Дорога мертвых (СИ)

Последняя капля, переполняющая чашу.

Будущее за будущим, сотни возможностей рождались и умирали рядом в эту секунду. Но он видел только одно, отслеживая тонкую нить, соединяющую слова монаха с горизонтом. Идя за ней, шаг за шагом, к самому центру дерева, к сплетению реальности возможной, и существующей, напряжению, готовому сжечь все нейронные сети в одной всеобъемлющей вспышке...

- «Серотониновый синдром? Адреналин? Не может быть...»

Джессика, невидимая для всех, кроме него, стояла совсем рядом. Ее губы шевелились, но он уже не слышал слов. И не почувствовал, как упал на колени. В невероятной дали мелькнули удивленные глаза девочки, на которую рухнуло ее будущее - десятки возможных судеб.

...Он больше не был в центре всего. Он стал бабочкой, прибитой к стволу мирового дерева, частью пустыни, камнем в стенах Крепостей, глазом ворона, парящего над Хоксом, песчинкой под колесами кара, стал всем - и одновременно ничем, только вероятностью, одной из неисчислимых множеств. Он умирал и рождался, молился и богохульствовал, бился в агонии, разыскивая хоть какую-то точку опоры, нечто, к чему можно было бы вернуться... путь, серебристой иглой лежащий сквозь его сердце. Он вскрикнул - где-то очень далеко, где монах-убийца по имени Кейн пытался поднять его, рухнувшего на песок.

А затем дерево мира, пьющее его кровь, расцвело серебристыми цветами, и он увидел. И, увидев, закричал снова...

- Что с тобой? - Спросила девочка, заглядывая ему в лицо. - Тебе плохо?

- Нет. - Он почувствовал плечо монаха, на которое опирался, холод, и вкус металла на губах. - Это чья кровь?

- У тебя из носа. Ты кричал. Как будто что-то плохое приснилось. Разве Мечам снятся сны наяву?

- Только мне. Это называется транс. - Перед ним плыло ее лицо из видения, со шрамом, пересекающим левую бровь, и синей татуировкой на скуле и виске. - В нем я вижу будущее.

- Правда?

Он проигнорировал ее вопрос и повернул голову, отыскивая блуждающие огоньки орудийной платформы:

- Мы поедем по хайвею к Атланте. Вы тоже, вместе со мной.

- Зачем? - Спросил монах.

- Потому что нам по пути.

- Откуда ты знаешь?

Он криво улыбнулся монаху, такому спокойному и серьезному, словно не его только что держали в плену рейдеры, и била по голове лучшая наемница Атланты. Улыбнулся, чувствуя, что завидует свободной воле, отраженной в его пути.

- Я видел это, Кейн.

- И что же?

- Разрушение. Смерть. Ребекку Ли.

IV.

Руби не спал.

Мириам увидела это сразу. Свет пробивался узкой полоской из-под двери фургончика, еле заметный на верхней ступеньке в сером сиянии рассвета. Она постучала, три раза, сильно, и увидела, как изменились цвета циркача. Сосредоточенность сменилась недовольством, смешанным с удивлением.

Другие цвета, чуть слабее, вспыхнули рядом с ним - тревога и стыд, в равной степени.

Открывать дверь старый фокусник не торопился. Что-то проговорил, тихо, еле слышно, прошел в другой конец комнаты. Мириам следила за перемещением его цветов, начиная злиться.

Минуты через три дверь скрипнула, и в приоткрывшуюся щель высунулась его голова - осторожно, задев за выступ замка нимбом жестких серебристых волос.

- Что, замерзла? - Спросил он у Мириам после короткой, полной удивления, паузы, неверно истолковав ее позу: сложенные на груди руки и поднятые плечи.

- Нет. - Ответила она резко. - Можешь еще минуту за дверью постоять.

- Слух хороший? - Высказал предположение Руби, все так же держа дверь закрытой. - Невежливо, знаешь, стариков спящих беспокоить...

- Ты не спал. - Мириам взялась за край двери, и осторожно потянула на себя. - И ты не один... старик.

Дверь открылась почти наполовину. Руби, отчаянно цепляясь за ручку, чуть не выпал наружу, в последний момент догадавшись ее отпустить.

- С Арго тренируешься? - Проворчал он, и посторонился, позволяя ей войти. - Или это у меня уже кости не те...

