Проклятие Шалиона

тей немалой власти, и многие, имевшие к этому отношение, еще могут захотеть рискнуть.

Палли фыркнул и покачал головой.

– У них больше нет поддержки ордена Сына – тот остался без генерала, и, что еще хуже, из их рук уплыл контроль над этим орденом. Клану ди Джиронала придется научиться смирению и осторожности.

– Провинкар Тистана уже прислал мне письмо с заверениями в своей лояльности, – сказала Исель. – Похоже, оно было составлено в большой спешке. Мы думаем подождать еще день, чтобы убедиться, что на дорогах все спокойно, и возблагодарить богов в храме Тариона. Затем мы с Бергоном отбудем в Кардегосс в сопровождении конницы моего дяди, на похороны Орико и мою коронацию, – уголки ее губ опустились. – Я боюсь, вам придется ненадолго остаться здесь, лорд Кэс.

Он встретился взглядом с Бетрис, ее глаза потемнели от огорчения. Куда бы ни ехала Исель, Бетрис, ее первая фрейлина, должна следовать за ней. Исель продолжала:

– Не говорите, если это причиняет вам боль, Кэсерил, но… что произошло во дворе? Дочь на самом деле убила ди Джиронала своим огнем?

– Его тело так и выглядело, – сказал Бергон, – хорошо пропеченным. Я никогда не видел ничего подобного.

– Это очень интересная история, – медленно произнес Кэсерил. – Вам следует знать правду, но… полагаю, правда эта не должна выйти за пределы этих стен, не так ли?

Исель вежливо попросила врача оставить их, затем посмотрела на судью.

– А кто этот господин, Кэсерил?

– Это достопочтенный Паджинин. Он… в некотором роде мой коллега. И ему, и настоятелю будет полезно послушать.

Все окружили Кэсерила и затаили дыхание. Ни Паджинин, ни настоятель, ни Палли ни знали о Дондо и демоне, так что Кэсерилу пришлось повести свой рассказ с самого начала. Он постарался как можно короче поведать о том, как пытался убить Дондо смертельной магией, и о том, что из этого вышло. И очень надеялся, что рассказ его звучит связно и не походит на лепет безумца.

– Старший настоятель Кардегосса знает об этом, – заверил он пораженных, даже шокированных тарионцев. Лицо Палли выражало нечто среднее между изумлением и отвращением; Кэсерил виновато избегал его взгляда. – Но когда ди Джиронал приказал своим людям держать меня, безоружного, и ударил мечом… когда он убил меня… демон смерти схватил нас всех: спутанный клубок жертв и убийц. Точнее, демон забрал ди Джироналов, но я каким-то образом оказался к ним привязанным. А потом… потом я увидел… богиню… – голос у него сел. – Я не знаю, какими словами описать тот мир. Это невозможно. Будь в моем распоряжении все слова всех языков, которые когда-либо существовали или будут существовать, и говори я хоть до конца времен, это все равно осталось бы невозможным… – он задрожал, глаза затуманились слезами.

– Но ты же на самом деле не умер? – беспокойно спросил Палли.

– О, я умер. Только ненадолго… хотя, если взглянуть на дело с другой стороны… гм… Если бы я не умер, мне не удалось бы открыть проход между мирами и богиня не смогла бы войти в наш мир и забрать проклятие.