Дорога мертвых (СИ)

- Все начнется с дождя. - Заговорил он наконец. - Я видел это. Иштар - это дождь, и она придет. Она будет везде и всюду, над пустыней и над городами. И она будет говорить - со всеми, до кого сможет дотянуться.

- И это плохо? - Спросила Ребекка. - От этого ты отказался?

- То, что она сделает, изменит мир навсегда. Я всего лишь хотел увидеть его... раньше.

- Я хочу, чтобы он изменился. Всегда хотела. Когда-то я верила, что для этого достаточно одного человека. Затем - что и в этом мире можно жить, что он сможет измениться сам, медленно, не сразу. А сейчас я уже ни во что не верю. Но я хотела бы увидеть этот дождь, о котором ты говоришь! Это...

Она шагнула было назад, но высокий каблук подвернулся, и Сломанная Маска поймал ее за локоть. Алые ногти впились в его плечо.

- Это вернуло бы тому, что случилось со мной, хоть какой-то смысл. - Закончила Ребекка, ее губы дрожали.

- Тогда... я покажу его тебе. - Сказал Сломанная Маска.

Вероника, стоящая за ним, положила армированную металлом ладонь на его левое плечо, зеркально повторив позу Ребекки.

- Сначала нам нужно кое-откуда тебя забрать.

- Это же только сон? - Пальцы Ребекки скользнули выше, по блестящим осколкам, глубоко уходящим в кожу. - Это все не настоящее?

Огни улиц внизу мигнули вместе с ударом третьей молнии, и горизонт за искрящимися башнями погрузился во тьму.

- Мы - настоящие.

Пластина под ее пальцами отслоилась и отпала, бесшумно, как сухой лист.

- Спасибо за платье. - Сказала она. - Я могу оценить это... даже во сне.

- Где тебя держат? - Спросила Вероника.

- Я не в Атланте A. - С лица Сломанной Маски, один за другим осыпались еще несколько осколков. - Это орбитальный комплекс, который создан специально для содержания людей отсюда, снизу. Детей, которых они забирали, тоже доставляли сюда.

- Они там?

- Я думаю, да. Кажется, это что-то вроде школы. Я проснулся всего один раз, меньше, чем на минуту, и не многое успел увидеть.

- Ты без сознания?

- Да. Они пытаются исследовать меня - и, похоже, ничего не понимают.

- Как они смогли захватить тебя? Как они вообще узнали?

- Не нужно их недооценивать. - Сломанная Маска отступил, уклоняясь от прикосновения Ребекки, и уперся спиной в бронированное плечо Вероники.

- Продолжай. - Сказала та.

- Не нравится, когда меняют твою внешность? - Спросила Ребекка.

- У них есть человек, способный предвидеть будущее, с большой точностью. Прайм, как и ты, но иначе обученный. Я почувствовал прикосновение его мыслей там, наверху...

- Он сможет нас остановить?

- Не знаю. Скорее всего, они будут готовы к тому, что вы придете.

- Будут. - Согласилась Ребекка. - Они видят нас сверху. Но и я теперь не совсем... прайм.

Последний металлический осколок оторвался, и, скользнув по вороту белой рубахи, зазвенел на плитке, покрывающей пол террасы.

- Так лучше. - Продолжила Ребекка. - Так тебя можно принять за человека. Что это вообще? Шрам?

- В конечном итоге я - неудачный эксперимент. - Ответил Сломанная Маска. - Кое-что пришлось исправлять, и остались следы.

- Слабо верится. - Вероника положила подбородок ему на плечо. - После того, что она сделала с нами... новое лицо для нее вообще не проблема.

- Когда я родился, у нее не было опыта. А позже... я не хотел ничего менять.

- Считал, что это делает тебя уникальным? - Свет далеких башен угасал, делая платье и губы Ребекки почти черными. - Остальных... особенностей не достаточно?

- У меня не было матери, или отца. Та, что создала меня, не была человеком. Я рос среди братьев и сестер, которые были другими - отличались, и внешне, и внутренне. Они были прекрасны, а я... я жил ими. Чувствовал, думал, переживал как они. Был каждой книгой, которая загружалась в их сознание. Я терял себя по тысяче раз в день, а когда возвращался - не понимал, зачем... что делаю я в этой оболочке? Мне нужно было отличаться, найти себя - так, как ни один человек не смог бы себе и вообразить...

