херилак кончиком своего ножа поддел его. Саноне теперь стоял рядом с ним.

Внутри был спрятан нож Керрика, нож из голубого камня, который он всегда носил с собой.

– Это Керрика, – сказал Саноне. – Он мертв. Они убили его, а это срезали и подбросили нам, как сообщение о том, что он убит.

Херилак взял этот нож, поднял его над головой так, что он засверкал на солнце.

– Ты прав – это сообщение. Но сообщение о том, что Керрик жив! Это сделал он сам. Я не знаю как, но это сделал он. Он не погиб на севере, он жив! И он победил мургу.

Он вытянул руку вперед, показывая на долину:

– Это все сделал он. Он победил их. Они сломали плотину и, уничтожив свои растения, ушли. Мы можем остаться здесь. Долина теперь снова наша.

Он высоко поднял нож к самому солнцу, поворачивая его все время так, чтобы он сверкал на солнце, и громко прокричал:

– Победили! Мы победили!! Мы победили!!!

– Ты все потеряла, Вайнти, – сказала Ланефенуу, один глаз которой смотрел на фигуру рядом с ней, а другой – на мерзкого устузоу, который стоял на другом берегу реки, уставившись на нее. Потом она дала знак Акотолп подойти к ней.

– Все уничтожили?

Ученая показала знаками, что все завершено.

– Вирус обезврежен. Он теперь не представляет опасности для растений и животных. Но вирус остался в земле, поэтому он будет убивать любое семя.

Вайнти, бесцеремонно оттолкнув Акотолп, подошла поближе к эйстаа, чтобы опровергнуть ее последнее слово.

– Мы не можем ничего терять. Устузоу должны быть уничтожены. – Эмоции в ней бушевали. Она посмотрела в лицо Ланефенуу. – Борьба не должна прекращаться. Ты не можешь помешать этому.

Ее эмоции были настолько сильны, что Акотолп не выдержала и с громким криком бросилась прочь; остальные йиланы подняли оружие, опасаясь за жизнь Ланефенуу. Эйстаа махнула им, чтобы они вернулись на свои места; потом повернулась к Вайнти, в отвращении изгибая конечности.

– Устузоу Керрик знает тебя слишком хорошо, Вайнти. Он предупредил, что ты не будешь слушаться меня, будешь игнорировать мои приказы, если я не исполню их сама. Он прав. Ты не подчиняешься мне, ты – которая клялась быть моей фарги всю жизнь.

– Ты не должна этого делать.

– Уже сделала! – проревела Ланефенуу; ее терпение лопнуло. – Ты будешь подчиняться мне? Мой последний приказ: ты должна умереть – это приказ, который ты обязана выполнить. Умри!

Вайнти повернулась и пошла прочь. Ланефенуу на расстоянии одного шага шла за ней; ее гребень дрожал от ярости.

– Что это? Ты не умираешь? Ты, которая ненавидела их, стала одной из них. Ты – Дочь Разрушения. Ты присоединилась к тем, кого так ненавидела. Я должна тебя убить. Внимание ко всем присутствующим!

Йиланы, которые собрались уходить, повернулись и направили на Вайнти оружие. Та быстро повернулась лицом к Ланефенуу, встав к остальным спиной, и нежно заговорила, используя минимум движений:

– Великая Ланефенуу, эйстаа Икхалменетса, та, что правит! Вайнти, которая служит тебе, склоняется перед тобой. Я всегда выполняла твои указания.

– Ты не выполнила приказа умереть! Дочь Смерти, – прошипела Ланефенуу.

– Я бы выполнила, но не могу. Я живу, чтобы служить тебе.

– Сомневаюсь в этом. Я прикажу тебя убить.

– Не делай этого, – в ответе слышалась холодная угроза. – Здесь есть йиланы, забывшие Икхалменетс, которые служили мне верой и правдой и которые до сих пор видят во мне эйстаа. Давай не будем испытывать их терпения – это может быть очень опасно.

Ланефенуу от гнева готова была взорваться. Она смотрела на это создание, стоящее перед ней и угрожавшее ей, поглядывая одновременно на йилан, стоявших ниже. Она вспомнила про угрозу, которая нависла над Икхалменетсом и которая привела ее сюда. Наконец Ланефенуу тихо заговорила:

– Ты будешь жить. Мы вернемся в Икхалменетс, и ты тоже пойдешь с нами. Но я тебе больше не доверяю. Война против устузоу должна закончиться. Я не желаю видеть тебя в своем городе. Ты навсегда исчезнешь из Гендаши, из Альпесака – с моих глаз. Если бы я могла бросить тебя в море, я бы сделала это. Ты останешься одна, на берегах Энтобана, подальше от города йилан. Ты будешь подобна фарги. Вот что я сделаю, и это твоя судьба. Ты хочешь что-нибудь сказать?

Вайнти не осмелилась высказать, что она чувствовала в этот момент, иначе одна из них должна была бы умереть. Она не хотела испытывать судьбу. Вайнти с трудом контролировала свои движения; ее мускулы дрожали, когда она попыталась с помощью жестов показать, что она поняла указания эйстайи.

– Хорошо. Мы покидаем это место, где живут устузоу, и я считаю дни, когда наконец я увижу тебя в последний раз.

Они сели верхом на уруктопов и двинулись в путь. Когда пыль улеглась, их уже не было видно. Все ушли.

– Прошлой ночью я видела сон, – сказала Армун. – Все происходило словно на самом деле. Я видела яркие краски листьев и неба, даже чувствовала запах дыма от костра.

Она стояла на носу иккергака, прищурив глаза от яркого света заходящего солнца. Керрик стоял сзади. Он обнял ее, чтобы она согрелась и чтобы она испытывала удовольствие от его близости. Она повернулась, чтобы посмотреть в его обветренное лицо.

– Шаман всегда слушал, когда ему рассказывали о снах, – сказала она. – Потом он объяснял их значение.

– Старый Фракен – дурак. Паникер.

– Ты считаешь мой сон неправдой?.. – в ее голосе было разочарование. Керрик погладил ее волосы:

– Сон может быть правдой. А что это был за сон?

– Мы вернулись к озеру. Там был Арнхвит, и он ел мясо, которое я приготовила. Девочка по имени Даррас тоже была там, только она стала взрослее той, которую я видела в последний раз.

– Она уже стала старше. А Харл и Ортнар были в твоем сне? Неужели твой сон скажет мне, что они умерли?

– Ортнар был в нем. Он тоже сидел и ел, его большая рука беспомощно висела. Но Харла там не было. Неужели сон говорит, что он умер?

Керрик услышал страх в ее голосе и быстро ответил:

– Да, это вещий сон. Ты говоришь, что видела, какого цвета небо? Наверное, в твоем сне это был день? Харл, скорее всего, был в тот день на охоте.

– Конечно, – она громко засмеялась; настроение ее сразу поднялось. – Но, скорее всего, это был все-таки просто сон, потому что я все время думаю об этом.

– Это так и есть на самом деле. Ты можешь видеть, что происходит вдали от нас: видеть озеро, куда мы идем и где нас ждут. Ждут те, кто был в безопасности.

– Я хочу быть там.