Дорога мертвых (СИ)

- Такие места бывают? - хмыкнул Арго.

- Да. Их всего несколько, во всем мире - убежищ, хранящих прошлое для будущего.

Путешествие на вагонетке заняло не более полутора часов, но луна уже успела взойти. Бетонный каркас, уходящий далеко вверх, выглядел разорванным на части - некоторые фрагменты конструкций оставались в тени, и часть серебристых балок словно висела в воздухе, отражая лунный свет. Светящиеся сети, виденные Мириам под землей, прорастали на поверхность тонкими антеннами высотой во много человеческих ростов, с гуляющими по ним синими огоньками. Целый лес таких антенн, едва заметно подрагивая, поднимался впереди, между разбросанными в беспорядке разноцветными домиками из листов металла и бетонных блоков.

- Поселение заброшено? - Удивилась Би.

- Вовсе нет. - возразила Мириам, жадно рассматривая домики. - Здесь живут. Смотри, вон там и там - колодцы, и тепло из труб, где есть печи. Все аккуратно устроено - очаги, а там, дальше, навес, для еды. И большие домики - наверное склад, кузница и мастерская. И почему-то все раскрашено - я не очень различаю цвета, но, кажется, там рисунки на стенах, и цветные крыши. Так здорово...

- Наверное. - Согласилась Би. - Ты в этом разбираешься. Куда нам идти?

- Вон те дома пустуют - в них никто не спит.

- А в других спят?

- Да, здесь десятки огней.

Риордан кивнул.

- Верно, я проведу вас туда. - Он указал на ряд одноэтажных домиков, лепившихся к краю прямоугольной бетонной плиты, выступавшей из песка под крайними опорами недостроенного здания. - Рейдеры не осмелятся напасть в темноте, так что вы можете выспаться.

- Выспаться? - Слегка удивилась Би. - В таком месте?

- Это обычный поселок, а его обитатели - почти обычные люди. Такие же, как вы, хотя модификации, конечно, сильно различаются. У вас есть еще часов шесть, прежде чем я вернусь.

- А потом взойдет солнце. - Би оглядела лежащий перед ними поселок. - Они... кого она воспитала, Джон? Кто они... ей?

- Дети.

- Как и мы, Джон, ты сам сказал - нас она тоже считает детьми. Но этих - что она делала с ними, прежде чем отпустить? Что они должны сделать с нашими городами и Крепостями? Они вроде Сломанной Маски - могут что-то подобное?

- Они не похожи на него. - Риордан медленно прошел вперед, остановившись рядом с Би. - И я мог бы долго объяснять тебе, что в них особенного, но гораздо проще будет, если ты сама спросишь у них. С утра, когда кто-нибудь проснется.

Би взглянула на Мириам, которая стояла рядом с Арго, закрыв глаза.

- Ты увидела что-то?

- Здесь красивые огни. - Мириам повела плечами. - Я вижу обиду, но не вижу злости, и все такое яркое. Им снятся сны, и некоторым, похоже, одинаковые. Это люди, но не совсем такие, как мы привыкли. Не такие, как в Хоксе.

- Другие?

- Не испуганные, не голодные. Смелые, и открытые, как будто... как если бы на это селение действительно никогда не нападали. Как будто они выросли в другом мире.

- Я спрошу их об этом... утром. - Жестко сказала Би, и смех Вероники, легкий, как шелест ночного ветра, стал ей ответом.

- Что смешного? - Удивилась Мириам.

- Ее страх. - Голос Вероники звучал справа, из воздуха, и Би повернула голову, словно собираясь возразить, но ничего не сказала. - Она боится этого места, потому что твои слова задели ее мечту. Мир и покой, которых не может быть. Ради которых она готова умереть на воротах этого места, даже если ее никогда не пустят внутрь.

- Хочешь меня разозлить? - Тихо спросила Би.

- Нет, просто... я тоже его боюсь.

Интермедия III.

Пахло клубникой.

Он ел клубнику только однажды. Красная мякоть, прячущаяся под зелеными листьями, белые пластины вместо неба, и вода, капельками оседающая на щеках. Жаркий туман. Теплица - так зовется это место, а красное, со сладким и кислым запахом, она называет клубникой.

- Ричард. - Говорит мама. - Не копайся в земле.

