Проклятие Шалиона

о сразу и в одном месте. Он был переполнен чудесами. Они бросались в глаза, куда бы он ни посмотрел.

Разговаривать было ошибкой – от напряжения боль в животе усилилась. Но он мог говорить. Похоже, легкие меч не задел. Ему страшно хотелось откашляться и сплюнуть кровь, но он представлял, как это будет больно. «Так, значит, досталось моим кишкам. Я снова умру через три дня». До него доносился слабый запах кала, примешивавшийся к запаху горелого мяса и аромату богини. И всхлипывания… нет, погодите, пахнет не от него. Рядом свернулся калачиком баосийский капитан. Он, обхватив голову руками, плакал и раскачивался. Непохоже, чтобы был ранен. Ну конечно же – он ведь ближайший живой свидетель, богиня, должно быть, коснулась его, проходя через Кэсерила.

Кэсерил рискнул сделать еще одно усилие.

– Что ты видел? – спросил он ди Сембюра.

– Этот человек… это был ди Джиронал?

Кэсерил осторожно кивнул.

– Когда он ударил вас, раздался страшный треск, и он вспыхнул синим пламенем. Он… его… это боги покарали его?

– Не совсем. Это… несколько сложнее…

Во дворе было до странности тихо. Кэсерил отважился повернуть голову. Примерно половина головорезов и несколько слуг Исель лежали, распростершись, на земле. Некоторые шепотом бормотали молитвы, другие плакали, как баосийский капитан. Остальные исчезли.

Кэсерил подумал, что теперь ему понятно, почему человек должен был отдать жизнь три раза, чтобы снять проклятие. Первые две смерти необходимы были в качестве подготовки. И самая первая его смерть – чтобы научить его принимать смерть тела – случилась, когда его секли на галере. Он не обсчитался – та смерть еще не была во имя Дома Шалиона, но стала ею после свадьбы Бергона и Исель; объединившись в единое целое, они разделили и проклятие, и принесенную жертву. Тайное приданое Бергона, не иначе. Кэсерил надеялся, что успеет перед смертью рассказать ему об этом. Принц будет доволен. Вторая смерть – в башне Фонсы, в окружении воронов – была смертью души. И потому, когда дело дошло до третьего испытания, он уже мог быть спокойным и надежным помощником для богини… на ум ему опять пришло сравнение с обученным мулом.

Послышались торопливые шаги. Кэсерил поднял глаза и увидел бегущего ди Тажиля, растрепанного и пошатывающегося. Меч его был в ножнах. Он вбежал во двор и резко остановился.

– Ад Бастарда! – мельком взглянул на своего ибранского приятеля. – Ты в порядке, ди Сембюр?

– Эти сукины дети снова сломали мне руку. Вот с ним – ужас что такое. Что там снаружи?

– Ди Баосия поднял людей и выставил всех, кто ворвался во дворец. Сейчас царит полная неразбериха, но уцелевшие солдаты ринулись к храму.

– Штурмовать его? – встревоженно спросил ди Сембюр и попытался подняться на ноги.

– Нет. Сдаться вооруженным людям, которые не разорвут их в клочья. Похоже, все жители Тариона высыпали на улицы, чтобы разобраться с ними. А женщины особенно беспощадны. Ад Бастарда, – повторил он, разглядывая дымящееся тело ди Джиронала, – кто-то из шалионцев кричал,