Экипаж Ковчега

- Никуда ты от нас не денешься, дружище. На очереди – "Шельде". Там многое сделано, но возникла проблема с главным гребным электродвигателем. В наших запасниках не отыскалось машины такой мощности. Прикинь на досуге, что можно придумать.

- Есть идея.

- Значит, не все мозги вытряхнул на перегрузках.

- Ты же говорил, что там одна сплошная кость?

- Это в голове. Про спинной мозг речь не шла. Выкладывай.

- Надо идти флотом на Азорские острова. Это будет хорошим испытанием для кораблей. А на мёртвом якоре там стоит огромный сухогруз с мощным ледовым форштевнем. Корпус сильно повреждён. Не знаю, как он там оказался, но его класс – дизель-электроход. Ты меня понял, штурман с головным мозгом?

- Завтра снимаемся!

- А каникулы?

- Иди, догуливай. Догонишь на "Соколе".

- Я не о себе, хотя именно так и поступлю, у меня к отцу Фёдору вопросы имеются. Люди ведь в отпуске?

- Пойдут только добровольцы.

Весть облетела Ковчег, словно пожар. Утром следующего дня в порту настало столпотворение. Меня вызвали на аэродром. Отец Фёдор, как будто и не было отпуска, в лётном комбинезоне, закончил инструктаж в учебном классе:

- По коням, орлы! Фёдор, задание для тебя: рейс на Новую Россию - доставить электромеханика Торопова, человек ногти грызёт, чтобы не прозевать такое событие. На обратном пути, в Карпатах, тебя с нетерпением ждёт Майкл Дорн, он там у невесты отдыхал. В Республике подберёшь профессора Леви, сегодня он по радио потребовал лично присутствовать в походе. Надежда Юрьевна прибудет позже, будет замещать мужа в университете. Вопросы?

- Разрешите выполнять?

- С Богом.

Во все стороны разлетались вертолёты. Хуан, выруливая "Чайку" на полосу, помахал мне рукой. Эфир кипел призывами туристов и охотников доставить их как можно быстрее на Ковчег, чтобы не отстать от экспедиции. "Америка" носилась по ближним фиордам, подбирая группы отдохнувших людей, соскучившихся по настоящему делу. По дороге сюда я видел Юргена Ива с заместителями на крыльце мэрии. Они наблюдали оживший муравейник города, все жители которого дружно саботировали учреждённые ними каникулы. И не растерянность, а гордость за сограждан видел я в глазах мэра.

После полудня я доставил не троих, а четверых пассажиров. В правом кресле "Сокола" расположилась чернобровая гуцулочка Оксана. Они познакомились с Майклом в день освобождения Новой Украины, и больше расставаться не собирались. Благо, мощности у самолёта хватало. Трое мужчин по-турецки расселись на разложенном диване пассажирского отсека. Любовь – это святое. Оксанка сначала немного стеснялась, но я оказался не кусачий, и всю дорогу она расспрашивала меня о Ковчеге. Будет у нас детский врач, деток уже более трёх сотен!

