Хелот из Лангедока

свою сторону мятежники, но и этого чудовища поблизости не наблюдалось. Морган пожал плечами и думал уже обругать сарацина, как вдруг и он заметил сияние среди серебряных стволов.

Там клубился свет. Пестрые нити, окрашенные в чистые, прозрачные цвета, сплетались и расплетались, как будто катился клубок, свитый из солнечных лучей. И этот клубок света приближался. Шаг за шагом, толчок за толчком рос он, становился все больше, все ярче, все светлее. Вот уже стала заметна фигура женщины, ступающей в центре этой сферы. Можно было разобрать, что свет окутывает ее, точно плащом, что от каждого се движения взлетают и опадают световые полосы. Она остановилась неподалеку и развела в стороны руки. И в тот же миг свет как будто собрался между ее рук, поднялся над головой, и нити, прежде запутанные, расправились, превращаясь в Радугу.

На эту-то Радугу и смотрел Алькасар глазами, полными ужаса.

Но женщина не замечала его. Неподвижный взгляд ее остановился на Мэгане.

-- Морган, -- тихо проговорила она, и волны грусти и покоя окутали бродячего мага. -- Морган Мэган...

Искаженное злостью лицо Моргана дрогнуло и смягчилось.

-- Кто ты? -- спросил он шепотом, и ответила:

-- Я не помню своего имени. Я голос, богам. Я любовь и справедливость.

-- Здравствуй, Фейдельм Прекрасная, -- громко произнес Морган. -- Так, кажется, назвали тебя в этом мире дети великой реки Адунн?

-- Ты Морган Мэган, -- сказала девушка. -- Ты умрешь. Так решил Народ великой реки Адунн.

-- Вы что, все в сговоре с моей матерью? -- возмутился Демиург. -- Это она подослала тебя?

-- Твоя мать не знает. Твоя мать не согласилась бы убить тебя, Морган Мэган. Это мое решение.

Морган отступил на несколько шагов. Он хорошо знал, что там, в Шервудшире, эта девушка была обыкновенным человеком -дакини, как здесь говорят. И когда он открыл для нее ворота Радуги и когда дал ей часть своей Силы -- и тогда он знал, что она всего лишь человек. Но теперь он не был в этом уверен. Слишком хорошо сжилась она со своей ролью. Слишком уж послушна была ей Сила Радуги. Моргана бросило в холодный пот. Что, если каждое из его творений обрело самостоятельную жизнь? Полностью самостоятельную? От него не зависящую? "Слишком много нужно еще узнать о космогонии и эсхатологии", -- подумал Морган и дал себе твердое слово: бросить пить и закончить университет в Гейдельберге.

-- Убирайся, -- выговорил Морган Мэган немеющими губами. -- Я знаю, кто ты. Ты не богиня.

-- Я не богиня, -- согласилась девушка. -- Мое старое имя Дианора. Так мне сказали. Я не помню. Ты помнишь?

-- Да, -- кивнул Морган. -- Я помню. Ты Дианора, и я спас тебе жизнь. Хорошо бы ты не забыла и об этом.

-- Буду помнить. Но это неважно. Ты умрешь, Морган Мэган.

-- Ведьма! -- крикнул Морган, чувствуя, что его одолевает страх. Он подскочил к девушке, чтобы схватить ее за плечи, и отдернул руку -- его обожгло.

Радуга засияла ярче, и вот уже языки разноцветного пламени лижут тонкую фигурку в золотистом