Тень (СИ)

– Эй алё! А я?

Ручки на двери не было. Тэра налегла плечом, но не тут-то было. Резная дубовая дверь не двинулась ни на миллиметр. Нос к носу из двери высунулась полупрозрачная голова. Блондинка откинула длинные светлые волосы в дверь и закончила:

– …не вымерли, говорю. Да и ты тоже наняла того ещё оратора. Чего ждём?

"Вот ведь болтушка!"

– Z, ты вообще можешь мыслить последовательно?

– Ой, могу, конечно. А тебе зачем? Вы люди такие непоследовательные… – блондинка призадумалась, – Клотар, вообще говорит, цитирую: "Люди не способны основательно продумывать больше одной логической цепочки за одной чашкой кофе". Вот… Так что, добавляя логичные нелогичности и частотные модуляции в звуковой поток моей речи, с точки зрения неформальной логики, я становлюсь формально адекватно логичной в глазах неосознанно нелогичных людей впадающих в ступор от моей несокрушимой логики. Эммм. Правда, я умница?…

"Чего-о-о?"

Z хихикнула на задумчиво перекошенную рожу в кудрях и вдруг спохватилась:

– Ой, а почему ты спрашиваешь?

– Кто тебя этому научил?!

– Клотар.

"Изверг"

– Как зайти, логичная ты моя?

– А! вот. – Блондинка вынырнула целиком и вытянулась в носатого мужчину в твидовом пиджаке. С портрета, – вспомнила Тэра. Носатый обернулся. Внимательно оглядел окрестности склада и неторопливо нажал на резные лепестки. Наклонился вперед как летающий дрон и шагнул в дверь.

Тэра повторила трюк, и дверь распахнулась.

Внутри комнаты без окон мягко светился потолок. Простой широкий стол с инструментами, конструкция из пластин и проводов высотой… с палец гоблина, определила Тэра. В переводе на понятный, обхват пальца примерно равнялся обхвату ее талии. Но так было привычней. Да и кому какая разница, это ж для себя. Рядом на задних лапах застыл песочного цвета ящер с острющими на вид крючковатыми когтищами. Хищные желтые глаза ящера тупо таращатся в стену.

"А чего тихо?"

Блондинки нет. Тэра обернулась. Z спокойно стоит за спиной и с любопытством школьницы изучает обстановку. Тэра не выдержала:

– Что?

– Ничего.

– Что ничего?

– Я тут ни разу не была после ремонта.

– Мда? Ну, заходи.

Z смущенно потупилась:

– Не могу. Тут нет ни датчиков, ни проекторов. Механик всё демонтировал.

"Чёрт. И как тут работать?"

– Так. Кому сказать, чтоб сюда прикрутили терминал и приволокли оборудование?

Блондинка просияла и задумалась. Вдруг под удивленным взглядом изумрудных глаз уменьшилась и превратилась в развалившегося в кресле Клотара. Даже задний фон появился: огромные черные ящики светятся алыми полосками, сзади снуют люди в белых халатах.

– Тривет, Тэ.

Тэра сморгнула. Посмотрела на ухмыляющегося Торопыжку и сморгнула еще раз. Так, на всякий случай. Но Торопыжка остался на месте.

– Привет, говорю! Z сказала, нужна помощь?

– У меня в кабинете нет ни терминала ни диагностического оборудования, кого спросить не знаю.

Торопыжка почесал репу и постучал по клавиатуре.

– Будет.

– Когда?

– Сегодня будет. И в кабинете и в библиотеку тебе поставлю, а то ни в паутину выйти, ни фильм поглядеть.

– Спасибо. А…

К Клотару подлетел мужичек в белом халате, затараторил, но Z предусмотрительно приглушила звук. И Тэра только смогла уловить странный тихий ответ:

– А вот пусть он своей квадратно-гнездовой думалкой пораскинет. Функция же не сбалансирована, как он вообще алгоритм Дойча-Йожи вкарячит. Система вместо ответа на фазовый запрос ему кукиш скрутит и как он вывернется тогда?

Мужичек скривился в панике и убежал, а Тэра вернулась к донимающему со вчерашнего вечера вопросу:

– Торопыжка, записка?

– Что записка? – он со скучающим видом посмотрел в сторону.

– Ты не писал?

– Ой, лапочка, только скажи, я тебе дюжину наваяю… – вдруг спохватился. – А что, должен был?

Тэра мотнула головой. Кулаки сами собой сжимались в попытке помять оставшегося дома мишку.

"Не он написал?"

– Тэ, жди. Всё будет.

