Зима в Эдеме (пер. О. Колесникова)

Сам иккергак представлял сложную и замысловатую конструкцию. Он был очень большой; с внешней стороны обтянутый шкурой уларуака. И Керрик мог только догадываться, каким огромным животным был этот уларуак. Его шкура натягивалась на раму, сделанную из тонких реек из очень прочного дерева. Рейки были переплетены между собой и связаны вместе кожаными ремнями. Иногда это напоминало плавание на урукето, когда иккергак переваливался через волны, ныряя в воду и выныривая из нее – как будто он дышал.

Путешествие на иккергаке на юг для Армун было приятнее, чем на север на маленькой лодке. Судно шло более плавно, и она не чувствовала слабости. На смену холодным дням пришли теплые. Это ее радовало, потому что снега и льда ей было достаточно. Она пристально следила за детьми, когда они играли, и боялась, что они могут упасть в воду. Несмотря на это, Харл все-таки однажды потерял равновесие и упал в воду. Ее пронзительный крик услышал рулевой и повернул иккергак назад. Тем временем Калалек вскарабкался на борт и бросил перепуганному мальчику канат. Все это произошло в считанные мгновения. Воздух в одежде мальчика держал его на воде. Все парамутаны покатывались со смеху, когда его, жалкого и мокрого, втащили на борт. После этого случая он был очень внимателен, и даже Арнхвит стал более осторожным после того, как его друг упал в воду. Парамутаны были хорошими рыбаками. Они всегда держали обводы открытыми. Крючки были сделаны из двух маленьких костей – с одного конца заостренные, другим концом они прикреплялись к обводам. На обвод цеплялось три-четыре крючка с наживкой для кожи, выкрашенной в желтый и красный цвета. С одного конца обвода висело грузило. Его сбрасывали за борт, и обвод опускался в воду. Каждый раз, когда его вытаскивали, он прогибался под тяжестью рыбы. Разумеется, весь улов съедался сырым, как и все мясо, которое составляло меню парамутан, а тану давно уже привыкли к этому. Воду хранили в кожаных мешках и часто набирали свежую из ручьев, протекавших вдоль берега. Берег покрылся молодой зеленой травой; начинали распускаться первые листья. Скорее, чем они сами предполагали, они добрались до большой реки, там, где она впадала в море и где объединялись саммады по пути на юг. Погода становилась теплее, дни длиннее. Тану наслаждались теплом, но парамутанам становилось все больше и больше не по себе. Они давным-давно сбросили с себя всю одежду, но на их нежном коричневом меху на солнце блестел пот. Однажды вечером после теплого солнечного дня Калалек отвел Армун в сторону. Он выглядел измученным и обмахивался своим хвостом.

– Ты должна научиться управлению иккергаком и о6учить остальных эркигдлитов, потому что парамутанам надо расставаться с вами. Мы уходим от вас, мы умираем…

– Не говори так! – закричала она в ужасе, потому то известно, что смерть всегда ходит рядом и готова прийти сразу же, если ее позовут. – Здесь тепло, мы высадимся а вы должны вернуться на север.

– Парамутаны вот уже много дней страдали от жары, но они все-таки настаивали на том, чтобы следовать дальше. Они не могут бросить тану одних, и отправиться на иккергаке на север. Что-то надо было предпринимать. Армун не знала что – хотя решение для них было принято. Вдруг паруса заколыхались, иккергак развернулся и остановился. Керрик уставился вперед, перегнулся через руль, показывая в сторону берега и крича что-то. Они теперь шли вдоль длинного берега, который тянулся до самого горизонта в обоих направлениях. Керрик указывал на темный предмет. Серая скала. Армун не могла понять, отчего он так встревожился. Когда она поняла, в чем дело, у нее перехватило дух.

Мастодон. Мертвый.

Они подогнали иккергак к берегу, ближе к телу мастодона. Керрик первым перемахнул через борт и по воде направился к огромному неподвижному телу. Оно лежало в воде, волны омывали его. Морские птицы уже выклевали ему глаза. Керрик на мгновение спрятался за огромной тушей, потом снова появился. Он шел медленно. Его лицо было ужасным, как сама смерть, когда он показал стрелу йилан, которую выдернул из трупа.