- Придумать себе имя. - Прошептала Вероника почти ему на ухо. - Придумать себе лицо. Как я тебя понимаю.

- Не знаю, зачем я вообще говорю вам об этом...

- Не знаешь? - Удивилась Ребекка. - Разве не для этого мы здесь?

- У меня мало времени, и этот сон разрушается...

- В реальном мире прошло не более секунды, и ты это знаешь. Если бы ты хотел только передать нам свои координаты - ограничился бы шифрованным пакетом.

- Мы уже знаем все, что знаешь ты. - Продолжала Вероника. - Будем знать, когда проснемся. Но город ты показал нам не для этого.

- Это платье. Хочешь знать, что оно для меня значит?

Сломанная Маска не ответил. Темнота, надвигающаяся на город, уже затопила башни с острыми стеклянными крышами, придвинувшись совсем близко, заключив здание с террасой в колодец непроглядного мрака.

- Такие платья носят только леди. - Снова заговорила Ребекка. - Оно красивое, и оно бесполезно. Для меня оно было мечтой - глупой, и тоже довольно бесполезной. Я не сделала ничего, чтобы эта мечта стала реальностью - но так получилось... само собой. Судьба, или нечто большее, захотела подарить мне мою мечту. А затем - отобрала.

Огромная молния ударила в шпиль над террасой, прозрачную вершину стеклянной пирамиды, осветив ее сверху донизу, будто невозможную свечу из стекла со сверкающим электрическим фитилем.

- Оно - как удар по лицу. Напоминание о том, что я женщина, что я тоже когда-то мечтала. Мне больно... больнее всего от того, что я уже не та, у которой оно могло вызвать радость. Хотя теперь меня ранит любое воспоминание. Но теперь, из-за этого платья, меня мучает вопрос. Ты погружен в сон, похожий на смерть, в чертовой дали, в пустоте, в оковах... Но даже во сне, без сил, без сознания - ты хотел увидеть меня в нем?

Вероника мягко рассмеялась.

- Да. - Просто ответил Сломанная Маска.

Следующая молния ударила в террасу, пронизав здание наискосок, расколов стекло и красные плиты - и в объятиях темноты, поглотившей их, еще несколько секунд продолжал звучать смех Вероники.

Интермедия V.

Через него лежали дороги.

Плетями дикого винограда, они прорастали сквозь плечи, пробивались через мышцы рук и ног, обвивали кости и падали с пальцев, разделяясь с каждым движением. Убегали в разные стороны, за темный горизонт, продолжаясь в невидимых, но близких городах, и каменных громадах Крепостей. Они жили и дышали, реагируя на удары его сердца, разогнанного в боевой режим, на меняющиеся строки, сообщающие об уровнях глюкозы, стремительно сгорающей в мышцах, на данные о микроскопических биочипах, нейтрализующих молочную кислоту, и снабжающих кровь кислородом.

Дышали вместе с ним, потому что он сам тоже был дорогой.

- «Таким вы видите мир, Джессика?» - спросил он когда-то, давным-давно, когда шрамы от вживленных нейроконтуров еще были свежими, и призрачные вероятности проходили прямо сквозь них, заставляя задыхаться от боли.

Ответа он не понял... тогда.

Он крепче сжал тепловой излучатель в левой руке, считывая уровни заряда батареи и перегрева одноразовых линз. Женщина под ним извернулась, пытаясь упереться коленом ему в бок. Он ударил ее по локтю, отбрасывая руку в сторону и вниз, блокируя в положении, удобном для перехода на удушение или болевой прием.

- Кто я?!

- ...острый-преострый Меч! - Крикнула девочка.

Дороги вокруг сплелись от ее крика, превращая изрытый взрывами пятачок посреди пустыни в призрачное дерево вероятностей, готовое расцвести. Частями ствола были все - бьющаяся под ним наемница, ее люди, с узкими и понятными дорогами, раненый монах, чей путь прослеживался издалека, растворяясь в неопределенности, и девочка, слова которой заставляли пути меняться. Не нужно было смотреть, он чувствовал их вокруг, каждое движение в вероятном будущем. Чувствовал так, как никогда раньше, с ненормальной, угрожающей ясностью, усиливающейся по экспоненте, с каждым бесконечным мгновением подводящей к чему-то новому.