Клотар исчез и вместо него на Тэру внимательно смотрела полупрозрачная блондина.

"Вот чёрт… дежавю… Ну, кто пошутил?"

Пока не поставили оборудование, Z предложила посвятить Тэру в должностные инструкции и устроить экскурсию по единственному на планете, а потому лучшему музею в округе. Познакомить с полем работы, как выразилась сама и неторопливо повела в залы. Оказалось, Клотар говорил правду. Механик, действительно, работал на благотворительных началах, которые музей, тем не менее, оценил в сто пятьдесят крон в месяц. Тэра даже присвистнула – целых сто пятьдесят! – а Z скромно потупилась. Объяснила: техники Иствика получают в три – пять раз больше. Механик же называл доход просто – "на бутерброды". Собственно, руководя командой, он в своё удовольствие ковырялся в куклах, экспериментировал с породой. Даже заставил левитировать некоторые чучела птиц. И никакого спросу. Служебные обязанности требовали, чтоб команда возвращала в строй не менее десятка кукол-отказников в месяц. Пока это получалось, он занимался чем хотел и только.

– Отказников? – переспросила Тэра.

– Ну, от которых реставраторы отказались. Они тоже не всесильны.

Z замерла у небольшой шумной экскурсии вокруг длинношеего стада. Дети, обступив механических динозавров, вслушиваясь в объяснения экскурсовода-андроида. Задирали головы. Пытались погладить кожистые складки механических животных.

– Этот вид вымер на Земле в конце мелового периода, – вещала экскурсовод, – один из безобиднейших представителей травоядных.

А вокруг собиралось всё больше народу. Детские глаза светились. Даже взрослые прислушивались издалека. Вдруг динозавр вскинул треугольную голову и издал тихий ворчащих звук, напомнивший Тэре вопли в трубу. Дети со смехом и визгами шарахнулись в стороны и снова потянули руки к шагнувшему зверю. Треугольная голова потянулась к траве, купаясь в восторженных воплях, а Z продолжила:

– Он часто ходил по залам. Останавливался, смотрел, как дети любуются на его работу. Мог часами бродить тут. Как-то сказал, что любит детей. Вот только я не поняла, как это?

Тэра недоуменно покосилась на пролупрозрачную блондинку и попыталась просочиться через разростающуюся толпу.

– В смысле, ты не поняла?

– Странные вы, – хихикнула Z. – Мужчины любят женщин, родители детей, дети – сладости и все любят, когда хорошо. Не много ли для одного короткого слова?

– А что не так?

Тэра почти выбралась из толкучки. Еще чуть-чуть и спасительный другой зал. Толпа ребятишек за спиной снова взорвалась искрами смеха, а Z не унималась:

– Я знаю, что такое любить еду. Мне ведь тоже нужно питаться и я люблю сладкое.

Тэра удивлённо зыркнула на блондинку, но та серьёзно продолжила:

– Это здесь я картинка, но в операционном зале, меня кормят. Честно.

– И как ты выглядишь?

– Как ящик… Но, что значит любить детей? Они тоже вкусные?

– А?

Что можно ответить на это? Тэра только глазами хлопала от удивления. В поисках ответа сунула руки в карманы…

– А мужчины вкусные? Они сладкие или солёные? – не унималась Z.

…Рука в кармане смяла… бумажку…

– Нет, я много раз видела на улицах как мужчины и женщины обнимаются и едят друг друга… Присасываются.

Тэра настороженно посмотрела на блондинку. Сердце стукнуло, а рука нервно сжала невесть откуда взявшийся клочок. Холодеющие пальцы ощутили собственный пульс.

– Они называют это поцелуй…

– Уймись. – Тэра настороженно огляделась, но как найти в гомонящей толпе того, кто подсунул записку. Она почти не сомневалась – записку! Как?! У него что, красная шляпа, или плакат с надписью "это я"! Никто не обратил внимания на вертящую головой девушку, встревожено обстреливающую зал. Даже Z, недоуменно пожав плечами, повернулась спиной и продолжила экскурсию, время от времени замедляясь у экспонатов или сама становясь экспонатом, когда сталкивалась с детьми. Понимая, что это картинка они с визгами проскакивали сквозь полупрозрачную проекцию. Взрослые здоровались. А Тэра брела следом и всё не могла решиться взглянуть. Стиснула зубы. Z в очередной раз отвернулась, обходя стенды с окаменелостями, скользя взглядом по скрученным в бублики наутилусам, оторвалась вперёд и Тэра решилась. Рука торопливо скользнула из кармана. Записка метнулась под нос и обожгла коротким: "Берегись!".