– Вам надо возвращаться назад! – выкрикнула Армун на парамутане, ее голос дрожал от страха. – Уходите на север этой же ночью, уходите. Мы пойдем в глубь острова, подальше от океана. – Она вернулась за Арнхвитом, Харл прыгнул в воду рядом с ней. Ортнар, превозмогая боль, спустился вниз с борта. Она объяснила испуганным парамутанам, что произошло. Она быстро говорила:

– Эти чудовища, о которых я вам рассказывала, мургу – они были здесь. Они приходят с моря, с юга. Вам ничего не будет угрожать, если вы пойдете на север.

– Мастодон спустился оттуда, – сказал Керрик, указывая на деревья за дюнами. – Еще можно даже проследить их следы. Им два или три дня. Скажи им, чтобы они выгрузили наши вещи и чтобы они уходили.

Мертвое тело мастодона действовало лучше всяких убеждений.

– Мы уйдем, – сказал Калалек, не в состоянии скрыть страх в голосе. – Мы пойдем на север, будем ловить рыбу, и улов принесем в паукаруты. Пойдемте с нами, а то мургу убьют вас тоже.

– Мы должны остаться.

– Тогда мы тоже вернемся сюда, на это место. До того, как наступит зима. Нам надо наловить побольше рыбы. Вы пойдете с нами.

– Поймите меня, пожалуйста, мы не можем сделать этого. Именно здесь мы должны остаться. А теперь – уходите быстро, вы должны уйти.

Армун стояла на берегу, рядом с ней был свален их небольшой скарб. Она обнимала мальчиков, когда ветер подхватил иккергак и понес его от берега в море. Парамутаны вспомнили, что они забыли сделать одну очень важную и необходимую вещь перед отплытием, поэтому они смеялись и шутили. Судно уходило все дальше, пока их голоса не слились с шумом волн. Ортнар молчаливо шел впереди, тяжело опираясь на копье, пока они взваливали мешки на плечи. Они шли по его следам и поравнялись с ним у опушки леса, там, где этот саммад был уничтожен. Всем это было ужасно знакомо, кроме четырехлетнего Арнхвита, который крепко вцепился в руку матери и молчал.

Разбитые палатки, мертвый мастодон.

– Это саммад Сорли. Они шли на север, – угрюмо сказал Ортнар. – Однако прошлой осенью мы встретили их, когда они шли на юг. В чем же дело?..

– Ты знаешь причину, – сказал Керрик. Его голос прозвучал смертельно мрачно, так как смерть окружала их. – Что-то случилось в городе. Я должен идти туда и узнать.

Он остановился, когда вдруг из леса послышался звук, слабый и отдаленный. Звук был знаком им всем. Рев мастодона. Керрик побежал ему навстречу через уничтоженный саммад, по тропинке, которая проходила между деревьями. По обеим сторонам виднелись обломанные ветви и кусты. Мастодоны ударились в панику во время нападения. Он наткнулся на одно мертвое тело, потом на другое. Он остановился и прислушался, и снова услышал рев мастодона, теперь немного ближе. Керрик двигался очень быстро, миновал темный лес, пока не увидел зверя: он тихо его позвал. Тот повернулся к нему, поднял хобот в прокричал в ответ.

Когда мастодон сдвинулся с места, в тени за ним Керрик увидел маленькую девочку, одиноко стоявшую, прислонившись к дереву. Онемевшая, слезы от страха застыли в глазах – ей было не больше восьми лет. Он подошел к ней – и девочка, и животное все еще были испуганы – наклонился и взял ее на руки.

– Дай мне, – попросила Армун, выйдя следом за ним из леса. Он передал ей ребенка.

Стало совсем темно, и идти дальше было нельзя. Они остановились там, под укрытием деревьев, поджидая остальных. Мальчики появились сразу же после Армун а Ортнар не мог так быстро передвигаться.

– Никакого костра, – сказал Керрик. – Мы не знаем куда они пошли. Может быть, они отправились по суше; может быть, они совсем рядом.

Девочка наконец заговорила с Армун, но нового к тому, что они увидели, ничего не прибавила. Ее звали Даррас. Она была одна в лесу, спрятавшись в кустах, когда все кричали. Она испугалась и не знала, что делать, поэтому осталась в укрытии. Позже она увидела мастодона и осталась с ним. Она хотела есть. Когда ее спросили, зачем саммад направлялся на север, она не смогла ответить, так как не имела об этом ни малейшего предоставления. Она с жадностью ела холодное мясо и вскоре заснула.