Хелот из Лангедока

ыла синей, кое-где еще проплывали льдины. Еще дальше, за желтой полосой прошлогодней осоки, начиналось поле, памятное Хелоту по бесславному поединку с бароном. Посреди поля стояла виселица с четырьмя повешенными. Вороны уже утратили всякий интерес к полуистлевшим телам в лохмотьях. Деревья в рощице были окутаны нежной зеленоватой дымкой, возвещая приближение чаровницы весны.

Откуда-то из-за рощицы в небо вздымались клочья черного дыма. Поразмыслив, Хелот предположил, что горит деревушка.

Он постоял немного у окна, потом решил пройтись по замку, но тут вошел вчерашний юноша и весьма учтиво с ним поздоровался. Хелот ответил ему тем же. Молодой человек предложил разделить с ним утреннюю трапезу, на что Хелот, разумеется, ответил благодарным согласием. Слуги принесли воду с розовыми лепестками, дабы благородные господа освежили свои руки; после подали первую перемену блюд.

Молодой человек в черном сидел за одним концом длинного стола, Хелот -- за другим. Сперва они молчали, отдавая должное заячьему жаркому, потом принялись развлекать друг друга беседой.

-- Кого же мне благодарить за гостеприимство и спасение от томительного плена? -- осведомился Хелот, энергично двигая челюстями.

-- Мое имя Греттир Датчанин, -- ответил юноша, опуская белые ресницы, -- я хозяин этого замка.

-- Не может быть! -- вырвалось у Хелота по неосторожности. -- То есть... простите, сэр. Я хотел спросить: а где же барон?

-- Отец уехал отвоевывать наши земли в Камбрэ и погиб в неравном бою с пятью доблестными противниками, -- сдержанно и с достоинством произнес юноша.

Подавив вполне закономерное "слава Богу!", Хелот нашел в себе силы пробормотать:

-- Это великой жалости достойно. Они помолчали немного, соблюдая краткий траур по барону. Потом разговор сам собой зашел о поединках, турнирах, служении дамам и прочей дребедени, и Хелот довольно правдиво рассказал парнишке почти всю свою скудную биографию. У Греттира, во время рассказа было очень счастливое лицо, и всякий раз, когда Хелот произносил слова "копье", "меч", "сразил насмерть", оно озарялось таким светом, что Хелот невольно проникся к нему искренним участием.

Молодой человек принялся расспрашивать гостя о его шрамах, а также об известных славных бойцах, и Хелот добросовестно излагал ему все, что знал.

Греттир Датчанин слушал, опустив подбородок на сплетенные пальцы рук.

-- Как ваше имя? -- спросил он внезапно. -- Простите мою неучтивость, я должен был задать этот вопрос еще вчера...

-- Неважно, сэр. Вы сделали для меня куда больше. Меня зовут Хелот из Лангедока, -- добавил Хелот, боясь показаться невежливым. Греттир задумался.

-- Я никогда не слышал о таком имени, -- признался он.

-- Потому что оно ничем не знаменито, господин мой.

-- Но, может быть, я слышал о ком-то из ваших друзей?

Тут пришел черед задуматься Хелоту. Когда-то у него был приятель, но это было очень давно. Еще до встречи с покойным отцом Греттира.

-- Петипас из Винчелси, -- сказал Хелот,