Поздним вечером флот покинул Ковчег. Авиацию решено было оставить на месте, кроме двух вертолётов Майкла Дорна и Ирвина Гаусса. "Пола" находилась в Пижме. Этот кораблик оказался очень востребованным для перевозки небольших партий грузов. Он доставил союзникам сельскохозяйственное оборудование с Республики, а сейчас грузился металлом, большой склад которого обнаружили разведчики в разрушенном порту Архангельска. Наша промышленность начинала нуждаться в сырье. Хуан на "Чайке" иногда совершал ближние рейсы, но основное время мы, вместе с курсантами-авиаторами, посвящали изучению новой техники. Мощный, надёжный и испытанный в боях Су-25 – очень серьёзная машина. Но то, что стояло в новом ангаре – было на голову выше. Стремительные обводы, бронированный корпус, герметичная двухместная кабина, уникальное вооружение, плазменные двигатели. Скорость – вплоть до первой космической на высоте более ста километров. Возможность маневрирования и ведения боя в ближнем космосе. Уникальная живучесть систем. Возможность стыковки на орбите. Беспримерная маневренность в атмосфере. Множество приборов и кнопок, изучению которых мы и посвящали основное время, притом по "слепой" технологии полковников. Теория космической навигации и баллистики, которую нам читали в университете специалисты, не востребованные в своё время на Урале. К полётам на этом чуде нас пока не допускали. Тренируйтесь на "Соколе", сказал полковник, принципы те же. А подняться в космос он сам ещё не был готов. Они с Виктором Ивановичем испытывали аппараты в воздухе, ставя конструкторам и технологам порой такие задачи, от которых глаза инженеров выскакивали из орбит. Фрэнк Стоун тщательно следил за нашим здоровьем. Специалистов по космической медицине не было, и он лишь с сомнением покачивал головой, вызывая наши возмущения и протесты. Кто из нашего поколения не мечтал об этом? Да мы зубами вырвем свой шанс! А науку – выгрызем! Вечерами я засиживался у компьютера. Сара часто садилась рядом. Вскоре мы вместе стали разбирать все эти векторы, ускорения и прочую баллистику. Уровень начальных познаний в этой науке у нас с ней был одинаков – ноль. Порой подросток быстрее меня схватывал какой-то принцип или формулу, и тогда начиналась научная дискуссия. Меня всё-таки выручало высшее техническое образование. Знания в советских мореходках нам вбивали прочно. Не то, что во времена ворюг-дерьмократов, продавших Западу даже образование наших детей. Когда наши компьютерные гении создали программу-тренажёр "Стрелы", мне пришлось идти на поклон к господину Вороне, просить новый компьютер для дочки. Иначе дело могло закончиться семейным скандалом. Хорошо, строители предусмотрели в нашем доме отдельный кабинет. Иногда Ева шикала на нас, чтобы "тише решали свои глупые интегралы", но я видел, что она гордится будущими космонавтами и счастлива нашему с дочерью общему увлечению. Сару, по просьбе отца Фёдора, приняли в нашу университетскую группу. У нас было четыре занятия в неделю, вечерами. Мои часы занятий в кабине назначили на послеобеденное время, и Сара после школы спешила занять место второго пилота или командира – разыгрывали на пальцах. Я подбирал её на джипе, и надо было видеть глаза ребят, провожавшие нас. Я поклялся им, что будет открыт аэроклуб. Только надо подождать, все пилоты страшно заняты изучением нового аппарата. Девочка стала лучше успевать в школе. Было трудно, но она старалась не пропускать даже уроки музыки. Только воскресенье было свободным днём, и она ходила по аэродрому в поисках напарника на "Чайку". Спасибо, Хуан стал ей настоящим другом и урывал для неё часик, пока Юля с маленьким Карлосом ложились поспать после обеда. Утренние пробежки и гимнастика стали для нас с дочкой нормой. Ева с довольным видом встречала нас завтраками. Малыш связывал ей руки, иначе она с удовольствием бы к нам присоединилась. Жизнь стала плотно насыщенной, но мы с дочкой гордо отмечали, что не отстаём от других пилотов. Это были счастливые дни нашего с ней энтузиазма и чистой искренней дружбы. Девочка расцветала в юную красавицу, и уже не один молодой человек приглашал её на воскресные танцы в клубе, заставляя нас с Евой вздыхать и волноваться.

Настал день прибытия флота на Азорскую базу, мы с Хуаном готовили "Сокол" к вылету. Я упаковывал старенький ноутбук, в котором были забиты учебные материалы. Рядом лёг чемоданчик Хуана.

- Будет ли у нас время, дружище?

- Я должен подняться в космос вместе с вами, Чиф. Даже Сара не сумеет вам так ассистировать.

- Верю, дорогой. Вдвоём у нас обязательно получится!

Сколько нам пришлось полетать и пережить. Надёжный, верный товарищ и храбрый воин. Среди вражеских трассеров и взрывов, в ночных горах и в сотнях миль от родной базы он ни разу не дрогнул. Я знал, что бы ни случилось – на него можно положиться. И не только в небе.

Перелёт занял два часа. Бог ты мой! Что за техника пришла в нашу жизнь! Два следующих часа мы потратили, чтобы обследовать море в радиусе пятисот миль. Стоящих внимания объектов не обнаружили, но три беспилотных разведчика продолжали свой бесконечный поиск. Операторы посменно несли службу в одной из кают "Шельде". Мой напарник загрустил, ступив на родную землю.