Внутри трейлера пахло потом, кофе, и чем-то знакомым, сладковатым... Даже не видя цветов, Мириам по запаху благовоний уже смогла бы догадаться, кто прячется под одеялом на кровати под единственным окошком.

- Привет, Юко. - Сказала она. Руби обошел ее, и смел предметы, лежавшие на столике у входа, в ящик под ним. Мириам успела разглядеть что-то вроде бумажной книги, стило для письма, и маленький ножик.

- Йоко. - Одеяло шевельнулось, над его краем показалась черная прядь, и пара таких же черных миндалевидных глаз. - Йоко меня зовут.

Голос акробатки остался таким же мелодичным, но теперь в нем появилась легкая хрипотца, видимо, со сна.

- Нужно что? - Руби щелкнул выключателем светильника, висящего над столом, и трейлер погрузился в полумрак. - Ты же не из тех, кто посреди ночи погреться приходят.

- Нужны лекарства. У Суонк воспаление... похоже.

- Которая машину вашу вела? - С подозрением спросил Руби. - У нее еще на плече повязка...

- Да.

- Рана глубокая? - Руби отошел к стене, и свет снова зажегся, намного ярче, брызнув из зеркальных внутренностей шкафа, распахнувшегося перед кроватью. Глаза Йоко мигнули, и она опять скрылась под одеялом. Четыре металлических зеркала под разными углами отразили свет единственной белой лампочки, подобно прожектору. Между ними, на многочисленных крючках и подставках застыли, как показалось Мириам, части человеческих голов: носы, лбы с полосками волос, усы, наклеенные на выпуклые овалы из розового пластика, ленты волос, треугольники бород, и еще какие-то ошметки. Узкие полочки под зеркалами тоже не пустовали, занятые механическими предметами непонятного назначения - набором телескопических пружин, скелетиками конструкций из проволоки, пластинками телесного цвета, и парой ножей, торчащих из потертых ножен.

- Глубокая? - повторил вопрос Руби. Он повернул одно из зеркал, и теперь копошился в открывшихся за ним ящичках. - Резать будете?

- Нет. - Пришла в себя Мириам. - Только промыть. Нужно чем-то пропитать повязку, а потом еще сделать укол, от жара.

- У меня есть виски, но я тебе не дам. - Хмыкнул Руби. - Мне без него нельзя.

- Виски слишком больно. - Ответила Мириам, рассматривая развешанные в шкафчике вещи. Под пальцами Руби, в одном из ящичков, она заметила картриджи для игольника - небольшие, с синими полосками. Фокусник искоса глянул на нее:

- Тут раньше шкаф моей прежней жены был, много ее вещей. Иногда кому нужны, а у меня они в сохранности.

- А где она сама?

- Нет ее... уже года три как.

Йоко снова выглянула из-под одеяла, видимо, прислушиваясь. Мириам присела к ней, на край кровати:

- Извини.

- Ничего. Она знала, что так будет.

- Знала?

- Есть работы на помосте, что не только умения требуют, но и бесстрашия. Безбашенности то есть. - Руби извлек из кучи мелочей металлический цилиндрик, с палец размером, осмотрел, и бросил рядом с Мириам, на одеяло. - Воздушные акробаты, скажем. Все падают, рано или поздно. Если сами не уйдут, конечно. И такой это страшный звук, когда кто-то о землю бьется... каждый раз.

- Она была... акробаткой?

- Нет. Она была мастером зверей. Выступала с песчаными котами.

Йоко издала какой-то звук - кажется, присвистнула.

- Но у вас же нет... котов?

- С тех пор и нет. - Руби бросил ей плоский картридж с металлическими ампулами, и закрыл одну створку шкафа. - Возьми одну. Если жар не спадет через два часа, сделай еще укол. В той упаковке - тоже антибиотик, растворяется в воде. Только не забудь воду прокипятить, а то мало ли. Повязки тоже можно...

- Знаю. - Мириам засунула картридж за пояс. - Я быстро... и принесу обратно.

- Да и она сама знает, что к чему. Поможет тебе, если что.

- Почему ты так думаешь? - Удивилась Мириам.

Руби покосился на Йоко, и пожал плечами.

- Вижу. У нее говор ну совсем не фермерский, а рана... в очень удачном месте, знаешь. Да и слышал я, как она орала, там, за трейлерами.

- Ясно. - кивнула Мириам. - Только это же ничего не значит, верно?