Земля - это черный песок, который пахнет водой. Все здесь пахнет водой, так, что трудно дышать. Воздух забивается в нос, и в рот, воздух с запахом клубники, плотный и теплый, как вода. Он делает полный вдох, и захлебывается, пытаясь кричать.

- Ричард!

- Мама!

Что-то надулось и лопнуло на губах, как молочная пленка. Он барахтался и тонул в молоке, ударяясь о гладкие стенки. Неужели кто-то бросил его в баллон с молоком, пока он спал? Белое заливало глаза, пузыри лопались на губах, и пахло клубникой, все сильнее. Он кричал, просил выпустить, а стенки были твердыми, и отзывались на удары как дерево - будто у бочонка.

А потом молока сразу стало меньше. Он открыл глаза, и свет, слишком яркий, ярче дневного, брызнул ему в глаза.

Белая пленка снова вздулась и лопнула на губах. Он смотрел в мутное окошко - в ту самую стенку, которую так и не смог поцарапать, прозрачную, залитую белой жижей, пахнущей, как клубника. За окошком шевелился кто-то огромный - нет, огромным была его тень, а на окошко легла его ладонь... маленькая ладошка. Рок понял это, потому что она была меньше его ладони, которой он уперся в стенку со своей стороны.

Ладошка хлопнула по ней два раза, затем убралась, и что-то зашипело сбоку. Стенка поехала в сторону. Рука Рока провалилась навстречу свету, и он сообразил, что лежит на спине, просто в голове все перевернулось. Яркий светильник заставлял щуриться. Он приподнял голову, рассматривая бочонок, в котором лежал превратившийся в полуоткрытое корыто, заполненное белой жижей с запахом, который он слышал во сне. Рок был совершенно голым, на его теле медленно лопались белые пузыри. А рядом стоял маленький Тони, тоже облитый белым, и улыбался соседнему бочонку, не открытому, в котором тоже что-то вяло шевелилось.

Рок повернул голову, и чихнул, остатки жижи брызнули из носа. Крышка бочонка, отъехавшая в сторону, оказалась слева. Он ухватился за край стенки справа, неожиданно мягкий под пальцами, будто что-то живое, и сел.

Яркие светильники, каждый с кулак размером, разбегались по всему потолку, перемежаясь с маленькими зелеными точками, гаснущими и разгорающимися, будто угольки. Под ними, на белом полу, были расставлены еще бочонки, много, в несколько рядов. Бочонки-кровати, в которых, слабо двигаясь в белой жидкости, спали люди.

Или просыпались?

Тони ухватил его за руку и потянул. Рок снова чихнул, перевалился через мягкую стенку, впившуюся в ребра, и упал рядом с ним, на такой же мягкий пол, поддавшийся под ногами. Белая жижа не оставляла на нем следов, мгновенно впитываясь, и Рок, недолго думая, вытер о него руки.

Тони, отпустив его, заковылял в сторону, и Рок с трудом встал, оглядывая комнату - нет, зал, размером с небольшой дом. Кроватей-бочонков оказалось много, они стояли в несколько рядов, за которыми виднелись такие же белые стенки. С трех сторон, кроме одной, к которой сейчас и шел Тони.

Там, вытягиваясь вверх и упираясь в потолок, возвышались прозрачные плиты, слегка выгнутые, отражающие свет ламп, образуя еще одну, зеркально-прозрачную стену. Тони подошел к ней, и замер, прислонив лоб к прозрачной поверхности. Рок фыркнул, запустил обе руки в волосы, выдавливая из них белую жидкость, снова вытер руки об пол, и пошел вслед за ним.

В мутном зеркале возникло и двинулось навстречу его отражение - бледное, маленькое, в белых потеках, с бело-черным вихрем на голове. Подойдя ближе, Рок скорчил рожу, и повернул голову, разглядывая синяк на левой щеке и виске - человек с черными глазами ударил его, когда нашел переговорник. Синяк казался совсем светлым, прячась под белым налетом, и Року стало интересно - сколько же времени прошло, пока они спали в этих кроватях.

Шагнув вперед, он, как и Тони, прислонился лбом к зеркалу, стараясь заглянуть внутрь. Или, скорее, выглянуть из белой комнаты.

В памяти всплыло что-то странное, связанное с белым цветом - высокий, невероятно высокий белый человек с короткими крыльями. Их выгнали из душного кузова кара, и несколько секунд Рок смотрел на него, снизу вверх, щурясь от солнца одним глазом - второй никак не хотел открываться.